Cчастье, которым наслаждаешься, и почти всякая дружба покоятся на иллюзии.

С расширением познания они большей частью неминуемо исчезают.

§602

Собственно, всякое счастье, которым наслаждаешься, и почти всякая дружба, которую питаешь, покоятся на иллюзии.

С расширением  познания они большей частью неминуемо исчезают.

Тем не менее здесь, как и везде, надо не колеблясь доискиваться истины и всегда бесстрашно стремиться к тому, чтобы все больше и больше быть с собою с миром честным: падает ли жребий налево или направо, будь что будет, —  счастье в химерах, счастье в моих желаниях, смело вперед!

Не бойся пустоты, которая с каждым разом будет становиться все больше и больше. Только в одном надо быть вполне уверенным — в том, что, сняв завесы, ты не откроешь за ними собственной негодности: такое зрелище —  смертоносная горгона.

Итак, собственную ценность надо сознавать в глубине души, если хочешь удалить обман жизни.

Ибо чувство собственной негодности представляет собой, собственно говоря, не только самое большое, но и единственное истинное духовное страдание: все другие духовные страдания могут быть не только исцелены, но и немедленно и совершенно подавлены уверенным сознанием собственной ценности; кто вполне уверен в ней, тот может совершенно спокойно переносить страдания, которые иначе довели бы его до отчаяния, — он может без радости и без друзей быть самодостаточным и опираться на себя, — столь могучим является то утешение, которое рождается в нас от живого убеждения в нашей собственной ценности, — и потому его надо предпочитать всем благам в мире.

Наоборот, в сознании собственного ничтожества не может утешить ничто на свете; его можно только замаскировать посредством обмана и фиглярства, или заглушить  сутолокою жизни, но и то и другое — ненадолго.

Шопенгауер