Ормуз в огне: что происходит между США и Ираном, и причем тут Украина?

Будет ли большая война на Ближнем Востоке и чем это грозит Украине?

Сегодня госсекретарь США Майк Помпео выставил ультиматум, если хоть один американский солдат погибнет от рук иранцев или сателлитов Тегерана, то начнется военная «контратака» против Ирана. Попробую проанализировать возможные варианты. 

Контекст

Вашингтон подобными заявления загоняет себя в очень узкие рамки, лишаясь пространства для дипломатических маневров. Теперь, фактически, выбора у Трампа всего два. Первый: нагнетать ситуацию дальше и начинать наземную кампанию против Ирана вместе с Израилем и другими союзниками в регионе. То есть решение проблемы через победу.

Второй: переходить к примирительной риторике вокруг новой «ядерной сделки» на условиях Трампа. Но такое поведение все-равно расценят как слабость союзники, а также Анкара и Кремль,. Не менее радикальны в оценках будут оппоненты из Демократической партии.

Несмотря на локальный характер конфликта, он затрагивает едва ли не всю Евразию, включая Украину, и далее вы поймете почему.

Начнем с контекста: уже второй месяц кто-то поджигает нефтяные танкеры, проходящие через Ормузский пролив и Оманский залив близ Эмиратов с одного берега и Ирана – с другого. Последние два случая подаются мировой прессой как «вопиющие», хотя они не так уж уникальны – в мае атакам подверглись еще четыре грузовых судна.

Последние нападения случились 13 июня на танкеры «Кокука коураджеоус» («Храбрый Кокука», арендован японцами у немецкой компании с филиппинской командой) и «Фронт Альтаир» (норвежское судно с российской командой). «Кокука» горел двое суток, но не затонул т.к. пробоина оказалась выше ватерлинии. Позднее СМИ сообщили, что одна мина не взорвалась и ее забрали иранские патрульные с прибывшего на место инцидента катера – это важно, прошу запомнить.

«Альтаиру» повезло меньше – его пробили ниже ватерлинии, и он утонул. Жертв в обоих случаях нет – команды успешно эвакуированы, в том числе и с помощью иранцев. «Кокуку» отбуксировали в ближайший порт на ремонт, а с «Альтаиром» пока разбираются.

Первый был якобы взорван магнитной миной (по другим данным – тремя минами), а второй – торпедой. «Якобы», потому что доказательств нет ни у Тегерана, который пытается опротестовывать обвинения, ни у американцев, педалирующих тему «военного возмездия» для иранцев.

По факту мы имеем чисто информационную войну с обеих сторон, и со своей внутренней повесткой. Не удивлюсь, если в итоге окажется, что один из случаев был, например, сознательным саботажем. Или вообще без политики – если компания в долгах, то получение страховки за поврежденное судно может быть очень серьезным стимулом для манипуляций.

Конспирология? Возможно, но на данный момент достоверно известно лишь, что кто-то активно толкает Иран и США к войне, устраивая провокации – это версия первая, «военная». Ее пока поддерживает только тот факт, что прибывшие на сигнал о помощи иранцы выковыряли из поврежденного борта танкера нечто, похожее на магнитную мину, и молча увезли это с собой. Сторонники Тегерана уверены – для честного расследования. В Вашингтоне же уверены – заметают следы. Кто прав? Неизвестно.

Вторая версия – некто пытается стимулировать рост цен на нефть через блокировку Ормузского пролива. Именно по нему проходит едва ли не половина всей нефти, добываемой странами Персидского залива. Серьезное обострение создаст искусственный дефицит сырья, панику на биржах и резкий рост котировок.

Версия третья – одно другому не мешает. Это хуже всего, когда интересы «ястребов» и нечистоплотных корпораций совпадают, так как противостоять такому лобби очень сложно.  

«Ястребиное гнездо»

Ни для кого не секрет, что Вашингтон и Тегеран люто друг друга ненавидят еще со времен Исламской революции, а это уже без малого полстолетия. Не менее «теплые» отношения у иранцев-шиитов с Израилем и суннитскими державами региона – у этих ребят взаимная нелюбовь длится уже полторы тысячелетия.

На первый взгляд, Иран кажется в изоляции, ведь он окружен противниками, однако если посмотреть на демографическую карту, то может сложиться противоположное мнение. Дело в том, что шииты являются большинством или очень многочисленным меньшинством практически во всех государствах региона, кроме разве что Израиля.

И всех их Тегеран поддерживает за счет своих нефтяных доходов. Причем поддерживает он не только шиитов, но и, например, палестинских суннитов. В итоге все государства региона вынуждены считаться либо бороться с Тегераном. Особенно сильны его позиции в Сирии и Ираке.

Очень важна и географическая карта. Так уж сложилось, что круглую Землю нельзя адекватно перенести на плоскую карту – всегда есть искажения. Из-за этого кажется, что Иран относительно небольшой – обычно не крупнее Турции. На самом деле он размером с Европ.

Я все это пишу, чтобы показать – Иран это даже не Ирак, где американцы завязли на 20 лет и вышли с огромными потерями в живой силе и финансово. В Ираке достаточно было подавить Саддама и его ближайшую клику, после чего система управления посыпалась, государство вернулось к племенной системе.

Сейчас же мы видим, что США направили в регион для устрашения Тегерана 1000 (!) солдат и один боевой корабль. Это похоже на планомерную подготовку к войне? Не думаю. Безусловно, есть прецедент 1985 года, когда (барабанная дробь) кто-то топил нефтяные танкеры в том же Ормузском проливе, и шести кораблей хватило чтобы у Стражей исламской революции на время пропал запал в распространении Исламской революции на соседние регионы.

Но Иран тогда и сейчас – это совершенно разные страны. Тогда государство еще не оправилось от революции, не имело нормальных вооруженных сил, пораженных за период правления шаха коррупцией – прямо как у нас в Украине. Был дефолт и целый букет проблем поменьше – и даже тогда Вашингтон не решился на масштабную военную операцию.

С тех пор Иран активно реформировал государство, делая особый акцент на перевооружение. Армия не так технологически развита как в США, но и не так ущербна как в 1985 году. Это все равно что сравнивать РККА начала 20-х годов и Красную армию образца 1939 года.

Кстати, подобное сравнение актуально и в идеологической сфере: коммунисты мечтали о «мировой Революции», а в Иране некоторые мечтают развить успех «Исламской революции», получив под контроль всеми странами, где проживают шииты. То есть почти над всем Ближним Востоком – это конечно не «мировая Революция», но тоже немало.

И в Тегеране, как когда-то в ставке Сталина, есть «ястребы», уверенные, что час действовать настал. Дескать, надо действовать сейчас, когда суннитские страны разобщены и ослаблены «Арабской весной», в США политический кризис, а Европа готова дружить с любым, кто даст дешевый газ и нефть. Во главе этих «горячих голов» стоит Аятолла и Стражи исламской революции – наиболее боеспособная часть иранской армии.

В оппозиции к «ястребам» находится президент-реформатор Роухани и экономический блок кабинета министров. Президент был поддержан населением именно за лозунг «мира» и компромисса с Западом. Собственно, он и был инициатором сделки с Обамой, которая разблокировала поставки иранской нефти в Европу, а также заблокировала наиболее опасные ядерные разработки.

То есть, в теории, организовать провокацию действительно могли иранские «революционеры», не подчиняющиеся президенту или какие-нибудь радикалы, которым «война – мать родна». В то, что это была сознательная политика со стороны иранского руководства я верю слабо, потому как Ирану война категорически невыгодна с экономической точки зрения.

Кроме того, после всех агрессивных реляций Вашингтона, Тегеран всего лишь пообещал «дать отпор» и вернуться к обогащению урана. Это равносильно предложение «подставить вторую щеку» для крайне агрессивных и воинственных иранцев.

Могу предположить, что Роухани пытается сдерживать радикалов, в надежде, что Трампа в 2020 году переизберут на Джо Байдена. Тот, напомню, был одним из подписантов «ядерной сделки» со стороны США, будучи госсекретарем при Бараке Обаме. На данный момент Байден серьезно опережает Трампа в американских соцопросах.

Тут мы подходим к экономическому блоку, ведь если ни Трамп, ни Роухани в реальности не готовы к полномасштабной войне, то все агрессивные заявления лишь игра на публику. С какой целью? Ответ: нефтедоллары.

«Черный бизнес»

На сообщениях об атаке на танкеры и грозных заявлениях Вашингтона нефть марки Brent за сутки выросла на 4%. Такого не было уже пару лет. Но через пару дней, когда вся активность американских «ястребов» свелась к отправке 1000 солдат против многомиллионного Ирана, а Тегеран заявил «всего лишь» о возобновлении обогащения урана, а не об ударе по военным базас США в регионе, цены просели на 5%. То есть оказались даже ниже, чем до поджога суден. Трампу не поверили. Роухани дали аванс доверия.

Важно, что публично «не поверили» и в Брюсселе, где очень нуждаются в дешевой иранской нефти (а она действительно дешевле, так как Тегеран готов демпинговать). Даже арабские страны, вопреки гневной риторике, поддержали в основной своей массе мирное решение проблемы - санкции. Только Израиль поддержал агрессивные действия Вашингтона, но это было больше адресовано палестинцам и радикальному избирателю, чем, собственно, иранцам.

После разочаровывающей многих статистики о снижении мирового спроса на нефть, цены ускорили падение, и остановить это можно было лишь дальнейшим усугублением ситуации вокруг танкеров. В итоге мы получили заявление Майка Помпео, с которого я и начал обзор. Это решение Вашингтона явно было продиктовано нефтяными лоббистами, которые последние годы лишь подсчитывают недополученную прибыль, и потому требуют от Трампа в последний год его каденции более активных действий: инвестиции должны окупаться.

Они же требуют усилить давление на Евросоюз по теме «Северного потока-2», где как раз пересекаются государственные интересы Украины. Как видим, все в мире взаимосвязано, и заваруха в далеких морях может оказать влияние на украинскую повестку.

Кому это выгодно, а кому – нет?

Не всегда выгодополучателями являются участники конфликта. Предлагаю посмотреть на перспективы худшего сценария для региональных игроков и Украины. Главными бенефициарами этой истории с танкерами может стать Россия (да, куда же без нее) и Турция, а также, отчасти, курды. В число тех, кто больше всего пострадает от негативного развития конфликта – Украина.

Любой рост цен на углеводороды выгоден Кремлю, чья экономика скатывается к рецессии, резервы истощаются, налоги и пенсионный возраст растут, а уровень доверия к Путину падает. Отвечать на все это ему приходится только ужесточением цензуры или инициативами вроде «суверенного интернета» (что тоже по сути цензура).

Кремлю срочно надо переключить внимание внутреннего избирателя на внешние проблемы. Тема Украины себя почти исчерпала, да и из Зеленского не выходит воплощение «вселенского зла», как это работало с образом Порошенко. Потому нужны новые инфоповоды для дальнейшего «закручивания гаек». Иран и, возможно, Сербия с Венесуэлой в этом ключе выглядят приоритетными направлениями.

Если же военная кампания в Иране случится, а Ормуз будет заблокирован, то ЕС еще сильнее возжелает российской нефти и газа, что откроет перспективы не то что «Северного потока – 2», а уже может даже третьей ветки.

У турок свои мотивы. Эрдоган начал военную кампанию против курдов в Ираке и Сирии, а также очень серьезно поссорился с Трампом на почве закупок российского оружия и более ранней попытки госпереворота. Масштабный конфликт между США и Ираном автоматически ослабил бы позиции обеих в регионе, открывая новые возможности для турецкой активности в Сирии.

Вопреки тому, что Турция входит в НАТО, нынешняя политика турецкого лидера сближает ее скорее с Россией и тем же Ираном – ключевыми противниками НАТО в регионе. Более того, позиция Эрдогана близка к заявлениям руководства Германии и Франции. Турция явно готовится разыграть свою «золотую акцию» в ирано-американском конфликте, выступая неким посредником между Ираном и Западом. Что более важно – посредником экономическим.

Эрдоган уже сейчас получает с этого положения ощутимые дивиденды, ведь именно через территорию Турции в Европу попадают как российские, так и иранские углеводороды. Пока соседи враждуют, турки считают прибыль и перевооружаются, для усиления своего влияния в регионе. Местные СМИ тем временем все чаще вспоминают об «османском величии».

Курды и другие региональные силы, которые не хотят терять американские деньги и снабжение после разгрома ИГИЛ, заинтересованы военном обострении на Ближнем Востоке. Это же актуально и для сателлитов Тегерана, кстати. Без американской поддержки курдам будет очень сложно сопротивляться турецкой регулярной армии в Ираке и сирийской – в Сирии. Безусловно, курдское ополчение, пожалуй, самое боеспособное ополчение в мире. Но любые партизаны проиграют открытое противостояние с регулярной армией.

Кому это крайне невыгодно – Украине. На данный момент наш товарооборот с Ираном фактически заблокирован из-за американских санкций, хотя перспективы были неплохие. Поддержка Вашингтоном Украины также будет падать, если Банковая не выскажется об однозначной поддержке Трампа. Но Зеленский вряд ли на это пойдет – нам своих проблем хватает, влезать в чужие не надо.

Кроме того, есть риск поставить не на того американского президента – шансы на возвращение в Белый дом Байдена велики как никогда, и явная поддержка Трампа потом вероятно «вылезет боком». То есть украино-американские отношения ухудшаются независимо от ситуации с Ираном, но при худшем сценарии – это процесс значительно ускорится.  

Рост цен на нефть и газ также является серьезной угрозой для украинской экономики и населения, которое и без того с трудом терпит огромные коммунальные тарифы. Война между Ираном и США наверняка поднимет цены на нефть, но зато обвалит на остальное сырье т.к. замедление мировой экономики ускорится. Мы же являемся экспортерами металла и аграрного сырья, а не нефти – нам выгодно когда все наоборот.

Вывод

Ситуация вокруг Ирана взрывоопасна, но пока еще контролируема. Нет признаков того, что Тегеран и Вашингтон пойдут до конца, хотя в обеих странах в самых верхах есть влиятельные «ястребы».

Белый дом и нефтяное лобби нагнетает ситуацию, отрезая Трампу «пути отступления», однако демократы вряд ли дадут ввергнуть страну в новую военную авантюру, еще более масштабную чем в Ираке. Однако риск санкционных войн или точечных военных акций, таких как авианалеты на нефтяные вышки, сохраняется высоким.

Для Украины вся эта ситуация очень неприятна, потому что прямо затрагивает наши государственные интересы, прежде всего экономические. Но при этом не дает рычагов для ее урегулирования или компенсации потерь за счет других рынков. Кроме того, потребность Берлина и Парижа в дешевой нефти приведет к потеплению отношений с Москвой. В нынешних геополитических условиях такой ход событий не слишком выгоден Киеву т.к. снижает договороспособность Кремля.