“made in UK” или как англичане придают устойчивость бизнесу и стабильность себе

В расшифровке (объяснении) каждого из шести пунктов стратегических приоритетов, присутствует фраза «мы также должны гарантировать…», и далее по тексту. Когда читаешь эти строки, чувствуешь огромную ответственность, которую взяли на себя ноттингемцы. Это вызывает неподдельное доверие к декларируемым приоритетам города. К тому же, к каждому из шести приоритетов развития приведены индикаторы и их целевые значения, по которым можно будет судить, насколько эффективно управляет местная власть и что она сделала совместно с партнерами (стейкхолдерами) для будущего своих горожан.

Общее количество индикаторов оцифровывающих стратегию развития Ноттингема равняется 29. В целях лучшего понимания, а возможно для лучшего впечатления от самих индикаторов и их значений, проведу сравнение с индикаторами стратегий развития двух городов Украины.

 “made in Kiev”      и       “made in Lvov”

Объектами моего сравнения стали стратегии устойчивого развития двух всеми любимых городов, Киева и Львова. Прежде всего хочется сказать, что получаешь огромную радость  от того, что в Украине, при всей ее неопределенности, есть города, которые все же имеют стратегии устойчивого развития при отсутствующей Национальной стратегии. В стратегиях Киева и Львова заложено много хороших планируемых мероприятий направленных на развитие. Но все же при более детальном анализе можно найти такие аспекты, которые по всей видимости были неудобны для их составителей и их просто решили обойти. Во-вторых, общее впечатление при сравнении стратегий городов Львова и Киева с Ноттингемом сводится к тому, что в Украинских городах еще не научились так же заботиться о горожанах, как это происходит в европейских городах. Опять же, это скорее всего следствие того, что бизнес недостаточно принимает участие в развитии городов. Мало еще предприятий в Украине с корпоративной социальной ответственностью. Приведу ряд примеров из стратегий указанных городов для обоснования выкладок.

В стратегии развития Киева до 2025 года указано, что: «основным интегральным показателем экономического благосостояния города является валовой региональный продукт (ВРП) в расчете на душу населения. Вспомогательными показателями являются занятость населения, средняя заработная плата/располагаемый доход, а также коэффициент Джини, характеризующий равномерность распределения доходов в обществе». Почему разработчики документа, сделали упор на благосостояние города, а не на благосостояние его жителей? Это не одно и то же. Ведь можно же быть нищим в богатом городе. Думаю, примеры здесь излишни. Хотя нет, один приведу. Ноттингемцы если сказали, что город должен иметь международную репутацию в области науки и инноваций, то значит - будет иметь. Запланировавшие "создание 20,000 новых рабочих мест в области науки и технологии", общим количеством в 82,100 рабочих мест.

Вызывает недоумение, что в киевской стратегии, такие показатели как "занятость населения" и "заработная плата" являются вспомогательными. Для города, как некой системы (инфраструктуры) может быть, а вот для горожан города - вряд ли. В Ноттингеме для примера, все 29 используемых показателей являются основными в 6 стратегических направлениях. Кроме того, почему выбран ВРП, а не индекс развития  человеческого потенциала, используемый во всем мире, и более комплексный и сравниваемый с другими. Ведь ВРП слабо отражает улучшение жизни для местных жителей. Все зависит от количества субъектов создающих ВРП, от пропорций среднего и богатого класса. Если ВРП создает в основном малый и средний бизнес, то это одно, а если большой – то это совсем другое.  Где эта грань?

Если все-таки сравнивать по этим показателям, то в стратегии Ноттингема заложено, что к 2030 году, они должны достичь и поддерживать уровень Валовой добавленной стоимости на душу населения на 35% выше, чем в среднем по всей Англии. Мало того, что это уровень должен стать выше среднего по стране, так и еще закрепляют ответственность за собой, что они будут поддерживать этот уровень. В Киеве, вместо валовой добавленной стоимости (ВДС) используют валовой региональный продукт, но не будем вдаваться в разницу этих показателей, важна качественная сторона этих сравнений. В Киеве, планируют увеличение ВДС до уровня 402 тыс. грн. на душу населения к 2025 году, а во Львове планируют до 2025 года увеличение ВРП до уровня 25 тыс. долларов США на одного человека. Как видим, даже при сравнении двух городов по данным показателям, сложно сделать однозначный вывод. А вообще, много ли знают, что такое  ВРП или ВДС, и как это скажется на благосостоянии?  Кроме того, обращает на себя внимание и подход англичан. Они рассматривают ВДС города как зависимую величину от средней ВДС по всей стране, и поднимают планку на 35% выше. Это логично. Поскольку сложно представить себе ситуацию, что если в целом в стране пойдет спад, то у отдельного города, вернее двух, должен сохраниться рост ВДС (ВРП) как ранее спланировали, независимо от экономической ситуации в стране. И наоборот.

Вторым основным показателем в Киеве, определен "индекс комфорта жизни" (ИКЖ). Это свой, индивидуально разработанный показатель, который состоит из индикаторов отражающих состояния покрытия дорог, линий общественного транспорта, изношенности инженерной инфраструктуры, обеспечением жильем, ожидаемой продолжительности жизни, количества музеев, количества преступлений, выброса вредных веществ. Интересно, если у человека в боку прихватило и ему нужна медицинская помощь, а ее все нет, то судя по составляющим показателя ИКЖ, ему все равно должно быть комфортно, даже если нет квалифицированной медицинской помощи? Разработчики стратегии Львова, так же используют «местные» показатели. В индикаторах Львова, очень много бальных оценок, что в принципе не подается сравнению с показателями других городов. К примеру, к 2015 году уровень удовлетворения от предоставленных медицинских услуг должен быть на уровне 4,5 бала, так же как и уровень ощущения безопасности в городе. Еще один интересный факт можно выявить в ходе анализа. Киев и Львов измеряют уровень безработицы (Киев – 3%, Львов – 5%), а немцы и англичане - "уровень занятости населения". Кончено, можно было еще много приводить разных примеров, но остановлюсь на разительно впечатляющих отклонениях.

Во-первых, ни в стратегии комплексного развития Львова 2012-2025, ни в стратегии развития Киева 2025, нет показателей, прямо указывающих на заботу о детях. Либо у нас все дети здоровы и счастливы, либо детей и вовсе не жалко…  К примеру, в стратегии развития Ноттингема есть ряд таких показателей (из основных 29) как:

• Увеличить процент детей развивающихся во всех областях в ранние годы, так чтобы город входил в топ-25% местных органов власти.
• Снизить на 18% количество детей с ожирением
• Уменьшить в два раза число малолетних преступников в возрасте от 10 до 17 лет.
• Уменьшить в два раза детскую беременность. (Определено частота зачатия до 18 лет)
• Повысить процент учащихся получающих оценки выше среднего уровня, чтобы город вошел в топ 20% самых продвинутых местных органов власти.
• Снизить процент детей бросающих школу, без получения квалификации, до нуля.
• Уменьшить число детей живущих в бедности в два раза (определено как процент детей живущих в безработных семьях, т.е. на пособии по безработице)

По каждому показателю в стратегии приводится его аннотация для лучшего понимания.

Маленькая поправка. Скорее всего, для украинских детей и их родителей проблема ожирения мало волнует, и этот пункт можно в наших стратегиях заменить на другой. А вот другие пункты - в самый раз для наших детей подойдут, да и еще добавить можно. Откровенно говоря, есть в стратегии Киева два индикатора, которые могут иметь отношение к детям, но по всей видимости только наполовину. Один отражает соотношение количества детей к количеству учителей, другой количество детей к количеству дошкольных учебных заведений.

Во-вторых, удивляет то, какие индикаторы используются для контроля уровня преступности и коррупции. В стратегиях Киева и Львова приведен всего один показатель. В Киеве,  количество преступлений к 2025 г. на 1000 человек должно составлять 8,5. Во Львове как ранее упоминалось, используется бальная оценка «Уровень ощущения безопасности в городе» от 0 до 5. Что туда входит - большая загадка, и измерять его будет институт города. Интерес еще вызывает то, что в комплексной стратегии города Львова, делается ссылка на то, что при разработке стратегии учитывался опыт 10 стран, в том числе опыт английского города Бирмингем, схожий по определенным параметрам с городом Львов. Тогда почему разработчики не используют индексы, которые используют они, и легки для сравнения? Так, в стратегии устойчивого развития Бирмингема 2026, указано количество преступлений на 1000 человек равное 44. А в Германии как вы помните, порядка 70 преступлений на 1000 чел. (7000 на 100 тыс. чел.).

Во всем этом есть еще один факт, который сложно пока объяснить. Это то, что в Бирмингеме и Ноттингеме для мониторинга уровня безопасности определено несколько индикаторов, а в стратегиях указанных украинских городов - один. Почему у нас только один показатель? Неужели у нас с этим все в порядке? К примеру, Ноттингеме определена целая группа индикаторов, измеряющая уровень неправомерных (преступных) дел: 

• Снизить общую преступность среднестатистической семьи до показателей из Crime and Disorder Reduction Partnerships (CDRPs).
• Снизить процент антисоциального поведения для среднестатистической семьи до соответствующего показателя из CDRPs.
• Повысить процент вовлеченности в проблему наркомании с последующим лечением, до 90%.
• Снизить количество повторных правонарушений для освобожденных на испытательный срок, до соответствия с CDRPs.

Складывается впечатление, что английские города более небезопасны и коррумпированы, нежели украинские города. К сожалению, не удалось найти статистику по уровню коррумпированности в городах для сравнения, поэтому приводится страновая статистика Украины, Германии, Великобритании.  В соответствии с индексом восприятия коррупции за 2012 год, рассчитываемого международной неправительственной организацией Transparency International, Украина заняла 144 место из 176 стран, и считается самой коррумпированной страной в Европе.  Швейцария заняла 6-ое место, Германия 14-ое, Великобритания 17-ое, Россия 133-ое, и др. Как всегда вопросов больше, чем ответов.

И в третьих, то, что чаще всего волнует граждан – здоровье. Так же как с остальными индикаторами стратегий украинских городов, здесь тоже свои нюансы  К примеру, в Ноттингеме используются такие индикаторы как:

• Снижение количества курящих до 20%, что ниже соответствующего среднего показателя по стране.
• Снижение процента ожирения среди взрослых до показателя 2000 года (60%).
• Повышение уровня физической активности до 32% среди взрослых (3 х 30 минут умеренных тренировок в неделю)
• Сокращение разрыва между городом и всей Англией, в целом в области здравоохранения, до 70% к 2020 году (определено как смертность от сердечнососудистых заболеваний в возрасте до 75 лет).

В Киевской же стратегии, на счет этого, все гораздо проще. Определен показатель, который имеет название «среднее количество дней работы койки стационаров в году», и к 2025 г. он должен равняться 330 дням. Ну, это так себе показатель, а вот следующий показатель должен обрадовать так обрадовать. Средняя ожидаемая продолжительность жизни киевлянина 72,7 года, а к 2025 годам должна стать 79,8 лет. Таким образом, Киевлянин через где-то 12 лет должен в среднем жить на 7 лет дольше. Поразительно…  за счет чего? По всей видимости, за счет роста предыдущего показателя. У англичан нет такого «сверхпоказателя». Им по всей видимости, в голову не могло прийти напрямую «увеличивать» продолжительность жизни, но за то у них есть комплекс из 6-ти связанных стратегических приоритетов,  которые являются причинами для такого следствия.  

Можно и дальше сравнивать показатели, но основной вывод очевиден…

Понятно, что основная причина, из-за которой допускаются погрешности в разработанных стратегиях - плохое взаимодействие основных групп местного сообщества. Т.е. взаимодействие между местной властью, общественными организациями и бизнесом. Именно на это взаимодействие и направлена современная парадигма бизнеса .

Теперь становится очевидным, что КСО – это не просто модная игрушка для бизнеса, а реальный инструмент для улучшения жизни громады и ведения бизнеса. И для понимания того насколько интегрировано взаимодействие между всеми заинтересованными сторонами, в стратегии Ноттингема используется индикатор нацеленный на "повышение процента людей, которые чувствуют, что они способны влиять на решения связанные с местным самоуправлением". И на 2020 год, это значение у них установлено на уровне 40%. Нам такой показатель, ох как нужен...

Продолжение статьи, часть 4 - “made in company ”  (гиперссылка)