Украинская ирреволюция - 2

В сегодняшнем контексте принципиально обостряется вопрос «отделения зерна от плевел» – как среди орд демагогов и популистов найти, выбрать и, что особо важно, поддержать те немногие силы, которые действительно ориентируются на качественные системные тран

Надо принадлежать к своим временам.
…и революционер, и реакционер видятся мне одинаково неразумными. Реакционеры хотят жить так, как когда-то жилось. Это сумасшествие. Революционеры хотят жить так, как когда-то будем жить. Это – еще большее сумасшествие, потому что никто не знает, что будет содержанием завтрашнего дня. Мы должны только изучать, оглядываться и поддерживать.

Андре Моруа (1885-1967)

Выдающийся древнегреческий философ Сократ, осмысливая реалии современного ему политического развития афинского общества, пришел к выводу: как существует несколько видов политического правления (Сократ насчитывал их пять – от олигархии до демократии), так существует и такое же количество соответствующих или «соразмерных» им разновидностей политического характера. Например, соответствующий олигархии – «олигархический человек» или соответствующий демократии – «демократический» и т.д.

Различие между авторитарной и демократической «личностями» отражающее «различие между авторитарным и демократическим обществами, пережившее взлет популярности в современной политической науке, – по словам знатока античной истории и философии Лео Штрауса, – всего лишь грубое выражение именно этого сократовского различения».

Глубокое наблюдение гениального античного философа более чем применимо и к современной украинской ситуации. Ведь на третьем десятке лет демократического развития государства украинского гражданина нельзя назвать «демократическим человеком». Украинцы лишь становятся гражданами, постепенно, мало-помалу избавляясь от синдрома «постсоветскости» в пользу принципиально новой (по крайней мере для нас) демократической гражданственности.

Мировой опыт свидетельствует, что право и закон – единственно надежные инструменты, позволяющие в условиях свободы упорядочивать сферу человеческих отношений в рамках гражданского общества и демократического государства. Но при этом для утверждения демократии необходимы как соответствующие политико-социальные институты, так и социально-политический контекст, который вызывает их к жизни, а иначе ни смысл демократии не ясен, ни сама она недостижима.

В силу этого пламенные призывы нынешних украинских претендентов на вождизм и гетманство к «революции» видятся не только вредными, но даже немного опасными – ибо «никто не вливает новое вино в ветхие мехи». Ведь на волне революционных преобразований, не подкрепленных крепкой демократической основой, до рычагов власти могут дорваться не только откровенные демагоги и популисты (как уже было в новейшей украинской истории), но и явные радикалы. Последние же во имя революционной целесообразности могут в революционном угаре натворить многого. Вспомним хотя бы, что по словам В.И. Ленина, «плох тот революционер, который в момент острой борьбы останавливается перед незыблемостью закона». Г.В. Плеханов на II съезде РСДРП (1903 г.) был еще более откровенен: «Если бы ради успеха революции потребовалось бы временно ограничить действие того или другого демократического принципа, то перед таким ограничением преступно было бы остановиться».

К слову, известный российский философ права И.А. Ильин (кстати, высланный большевиками-ленинцами за границу) со своей стороны также подметил, что «разнузданный человек разнуздан не только самим собою, но и общественной средой, позволившей ему разнуздать себя; деспот невозможен, если нет пресмыкающихся; "все позволено" только там, где люди друг другу все позволили».

В опирающейся на идеи Сократа парадигме соотносимости типов человека и общества роль и место элиты видится лежащей в иной плоскости, весьма далекой от революционной. Она касается прежде всего вопроса темпа и динамики политико-социальных трансформаций государства и общества. Прогрессивная элита способна существенно ускорить их демократическое развитие. Регрессивная же псевдо-«элита» может лишь затормозить его. Более того, в контексте подмеченного К.Ясперсом обстоятельства того, что «мы становимся самими собой в процессе того, как изменяется наше осознание бытия», псевдо-«демократы» могут окончательно подорвать и без того слабую веру в демократию, что лишь закрепляется в современном украинском обществе.

«Нравы – это люди, законы – разум страны. Нравы нередко более жестоки, чем законы. Нравы, часто неразумные, берут верх над законами», – предупреждал Оноре де Бальзак. Посему для национально-государственного развития современной Украины гораздо ценнее отнюдь не политическое критиканство или, тем более, идеологический радикализм, а социальная поддержка таких стратегических инициатив, как борьба с коррупцией и злоупотреблениями власти, демократический контроль над сектором безопасности и его деполитизация, административные реформы и системные трансформации и пр.

В силу этого в рамках доминирующей модели представительской демократии перед каждым гражданином стоит проблема политической ответственности, ведь «даже если вы не занимаетесь политикой – политика все равно занимается вами». И эта проблема особо обостряется в сегодняшнем контексте, трансформируясь в вопрос «отделения зерна от плевел» – среди орд демагогов и популистов (в лучшем случае относящихся к псевдо-«элите») найти, выбрать и, что особо важно, поддержать те немногие силы, которые действительно ориентируются на качественные системные трансформации.

«Только обдумай, за сколько ты продаешь свою свободу воли, человек, – настоятельно советовал еще римский философ-стоик Эпиктет. – Во всяком случае, не продавай ее дешево».