Писатель Прилепин и Новороссия

Захар Прилепин презентовал в Москве свой новый роман «Обитель». Встреча с читателями прошла в книжном магазине «Молодая гвардия».

«Обитель» самая большая книга писателя по объему. Более 700 страниц. Посвящена она Соловкам. Точнее концлагерю, существовавшему там при советской власти.

Действие романа происходит в конце 20- х годов.

Это было интересное время для Советской власти. Оппозиция – ленинская гвардия – разгромлена. Троцкий выслан из страны. Зиновьевцы сняты со всех руководящих постов. Сталин получил всю полноту власти в стране. 1929 год – год «Великого перелома». Началась индустриализация.  Начало коллективизации. Идет первая пятилетка. Огромные массы крестьян хлынули в города. 20-е – это и первое десятилетие  великой советской литературы.  На Соловках же «парятся» противники большевиков.

Чем же заинтересовала Захара эта тема? Во-первых, как я выяснил из предисловия, там сидел прадед писателя, которого звали также - Захаром. Он получил три года за то, что избил уполномоченного. Прадед в молодости вообще был очень драчлив. Небольшого роста, когда он хотел избить свою супругу, бывшую на голову выше его, то становился на табуретку. Подзывал ее к себе и тыкал кулаком в лицо. Но к 60 годам успокоился. Стал, как говорится,  гуманнее. Полюбил детей, которых брал с собой спать на печку, укрывая родовым тулупом, в котором ходил еще его прадед.

Прадед уважал начальника Соловецкого лагеря Эйхманиса. Всегда называл его Фёдором Ивановичем. Вспоминал, как тот говорил с заключенными по-французски.

Кстати, подобно «Войне и миру» «Обитель» начинается с французских диалогов. Это Эйхманис разговаривает на языке Бальзака и Вольтера с каким-то заключенным из бывших, собирающим для него ягоды.

Во-вторых, с Соловками связана жизнь Стеньки Разина. Знаменитый донской атаман бывал тут еще до восстания. В детстве Захар прочел много книг о нем. Тут и «Я пришел дать вам волю» Шукшина, и «Стапан Разин» Злобина, и книги Чапыгина. Захар сам сел писать роман о Разине, исписав убористым почерком множество тетрадок, которые потом выкинул. Видимо, то, что там было написано, было признано им несовершенным. Действие юношеского сочинения будущего писателя происходило на Соловках.

На презентации Прилепин вступил в полемику, точнее покритиковал классика и родоначальника лагерной темы – Александра Солженицына. Точнее – его знаменитый «Архипелаг ГУЛаг». Неоднократно уже говорилось, что эта прославленная книга не может быть никаким документальным и правдивым свидетельством. Это всего лишь сборник слухов и легенд.

Захар как пример привел сообщение из «Архипелага» о том, что там сожгли то ли 40, то 400 тел заключенных. Этого попросту не могло быть в тех условиях. Писатель вспоминает, как ему довелось сжигать труп лошади с товарищами, и как они не поливали тело животного бензином, так и не смогли его сжечь.  Помимо Солженицына Прилепину вспомнился еще один знаменитый сиделец – академик Лихачев. Ему также в конце 20-х пришлось хлебнуть соловецкой баланды.

Очень интересны на презентации были рассказы писателя о своей семье. Рязанщина и липецкая земля – места обитания его предков. Он вырос в деревне. Его отец деревенский учитель. Впоследствии директор школы. Интеллигент в первом поколении. Его мать, молодость которой пришлась на коллективизацию, не умела ни читать, ни писать. Один из дедов Захара вообще за всю жизнь не прочел ни одной книги. Отец пил. Часто возвращался после школы в легком подпитии. В 1994 году он умер. Его смерть стала трагедией для писателя. Она наложилась на другие общественные драмы России тех лет: и на расстрел Белого дома, и на Первую Чеченскую.

Захар рассказал, как в 7 лет отец захотел научится играть на гитаре. Его мать продала на базаре 150 яиц, на деньги от которых ему купили семиструнную гитару. Позже объектом его музыкальных интересов стала гармонь. На ее покупку пришлось продать полкабанчика.

Я задал Захару вопрос: не хотел бы он стать для Новороссии тем, кем стали для Испании Михаил Кольцов, Илья Эренбург, Эрнест Хемингуэй? Поясняю для тех, кто не в курсе, эти писатели в качестве журналистов стали летописцами тамошней гражданской войны. Прибыв в Мадрид, который контролировался республиканцами, они рассказывали своим согражданам о войне.

К сожалению, на мой взгляд, Захар ответил как-то не очень эмоционально.  Не интересно. Честно говоря, я ожидал большего.

Вот отвечая на другие вопросы, он рассказывал множество интереснейших подробностей о своей семье, о своем детстве, о том, как писал «Обитель». Было очень интересно. Все заслушались.

А вот ответ на мой вопрос был каким-то скупым. Скупым для русского патриота, которым, вне всякого сомнения, является Захар (вы можете в этом убедится, посмотрев видео). Мне кажется, что Новороссия и две новороссийские республики нуждаются сейчас в самой горячей защите и солидарности со стороны русских писателей.  Нужно не просто обличение Евромайдана и того, что сейчас творится в Киеве. Нужна кампания со стороны известных и влиятельных российских деятелей литературы и искусства для того, чтобы Кремль начал финансовую и главное – военную поддержку двух новороссийских республик, которые нуждаются хотя бы в том, чтобы  Москва ввела бесполетную зону над Донбассом. Небо должно быть свободно от полетов  украинской военной авиации.

Потом тем же вечером, когда я опубликовал совместную с Захаром  фотографию с презентации, то, конечно же, не мог не сказать обо всем этом, предположив, что минимализм писателя был возможно связан с тем, что он хочет бывать в Киеве, который очень любит.  В ответ на это Захар мне ответил так: «Саш, что ты тут гнусишь, ей Богу. Я про Киев сказал столько всего, что меня там давно никто не ждёт».

Даже не знаю, что на это и ответить.