Запах крови. Тана Тораджи. Индонезия.

Более того, похороны в Тана Тораджи  - весьма и весьма затратное мероприятие. Поэтому деньги на них копят и собирают все и у всех. Взаимовыручка - вообще одна из отличительных черт индонезийцев. Может, поэтому там так легко и приятно путешествовать. 

Но сейчас не об этом. А о странном. Его в Тораджи предостаточно. Во-первых, они считают себя христианами, хотя христианству там всего 100 лет (в июле как раз проходило празднование), а традициям, которые они свято блюдут, не менее 1 000. Во-вторых, у них потрясающей красоты амбары. Многие пишут "традиционный тораджийский дом", но в этих конструкциях на сваях с изогнутыми рогатыми крышами хранится рис.

Ка, эти сооружения, безусловно, потрясают. Говорят, изобретателями данной архитектурной формы стали китайцы, прибывшие сюда и обнаружившие народность без какой-либо культуры. Именно они научили тораджийцев строить дома и в качестве крыш предложили свои лодки. Благодарные местные жители добавили свои затейливые росписи, поставили дома на сваи, чтобы рис, продуваемый ветром, быстрее сох, и снабдили их экономно маленькими дверцами, к которым ведут лестницы, напоминающие дудочки.

Раньше дома строили без единого гвоздя. Сегодня же технологии берут свое. Но, как и прежде, каждая семья устанавливает в ряд несколько таких сооружений в зависимости от достатка, получается очень величественно. И, опять же, понятно, кто где живет))) Так и получается, у нас джипами меряются, у них крышами.

Так вот, ближе к похоронам. Поскольку рогатые крыши - это странность завораживающая, то церемония похорон - странность потрясающая.

В каждом тораджийском доме существует не менее трех комнат, одна из которых предназначена для покойников. В этой комнате умерший может жить год, два - пока семья не соберет денег на церемонию, которую можно проводить раз в год в период с июля по сентябрь. Таких покойников, "живущих" в домах, называют "спящими": "Дедушка заболел, он спит."  Но , поскольку смерть для тораджийцев вообще главное событие жизни, к которому они, собственно, всю жизнь и готовятся, то ужаса ни у кого такое соседство не вызывает. Более того, в отличие от живых, только у умершего есть шанс стать полу-богом и помогать своей семье. За что он и почитается.

Безусловно, такие традиции не могли не обрасти массой слухов и кривотолков о "живых зомби".

Я читала и о том, что поверье приписывает тораджийцам хоронить мертвецов в том регионе, где они родились. Поэтому если умерший в своё время приехал в деревню из другого места, то нужно его  заставить самостоятельно пройти до родных краев вне зависимости от того, жив он или уже умер. 

А еще о том, что за время жизни умершего в жилом доме тораджийцы настолько привыкают к соседству с наформалиненными родственниками, что и после церемонии раз в несколько лет достают их из гробов пообщаться, переодеть, сигаретку предложить, совета спросить.  

На самом деле, поскольку гробы здесь не закапывают в землю, а устанавливаются на деревянных балках, вмурованных в скалу, со временем балки сгнивают, сандаловые гробы падают, и останки потревоженного покойника переносятся в семейный склеп.  Вот и все перемещения.

Хотя гид-тораджиец нам говорил, что иногда, в особые дни, они все же ходят к родным, ставшим полу-богами, за советом и помощью. И сигареты в больших количествах - это действительно та валюта, которой они задабривают своих мертвецов. Индонезийцы вообще много курят, но сейчас не об этом.

О склепах. В зависимости от достатка и знатности семьи, склепы специально вырубаются в скалах, либо используются природные пещеры, или в больших камнях на рисовых полях выдалбливают такие себе небольшие комнаты - могилы.


Как-то мы три часа брели по икры в грязи через рисовые поля мимо таких вот камней - могил, время от времени обходя подальше пасущихся буйволов. Оказалось, - в ресторан шли. Весела земля Тораджийская, что ни говори.
Да, едва не забыла . Возле скалы в Лонда, где захоронена очень знатная, едва ли не царская семья, нам показали такой себе рогатый дом, где стояли гробы обслуги семейства.

В памяти всплыли египетские гробницы с их полным комплектом загробного жизнеобеспечения. Радует, что здесь никого намерено не умерщвляют для сопровождения хозяев в лучший мир. Зато деревянные фигуры покойников в полный рост, в настоящей одежде, регулярно подкрашиваемые и переодеваемые еще живыми родственниками, выглядят мирно и успокаивающе-забавно: такой себе парад победы традиций над временем. 
Что ж, галереи портретов усопших давным-давнище предков в фамильных английских замках мне в свое время показались гораздо мрачнее (впрочем, я маленькой тогда была). 

Да, о детях. Детки там разделяются на два возраста, по меньшей мере в вопросе, где и как их хоронить, когда они уходят из жизни.
Первая категория - беззубые. Это младенцы, которых хоронят в деревьях, возвращают природе, с которой они еще не совсем расстались. Выдалбливают такие себе дупла в живых, растущих деревьях, чтобы эти ангелочки (таких деток здесь считают еще не совсем людьми, а более близкими к богам сущностями) отдавали свою силу следующим детям в семье, подпитывая собой растущее дерево рода.

Ребенок же, у которого зубы уже есть, считается состоявшимся как человек, и его следует хоронить, как и взрослого - в камне. Поэтому детские черепа наравне с взрослыми заботливо выставлены в погребальных пещерах то ли в качестве антуража для туристов, то ли как дань уважения. Сложно понять.

И уж что действительно сложно понять, так это саму церемонию. Нам. Не тораджийцам. Для них все очень просто: чем больше жертв будет принесено в ходе похорон, тем больше шансов, что умерший представитель рода станет полу-богом и будет помогать семье. 
Причем специальных совет старейших постановляет для каждой семьи в зависимости от знатности и финансовых возможностей, какое количество быков должно быть зарезано на церемонии (свиней в расчет не берут, это так, само собой). От 20 до 100. При этом каждый бык стоит от 3 до 70 тысяч долларов. Это при средней зарплате по стране в 300 долларов.

В случае похорон, на которых присутствовали мы, это было 25 быков,Орест же, наш гид, как-то наблюдал за процессом умерщвления 60 быков.

Процесс жертвоприношения долог и мучителен. Поступательно, медленно, по-очереди, молодые люди - члены семьи выводят в круг по одному быку и спокойно, быстро вспарывают ему горло.
В случае, если все сделано правильно, бык тут же падает. Но, увы, так бывает не всегда. И тогда публика терпеливо наблюдает, как недорезанный бык, борясь за жизнь, встает, шатаясь, пытается оторваться от оглобли, к которой его привязывают достаточно длинной веревкой сразу же после "операции", вновь падает, вновь встает...

А бывает, что какой-то особо жизнелюбивый бык рвет веревку, и тогда получается некий прообраз испанской фиесты. Но не такой празднично-кукольной, которую описывал Хемингуэй, и которую ежегодно наблюдают тысячи туристов, а настоящей: с кровью, грязью и мочой. Потому что бык, извиняюсь, писается,когда ему горло перерезают.

И, обратите внимание, церемония похорон - это праздник. Для которого семья вокруг площади строит целый ряд обрядовых сооружений, в которых демонстрируют  умершего, принимают и угощают гостей, обрабатывают разделанных быков и свиней. Причем эти самые быки и свиньи разделываются здесь же, на площади. 
Участники и гости церемонии наблюдают за процессом превращения трупов животных в куски мяса, тут же танцуются танцы и поются песни об усопшем, разносится поминальное угощение: чай, кофе, пироги, конфеты. Дети все, соответственно, тут же. И все это действо длится пять дней. Мы видели только 2. В один и тот же день: в Тана Торажди время вообще развлекается как хочет.

Это были две разных церемонии в двух разных деревнях: в первой хоронили 101 летнюю старушку и ради нее зарезали 25 быков (мы выдержали только 4 и сбежали). 
Вторая была  посвящена более молодой женщине - матери семейства, и там мы попали уже на день угощения. Нас, как почетных гостей, пригласили принять участие в церемонии, что подразумевало есть и пить, поэтому там мы тоже долго не задержались. Среди нас как-то не оказалось любителей посмаковать домашнюю выпечку, когда рядом с тобой разделывают две бычьи туши, с которых только что содрали шкуру. А многочисленные старушки (мы сидели на женской половине, можем рассказывать только о женщинах), с чувством выполненного перед покойной долга, растаскивали недоеденные пироги по сумкам.

Почему я утверждаю, что время в Тана Тораджи развлекается вовсю? Во-первых, эти люди сегодня совершают те же действия, что и наши предки чуть больше десятка столетий назад (прошлое). Во-вторых, они так же, как и многие из нас сегодня, верят, что люди после смерти попадают в рай (настоящее). Вот только ада в их понятийном поле не существует. Позитивное мышление поднято здесь на ту высоту, на которую нам, дай Бог, прийти послезавтра (будущее). Люди, живущие во всех временах одновременно.