ДУХОВНОЕ ЗРЕНИЕ

Митрополит Филарет (Вознесенский)
Что в наше время редко приходится встречать примеры сильной, живой, могучей веры, — вряд ли кто-либо станет против этого возражать. Но, в то же самое время, приходится порой слышать, — и это приходилось слышать не раз и мне, и другим, — как иногда люди сами о себе говорят: "O, я очень религиозный, я глубоко верующий," и говорят это искренно, думая, что они, в самом деле, с полным основанием могут о себе так сказать. Но, увы — на это, в большинстве случаев, ответ будет такой:. "Возлюбленные, не обманывайте себя! Посмотрите в Евангелие, — там точно указаны признаки истинной веры. Вот только что в Евангелии читалось о том, каковы признаки этой веры. Господь Сам говорит, что верующих истинно, действительно, по-настоящему верующих, будут на их жизненном пути сопровождать следующие знамения: "Именем Моим бесы ижденут; языки возглаголют новы; змия возмут; аще же что смертное испиют, — не вредит их; на недужныя руки возложат и здравы будут." Вот признаки истинной веры!

Так скажи же ты, похваляющийся своей верой, есть ли у тебя эти признаки? А если нет, — то чем ты хвалишься?... Ведь из жизни Церкви мы видим, что те, кто действительно имели истинную веру, всегда думали о себе и о своей вере очень смиренно, всегда считали и сознавали себя маловерными. Получается то, что называют парадокс — как бы самопротиворечивое положение: тот, кто действительно верует, своей вере не доверяет и видит себя маловерным, а тот, кто истинной, живой, веры, по существу, не имеет, — тот думает, что он глубоко верует и говорит о себе, что "я очень религиозный и глубоко верующий..."

Должно заметить, что подобный же "парадокс" мы видим и в моральной, нравственной, духовной оценке человека; в этом смысле справедливо говорят, что праведники видят себя грешниками, а грешники видят себя праведниками. Почему это так, — легко уразуметь из простых примеров.

Представьте себе комнату, пыльную, душную и темную. Пока в ней темно, пыли никто не видит; но когда в нее врывается луч солнца, то он освещает комнату, и в этом луче пылинки становятся видными. Вот так же, пока человек не озарен лучом божественной благодати, в его душе только мрак греха и суеты, он не видит, как должно, своих грехов, и не понимает их тяжести; приходит на исповедь и не знает, о чем ему говорить. А когда человек озарен лучом божественной благодати, тогда, в свете этой благодати он видит свои прегрешения. Это и есть то, о чем мы молимся в Великом Посту: "Даруй ми зрети моя прегрешения," ибо без света Божией благодати человек их и не увидит.

Другой пример: всякому известно, что на чистой простыне, на чистой скатерти и малое пятнышко видно, и бросается в глаза: а на грязной тряпке и крупные комья грязи не заметны, — там все слилось. Вот так же, в душе человека грешного, не просвещенного Божией благодатью, не думающего о духовной жизни, не думающего об исправлении, не думающего об ответе пред Богом, — все слилось, и сам он ничего разобрать в этом не может; только всевидящий Господь видит печальное состояние души этого человека. Сам же он этого не чувствует и не замечает, и думает, что он не так уж плох, и то, что в Евангелии говорится о великих грешниках, к нему уж никак не относится. Святым он быть может, себя не считает, но полагает, что он не так уж и плох...

Угодники Божии мыслили о себе совсем иначе и видели себя, и свое духовное естество совсем в ином свете. Один подвижник все время плакал; ученик его спрашивал: "Отче, о чем ты так плачешь?" — "O грехах моих, сын мой," — отвечал тот. — "Да какие у тебя грехи? И почему ты их так оплакиваешь?" — "Сын мой," ответил подвижник, — "если бы я мог, как должно, увидеть свои грехи, во всем их безобразии, то я и тебя бы просил оплакивать мои грехи вместе со мной." Так говорили о себе эти необыкновенные люди. Мы же, люди обыкновенные, не видим своей греховности, и не чувствуем ее тяжесть. Отсюда и получается то, о чем я только что сказал: придет человек на исповедь и не знает, что ему сказать. Иная исповедница так и говорит: "Батюшка, я все забыла." А как вы думаете, если человек у которого болит рука, нога или какой-либо внутренний орган, идет к доктору, забудет ли он, что у него болит? Так и душа; если она действительно горит покаянным чувством, она не забудет грехов своих. Конечно, ни один человек не может вспомнить все свои грехи — все до одного, без всякаго исключения. Но истинное покаяние непременно требует того, чтобы человек сознавал свою греховность и искренно сокрушался о ней.

Таким образом, грешник в силу своей духовной слепоты, кажется самому себе чуть ли ни праведником, а праведник считает себя грешником, потому что он привык вглядываться в свою душу и видеть в ней пятна греха и нечистоты. Как уже было сказано, мы молимся, чтобы Господь даровал нам зрети наши прегрешения — наши, а не чужие. Но об этом нужно молиться всегда — молиться о том, чтобы Господь научил нас видеть себя как должно, и не помышлять о своей мнимой "праведности." Будем же помнить, что только Милость Господня может открыть человеку глаза на его истинное духовное состояние, и этим поставить его на путь истинного покаяния.

ДУХОВНОЕ ЗРЕНИЕ

Митрополит Филарет (Вознесенский)

Ошибка