Цікава стаття Дмирта Сенченка, яка повністю співпадає з позицією Справи та моєю особисто

Демонстрации протеста стали привычным, ежедневным зрелищем на улицах наших городов. Различные социальные группы обращаются, просят, требуют человеческого уровня жизни, конца безграничной коррупции, элементарного правосудия, чтобы им просто не мешали жить. Обращения чаще всего направлены одному человеку, человеку, который сконцентрировал в своих руках все нити власти в стране и вместе с ними — весь груз ответственности.

В ответ на все более громкие голоса протеста звучат обещания, но единственным практическим последствием является присутствие с каждым разом все более многочисленных групп беркутовцев при любом признаке скопления людей. В отличие от обещаний, бойцам с дубинками верится легче. А говорят они нам то, что есть люди, для которых призывы к справедливости — пустой звук, у них бессмысленно просить то, что твое по праву. Однако для народа, зажатого между милицейскими щитами и экономической пропастью, альтернативой слову «просить» может быть только слово «взять», а значит — не подчиниться власти и ее законам, нарушая принципы, на которых построено каждое современное общество. Как же получилось, что наша совесть и внутреннее сознание справедливости вошли в конфликт с законами государства?

Согласно широко известной политической теории общественного договора, граждане страны добровольно уступают часть личного суверенитета в пользу власти, берут на себя обязанность подчиняться и взамен получают возможность достичь более высокого уровня благосостояния, безопасности, справедливости для общества в целом и для себя лично. Любой легитимный государственный орган управления наделяется властью с согласия управляемых и для их же блага. Принцип общественного договора существует не только в общественном сознании, но и лежит в основе нашей Конституции, придавая всей законодательной базе статус общеобязательной для общества.

Следуя законам Украины, подчиняясь требованиям представителей власти, отдавая часть наших доходов в качестве налогов, мы как граждане ежедневно выполняем обязанности, возложенные на нас общественным договором. Но можно ли сказать то же самое о второй его стороне, о человеке, который взял на себя обязанность использовать доверенную ему власть на благо народа?

Чтобы ответить на этот вопрос, начнем с экономических и социальных реалий Украины. Сами по себе они ничего не доказывают, однако все же позволяют сделать определенные выводы.

После почти двух лет правления экономическая ситуация плачевна и продолжает ухудшаться. Довольны политикой главы государства только особо к нему приближенные, уверенно оккупировавшие списки самых богатых людей Украины. Приоритеты власти четко отражены в том факте, что, согласно рейтингу журнала Фокус, в период мирового кризиса двадцать самых богатых украинцев за год более чем удвоили свое состояние в долларовом выражении. В тоже время даже официально признаваемый уровень инфляции сводит к нулю декларируемое властью увеличение на 10 % объема социальных выплат, льгот и компенсаций. Все больше людей, живущих на зарплату и пенсию, оказывается за чертой бедности. Сам собой напрашивается ответ на вопрос о том, куда деваются средства, полученные в результате роста ВВП, о котором отчитывается правительство. В ответе нет ни новых школ и больниц, ни доступного жилья, ни качественной питьевой воды или нормальных дорог. Красивые названия национальных проектов обещают свет в конце многолетнего тоннеля, но уже сегодня превращаются в бездонную бочку для государственных денег.

Использовал ли Президент свои полномочия на благо народа? Руководствуясь презумпцией невиновности, теоретически можно предположить, что экономическая политика, широко признанная как минимум некомпетентной, все же имеет какие-то добросовестные цели, так как однозначно доказать обратное сложно.

Что можно сказать об уровне коррупции? В мировом рейтинге коррумпированности государственного сектора организация «Трансперенси Интернешнл» (Transparency International) ставит Украину на одну ступень с Зимбабве и Сьерра-Леоне, а о высотах порядочности, достигнутых в Никарагуа и Мозамбике, нам остается только мечтать. Если кто не сможет привести достаточно примеров из собственной жизни, то всегда можно послушать людей на митингах предпринимателей, уже превратившихся в национальное движение сопротивления. В вопросе коррупции главе государства уже сложнее отказаться от ответственности, особенно учитывая, что коррупция имеет признаки единой координированной системы. Однако, снова притворившись оптимистом, можно предположить, что глава государства систематически ошибается в людях, которых он назначает на ключевые посты, и поверить, что коррупционные расследования против чиновников предыдущего режима не являются политическими, а до окружения Президента просто еще очередь не дошла.

Вопрос, в котором от ответственности уже не уйти, касается правосудия, личной свободы и безопасности гражданина. Что власть думает о правосудии, она охотно демонстрирует не только на всю страну, но уже и на весь мир, не стесняясь превращать важнейшие судебные процессы против оппозиционеров, имеющих значительную народную поддержку, в кукольный театр. Новые правила игры для силовых структур и судебной вертикали уже давно можно проследить не только в политических и бизнес-войнах. Сидя в кафе, легко можно стать мишенью для выпивших сотрудников МВД, решивших, что они в тире. Никто не застрахован от утреннего звонка с просьбой забрать из морга тело близкого, по случайности попавшего ночью в отделение милиции.

Даже в случаях, когда судебный и милицейский беспредел очевиден, несет за собой человеческие жертвы и получает национальный резонанс, ни глава государства, ни его подчиненные не доводят дело до наказания действительно виновных, а часто вообще никак не реагируют. По сути, преступность, в значительной степени интегрированная в структуры власти, перестала быть объектом действий силовых органов, которые переключились на репрессии в отношении инакомыслящих и широкомасштабную задачу удержания народа в повиновении режима. Бюджеты силовых структур растут в два с половиной раза быстрее социальной помощи, и это означает, что свои надежды остаться у власти глава государства связывает именно с ними, а не с волей народа.

Глава государства сознательно отобрал у украинского народа право на правосудие и личную безопасность, и на некомпетентность это не спишешь. Не спишешь на некомпетентность и дворцы с вертолетами, и прочую роскошь посреди экономической катастрофы, ведь даже школьник может посчитать, сколько пенсий и льгот вместо них можно было выплатить, а гений не поймет, почему без них нельзя выполнять обязанности Президента страны.

Нельзя забывать, что первые слова, произнесенные новоизбранным Президентом, слова присяги, не пустой звук, а обещание Президента каждому из нас:

«Я, Віктор Янукович, волею народу обраний Президентом України, заступаючи на цей високий пост, урочисто присягаю на вірність Україні. Зобов’язуюсь усіма своїми справами боронити суверенітет і незалежність України, дбати про благо Вітчизни і добробут Українського народу, обстоювати права і свободи громадян, додержуватися Конституції України і законів України, виконувати свої обов’язки в інтересах усіх співвітчизників, підносити авторитет України у світі».

Что это значит, когда Президент нарушает присягу, Конституцию и заложенный в них общественный договор? Как и в случае с любым другим договором, вторая сторона освобождается от своих обязательств. Другими словами, тот личный суверенитет, который мы, граждане, передали новоизбранному лидеру, уже не его по праву, и у нас нет больше долга подчиняться его режиму. А это значит, что с этого момента его правосудие превращается в обычное насилие, его налоги превращаются в вымогательство, а требование подчиниться силе закона превращается в приказ подчиниться закону силы.

Думаю, ни у кого на сегодняшний день нет иллюзий, что этот режим может добровольно вернуть нам суверенитет и уйти или что он постесняется жестко и, возможно, кроваво пресечь любые попытки его смены, даже на выборах. Однако можно начать с малого, назвать вещи своими именами и не путать правосудие с насилием, налоги с вымогательством и Президента с диктатором. Позволим себе немного перефразировать Джорджа Оруэлла. «Cвобода — это возможность сказать, что дважды два — четыре. Если позволить себе это, все остальное отсюда следует».