Радикализм это, прежде всего массовая обида и социальное недовольство

 

Вопрос:Сергей Александрович, насколько в Украине сегодня актуальной остается проблема радикализма? 
Ответ: Во-первых, для того, чтобы четко ответить на этот вопрос, необходимо определиться в дефинициях, которые дают возможность понять, что такое радикализм и чем он отличается от экстремизма и терроризма. В частности, радикализм происходит от слова «корень», а это значит, что носители этого политического течения в той или иной мере склонны к решительным мерам и крайним политическим решениям во имя реализации собственных принципов и идеалов. То есть, прежде всего, мы говорим о том, что на сегодняшний день в Украине есть социальный заказ на политические идеи и действия направленные на решительное то есть «коренное» изменения существующих институтов власти и гражданского общества, которые, по их мнению неспособны адекватно реагировать на угрозы социального, гуманитарного и политического характера. Кроме того радикализм проявляется в ключевые кризисные периоды истории, когда социальная структура общества деградирует, а политико-экономический истеблишмент становится неэффективным и социально безответственным. Социальное раздражение подавляющего большинства украинских граждан так называемой – политической элитой, независимо от ее идеологической окраски, приобретает такой массовый характер, что ставит под сомнение существующий социальный договор, политические традиции и институты государственной власти , а также старого уклада жизни.Потребность в «революции», «низвержении» и «перезагрузки» всего, что оказалось неспособным слышать и реагировать рождает радикалов, а они гражданский конфликт, который ставит под сомнение легитимность неэффективных институтов государства. 

Вопрос: Скажите, какие сегодня существуют формы радикализма? 
Ответ: Разные. Это: идеологические и культурологические течения; политические партии; общественные организации и движения, которые реализуют себя как в сфере,так называемых «адвокатских услуг», так и в сфере «сервисной помощи». Речь идёт о формировании параллельных структур власти и нового социального лифта способного в лице радикалов стать посредником между «своими» и « чужими» .То есть: властью – оппозицией, государством – гражданским обществом – человеком, корпорацией – физическим лицом и т.п.. Технологии достижения поставленных целей радикалами делают их «революционерами»,"экстремистами « или же «террористами». 
Зачастую это студенты, продвинутые рабочие, то есть люди со средним специальным и высшим образованием, до 35 лет, часто не семейные. Часто к ним присоединяются люди среднего и старшего поколения, которые имея уже сложившийся жизненный опыт, надеются быть полезными обществу. Часто они чувствуют себя не нужными, ищут где можно реализовать свой потенциал. Они ещё хотят сказать своё слово и быть услышанными, не зависимо от формы выступления.. 
Так вот, первое – есть потребность общества в радикализме как ответ на неэффективное управление и отсутствие социального лифта. 
Второе – работа специальных служб, зачастую, когда спецслужбы не хотят работать, а политики выполнять грязную работу, они используют радикальные организации как средство влияния. В свое время это были Приднестровье, Чечня, Грузия, Абхазия, другие горячие точки по периметру Украины. 
Третье – инструмент влияния основных финансово – политических групп, которые через финансовые и информационные каналы поддерживают радикалов защищая свои корпоративные интересы. 
Четвёртое – партийные сателлиты в виде военно-патриотических, спортивных и культурологических организаций. Они их финансируют, они этих людей забирают потом по партийным спискам, прикрывают, оказывают медицинскую и финансовую помощь. 
Пятое- «административные проекты» – «радикалы под ситуацию», так называемые «титушки». 
Хотя, я бы на сегодняшний день не говорил о «титушках», как единственной силе со стороны власти , потому что если раньше это были наемные отряды «заробитчан», то сегодня радикальную нишу «антимайдана» пытаются занять организации типа «Оплот» и ему подобных. 
Еще раз подчеркиваю, сегодня возникает антирадикальный «майдан» не потому, что они хотят защищать власть, а потому, что выступают как средство антидавления. Любое давление рождает антидавление среди молодежи и политических сил различного спектра. И последнее – это так называемый внешний фактор, о котором скажем ниже. 

Зачастую живительной средой для радикалов есть интеллигенция, прежде всего социально нереализованный средний класс, который в условиях социальных потрясений и экспериментов чувствует себя выброшенным из процесса управления обществом и государством. Они сильно раздражены и готовы к формату жесткого и быстрого ответа на простые. но не решённые вопросы. Их раздражают прописные кумиры из власти и оппозиции, они не верят в слова, они ждут поступков. Это люди достаточно образованы, относительно социально стабильны, среднего возраста,ориентируются на молодежь до тридцати лет,, разочарованы и не собираются долго ожидать ответов от других, имеют собственную точку зрения на события в Украине и за рубежом . Готовына самопожертвование и зачастую противостоят эволюционному пути развития, будучи уверенными, что по «дороге политических реформ их снова кинут». Фамилия тех , кто это сделает – роли не играет. 

Вопрос: Как Европа решала эту проблему, ведь там, этот вопрос был намного острее, чем сейчас в Украине? 
Ответ:Что же касается вашего вопроса то там несколько иная ситуация. В Европе радикализм зачастую замешан на национально-освободительной борьбе с разными видами политических составляющих. Как пример ИРА – Ирландская республиканская армия и ШинФейн, баскские организации и так далее. Вместе с тем там достаточно активно действуют и радикальные организации социально – политической направленности . Особенно сильны они во Франции, Германии, Греции, Британии, Испании, Италии и так далее. Это организации анархо-синдикалистского толка, левацкие и праворадикальные экстремисты, «боевые автономные группы самообороны», спортивные ультрас , этнические и религиозные группы влияния и т.д. 
В Украине это явления в стадии развития. Но, тем не менее, процесс подходит к моменту формирования «политической самостоятельности» радикалов. Они сегодня воспринимают лидеров «формальной» оппозиции, как ситуативных союзников. 
Второе. Радикальная оппозиция в лице молодежи и среднего поколения, склонны к формированию собственных политических сил и институтов власти и третье – радикалы сегодня ищут формат идеологии, независимо, будет ли она левой или правой, способной реализовать и достаточно быстро, политическую агрессию и решительность в политический капитал. В частности, мы можем говорить о «Правом секторе»,"Тризебе», «Унсовцах» «афганцах», «чернобыльцах», «силовиках», спортивных ультрас и так далее. Прежде всего мы подчёркиваем, что в Украине радикальное движение возникло прежде всего, как реакция части населения, в частности, интеллигенции на отсутствие реальных механизмов влияния на принятия идеологических, политических, экономических решений в сфере государственного управления. Они почувствовали себя лишними на чужом празднике жизни, они хотят быть нужными и услышанными как властью так и оппозицией. Они уже не «электоральная биомасса», они субъект украинской политики. 

«Радикал сегодня более близки к народу, нежели лидеры оппозиции и власти». 
Вопрос: Готова ли парламентская оппозиция использовать радикализм как политический инструмент? 
Ответ: Оппозиция не готова управлять радикализмом, она подстраивается под радикалов, но не управляет ими. Отсюда вывод. Первый. Те уступки, те переговорные процессы, которые происходят в Украине, не являются полностью легитимными, ибо не имеют поддержки большинства. Они могут создать только площадку для политических коммуникаций. Второе. Радикалы не принимают участие напрямую в контактах с властью, а значит, они оставляют за собой абсолютное право на действие в различной форме. И в-третьих, власть как и оппозиция, возможно пытается влиять на радикалов через посредников. Речь может идти о отдельных бизнес структурах, спецслужбах, иностранных агентах, политических партиях , общественных организациях . Вопрос находится в плоскости эффективности этих контактов, как технологий влияния ключевых политических игроков на политический процесс. Реализуется радикализм в Украине в различных формах – от экстремистских организаций, боевых групп в виде отрядов самообороны до политических структур, в виде политических организаций для участия в выборах. 

Вопрос:Скажите можно ли сейчас говорить, что в Украине наблюдается общеевропейская тенденция возрастания популярности правых партий? 
Ответ:Нет. Сегодня происходит радикализация политического движения вообще, независимо от того «правые они или левые». Агрессия человеческого индивидуума при современных технологиях двадцать первого века приобретает планетарный масштаб. Мы можем говорить о популярности радикальных движений на трансатлантическом пространстве включая страны «золотого миллиарда»: США, Европу, Азию. Мы с уверенностью можем говорить о возникновении новых управленческих реалий и социогуманитарных вызовах. Любую власть в демократическом обществе не любят, но горе той власти , которая не способна объяснить собственному гражданину свои шаги в области политики и не указать на его приватные интересы в программах , которые эта власть и реализует на практике .Радикалы хотят, как мы с вами определили, очень быстро и кардинально изменить мир.. Есть два варианта решения , первый – авторитарный второй солидарный, но все они базируются на эффективности, креативности и социальной ответственности основных политических и экономических игроков. К слову украинские радикалы, по свидетельству зарубежных коллег, могут стать существенным катализатором для европейцев. 
Украинцы поставили на повестку дня вопросы социального, гуманитарного характера в контексте современных требований к правам человека, которые, по мнению части европейских экспертов потеряли своё истинное звучание. Обратите внимание защита национальной, гуманитарной, социальной идентичности сегодня громче и громче звучат в странах Евросоюза. 
Вопрос: Если говорить о государственной идеологии и радикализме, можно ли сделать вывод, что радикализм возник по причине отсутствия государственной идеологии в Украине? 
Ответ: Нет, радикализм – это глубокая социальная обида и раздражение, это нереализованность больших социальных групп. Обратите внимание, что гражданские войны, конфликты возникают тогда, когда есть потребность у граждан быть услышанными и когда существующие институты государственной власти являются неэффективными. Восстания и революционные события происходят в период определенного социального подъема.Когда у части населения есть возможность оглянуться на свою историю, проанализировать своё бытиё и оценить свои социальные перспективы.В первой части я с вами согласен – неэффективное социальное управление. Социальная ответственность власти, корпораций и общества перед индивидуумом. Особенно индивидуумом образованным и молодым, нереализованным. 

Вопрос:Бездействие порождает радикализм. История наглядно нам показала это в 1933 году в Германии. Что должна сегодня власть предпринять, чтобы минимизировать влияние радикалов на политическую систему страны? 
Ответ: Первое, эффективное управление. Второе, эффективная коммуникация. Третье, увеличение роли интеллектуалов в принятии решений. . Четвертое, – возможность прогнозировать последствия принятых решений. 
То есть эффективная политика теперь строиться не по принципу демократического централизма, когда большинство управляет меньшинством или меньшинство навязывает волю большинству, а по принципу социальной ответственности в процессе реализации коллективных интересов с чётко определенными конечными пользователями и группами мишеней. Я бы говорил не о пирамидальном управлении, а о так называемом конусном или консенсусом управлении, способном интегрировать каждого гражданина в функциональный процесс принятия решений. «Социальный котёл» человеческого бытия должен иметь свой клапан выпуска пара в виде «социального лифта» общего пользования. Когда этого нет, пар вырывается там где «тонко» – власть, правоохранительная и судебная система. Это формула радикализма. 
Мы понимаем, что все не могут иметь равный доступ к тому, что ограничено. Но иллюзия действенности этого механизмы и надежда на возможную справедливость должна существовать и поддерживать стабильность институтов государственной власти и политического режима. Неверие и неуважение со стороны собственных граждан убивает легитимность любой власти и спасение только в механизмах политического доверия и нового социального договора, не путать с конституцией. 

«Радикализм – показатель нездоровой системы управления» 
Вопрос:Скажите, о люстрации украинской политической элиты было многое сказано на протяжении 23-х лет. Скажите, может радикализм – это ответ народа на очищение украинской власти как олигархов и воров? 
Ответ:Прежде всего люстрация собственного достоинства, когда есть потребность научится уважать себя и других не с позиции денег и силы, а с позиции твоей полезности , эффективности , ума и адекватности. Главное выдавить с себя не только раба , но и жлоба. Необходимо научится уважать не только нации и государства, но и отдельного человека, не путать с эрзац человеком в виде «кресла», «кошелька» и «телеголовы». Радикализм – это не только отсутствие денег и хлеба это тотальное неуважение к тому с чего нельзя получить прибыль. Есть потребность воспринимать человека не только как инструмент для получения прибыли, а, прежде всего как партнера в социальном диалоге и мироустройстве. Ибо власть и политическая элита должна выполнять сервисную функцию, а не выращивать вождей, героев ведущих общество на бойню. Любая жертва есть платой за прогресс большинства, а не комфорт меньшинства в какие тоги благоденствия они не рядилось. 
Когда-то Президенту США Ф.Рузвельту задали вопрос, о возможности революции в Америке? На что он ответил, что в Америке не может быть революции по двум причинам: потому что каждый может себе позволить на Рождество купить индейку и заказать яблочный пирог. Возможно не все поймут сентенцию начала ХХ века, но в этой фразе присутствует скрытый смысл : если я имею возможность жить как большинство и моя мечта имеет перспективу быть реализованной я буду поддерживать этот уклад жизни эти институты власти и эту страну которая мне это гарантирует. Стоит ли говорить , что в двадцать первом веке такой набор требований окажется ограниченным, но смысл в том, что «УКРАИНСКИЙ ПРОЭКТ» должен стать конкурентным и востребованным для миллионов граждан, которые своё будущее и будущее своих детей связывают с ним Украина нужна прежде всего нам, а потом им …. 

Вопрос: Скажите, вот сегодня уместно ли говорить о каком-то тождестве в Украине национализма и радикализма? 
Ответ:Сегодня украинский политический класс действует в форматере «страха», как инструмента тотальной победы. Уверенность в том что страх поможет власти и оппозиции оказаться на политическом олимпе, заставляет их сжигать мосты и максимально радикализировать свои действия . А это значит, что мы уже находимся я в состоянии латентной гражданской войны. Войти просто, выйти без катастрофических потерь – сложно.Умение не только запугать оппонента, но и услышать его, а при возможности -убедить – свидетельствует о желании политиков быть полезными обществу. А желание и возможность что то дельное предложить, а самое главноереализовывать в виде механизма социального диалога, свидетельствует об эффективности и зрелости политической национальной элиты. 

Вопрос: Если говоря в контексте геополитики, можно ли говорить о современном украинском радикализме как о геополитическом инструменте по дестабилизации политической ситуации в Украине. 
Ответ: И да, и нет.Исходя из выше проведенного анализа такой инструментарий действует если в обществе созданы условия для возникновения и развития радикализма. В Украине такая потребность есть, а значит всегда будет соблазн использовать это явление в собственных внутриполитических и внешнеполитических целях. Основные геополитические игроки по моему мнению , через систему посредников и специальных методик уже работают на украинском радикальном поле оттачивая новые модели поведения общества в условиях латентного внешнеполитического конфликта интересов . В какой то мере Украина стала новым «диким Полем» борьбы за новый геополитический порядок и региональный расклад 

Вопрос:В электоральном плане «Свобода» до 2014 года являлась монополистом правой идеологии в Украине. 2014 год продемонстрировал восход возможной новой правой силы в Украине – «Правого сектора». Многие эксперты говорят о процессе институционализации в будущем «Правого сектора» в политическую партию. Тогда как поменяется электоральная карта в Украине? 
Ответ:Пока особенно никак. Речь идёт о перезагрузке украинского политикума в полном объёме. Вы вспомните, акции протеста оппозиции по вопросу Ю. Тимошенко, которые не смогли собрать достаточное количество людей. И совсем иное – социальная обида, нереализованность миллионов людей. То есть мы можем говорить, что в украинском обществе есть потребность в «Правом секторе», в УНА-УНСО, «Тризубе» в афганцах, в правом и левом радикализме. К слову на подходе идеи левого радикализма, радикализма социального переустройства в формате двадцать первого века. 
Мы говорим о правах человека в полном объёме, где политико-гуманитарные права идут в тесной связки с правами социальными. У нас особенно об этом не говорили, а надо бы. Ведь вопросы собственности , эффективного и прозрачного доступа ко всем видам ресурсов есть краеугольный камень эффективного государства. В этом аспекте целесообразно говорить о перезагрузке всей политико-экономической и государственно – управленческой системе системы Украины, об эффективности политических и государственных институтов, о повышении роли как гражданского общества, так и отдельно взятого человека. Как то Гегель сказал, что политическая нация формируется на крови, а я бы позволил добавить – на самосознании и собственном уважении.