Украина: из «третьего мира» – в посткапитализм. В контексте

Данный текст создавался специально для газеты «Зеркало недели», чья аудитория в прошлом году приятно меня удивила, отметив семью тысячами «лайков» статью «О будущем страны без будущего».

Как бы та публикация не предполагала продолжения, поскольку диагноз контраргументов не встретил. Однако полгода спустя меня зацепила фраза одного из блогеров: «Человек должен видеть свет, чтобы иметь мотивацию, иначе вся дальнейшая деятельность будет для него самого бесполезной…». И тогда появилась идея «впустить немного света». Ведь, действительно, безвыходных ситуаций не бывает, - бывают трудноразрешимые. И, если даже лично у меня есть представление о том, как моей несчастной стране можно выкарабкаться из этой глубокой ямы, то, наверное, аналогичное видение есть и у других, более авторитетных авторов.

К сожалению, после шести месяцев кропотливой работы стало очевидно, что я не настолько владею материалом, дабы вместить его в пределы одной страницы первого формата. Написать книгу – без проблем, но удобочитаемую статью – вряд ли. Тогда, быть может, две статьи? Сначала – стратегическое видение от нескольких специалистов «высшей лиги», а варианты тактических решений – несколько позже.

Первая половина – вот она. Похоже, что всё-таки слишком громоздка, как для нормального читателя. Поэтому редакция сочла необходимым несколько сократить текст. Без сокращений – в моём блоге.

Украина: из «третьего мира» – в посткапитализм. В контексте

Мы не знаем, какой тип исторической системы придет на смену ныне существующему. Но мы наверняка знаем, что та своеобразная система, современниками которой мы являемся, система, в которой государства играли ключевую роль в обеспечении безграничного накопления капитала, не способна более функционировать.

Иммануил Валлерстайн

Соціально-економічні механізми, які відповідальні за революцію в Україні, не є суто українськими. Це механізми глобальні…

Ярослав Грицак

Нет страны, которая была бы как остров, сама по себе...

Ни один прожект вывода Украины из кризиса не может рассматриваться как серьёзный, без учёта существующих мировых процессов и тенденций. Поскольку Украина является участницей абсолютно всех глобальных процессов, - пусть даже в качестве «пешки», - её настоящее и будущее зависит от того, как пойдёт развитие всей партии. Поэтому, - если читатель не желает быть обманутым, - необходимо достаточно длинное введение в ситуацию на «большой шахматной доске».

Так говорил Шумпетер

Когда в 1942-ом году издательство «Harper & Brothers» выпустило толстую книгу Йозефа Шумпетера, в адрес автора посыпались многочисленные упрёки. Его упрекали в том, что теоретически обосновав неизбежный крах капитализма, он не оставил современникам надежд на более-менее благополучное будущее. Поскольку претензии экономически грамотных меньшинств стали со временем уж слишком назойливы, австриец счёл необходимым сделать следующее заявление: «Сообщение о том, что корабль тонет, не является пораженческим. Лишь настроение, с которым принимается это сообщение, может быть пораженческим: экипаж может сложить руки и пьянствовать. Но он может броситься к насосам».

Прошли годы. Рухнул не капитализм, а СССР, и вместе с ним – весь (почти) социалистический лагерь. На радостях Френсис Фукуяма возвестил об ошибке покойного Шумпетера, поскольку вот теперь-то уж Его Величество Капитал обречён царствовать вечно. Однако через двадцать лет после Фукуямы два французских экономиста, - Антуан Брюне и Жан-Поль Гишар, - издают книгу, в которой убедительно доказывают, что страна самого что ни на есть «развитого капитализма», - США, - уже не мировой лидер, поскольку социалистический Китай построил более сильную экономику.

У читателя должен возникнуть вопрос: почему Китай вдруг снова именуется «социалистическим»? Дабы не изощряться в дефинициях «на оси капитализм – социализм», обратимся к авторитету классика.

Шумпетер различал два вида общественного устройства – «коммерческое» и «социалистическое». Капитализм же он рассматривал «как особый случай коммерческого общества». Под альтернативным, - «социалистическим обществом», - Шумпетер понимал «институциональную систему, при которой контроль над средствами производства и самим производством находится в руках центральной власти или, иначе говоря, где принадлежность экономики к общественной сфере, а не частной сфере - дело принципа». При этом он считал необходимым напоминать о существовании множества толкований термина «социализм», но во главу угла всегда ставил вопрос управления экономикой.

Таким образом, классик принципиально расходится в своих оценках с украинскими и многими западными публицистами, которые предпочитают говорить об отсутствии или присутствии в общественной системе рыночных отношений, что автоматически превращает позднего Ленина в апологета капитализма. 

В 1949-ом году Йозеф Шумпетер выступил с лекцией перед Американской Экономической Ассоциацией, где ещё раз достаточно доступно (для экономистов) объяснил, почему «капиталистический порядок имеет тенденцию к саморазрушению, а централистский социализм является его вероятным наследником». Завершая эту лекцию, он сказал: «В своем диагнозе Маркс ошибался относительно того, каким способом произойдет крушение капиталистического общества; но он не был неправ, предсказывая, что со временем оно потерпит крушение». Предсказание австрийца начало сбываться всего лишь тридцать лет спустя, когда Коммунистическая Партия Китая взяла курс на построение социализма по Шумпетеру – «без полной "экспроприации экспроприаторов"». И эта институциональная система очень быстро проявила свою более высокую эффективность.

И вновь биполярный мир?

Хотя экономисты и привыкли расхваливать господствующую международную систему как обеспечивающую преимущества международного разделения труда, а также гармоническое сочетание интересов различных народов, в ней заключены и менее благотворные начала.

Джон Мейнард Кейнс

Таким образом, период гегемонии США завершился и начался очередной этап борьбы за передел сфер влияния, - потоков капитала, то есть. Дальнейшая история зависит от способности основных выгодополучателей сформировать когорту союзников, готовых действовать в пределах правил, устанавливаемых одним из двух лидеров. Это не означает, что сателлиты Китая будут непременно строить у себя «централистский социализм»: способ извлечения ренты принципиального значения не имеет, главное – взаимные выгоды от сотрудничества.

«Каждая из государственных машин ограничена функционированием мировой экономики», – говорит Иммануил Валлерстайн, «дедушка американской социологии»,  бывший когда-то ещё советником президента Кеннеди, и возглавивший в девяностых годах Международную социологическую ассоциацию.. «Капитализм представляет собой систему, насущная потребность которой заключается в расширении - как совокупного производства, так и собственных географических пределов, - что позволяет достигать основной цели - накопления капитала». Даже если какая-то страна является полностью самодостаточной, экономически она заинтересована в снижении издержек, а политически – в безопасности от возможных внешних угроз. Поэтому внешняя экспансия сильных государств происходит не от извращённой потребности причинить кому-то зло. Это всего лишь - разумная стратегия. Например, экономически выгодно выносить свои производства в страны с низким уровнем заработной платы и с низкими экологическими требованиями. Выгодно вытеснить, разорить и поглотить местного производителя, чтоб войти на его рынок со своим товаром и, за счёт увеличения объёма продаж (соответственно – объёма производства), снизить себестоимость своей продукции. Выгодно оказывать финансовую и военную поддержку слабым странам, поскольку это не только доходы от кредитов и продажи оружия, но и пролонгированная политическая зависимость относительно независимых субъектов. Короче: выгодно быть сильным и иметь слабых союзников. Не выгодно, когда твои сателлиты становятся сильными и самостоятельными.

Что мы видим на «большой шахматной доске»? Согласно теории Валлерстайна, есть страны-гегемоны, есть «полупериферия» и есть периферийный мир. Последний – «третий мир» - обречён таким оставаться всегда, поскольку именно за его счёт растут остальные. «Несомненно, позиции отдельных стран и регионов могут меняться, но подъем одних всегда означает относительный упадок других», - говорит Валлерстайн. Вопрос о справедливости не стоит. Стоит только тот вопрос, который в известном фильме Иван Грозный задал излишне самолюбивому соседу Шурика: «Ты чьих будешь?» То есть, кто будет основным выгодополучателем наших сырьевых, производственных и человеческих ресурсов – США или Китай, или полупериферийные Евросоюз и Россия?

И вот тут уместно сказать, почему экономически слабая Украина представляет чрезвычайный интерес для тех, кто способен заглянуть в не столь отдалённое будущее. В 2013-ом году Валлерстайн и ещё четыре авторитетных социолога выпустили книгу под названием «Есть ли будущее у капитализма?». Поскольку авторы довольно-таки по-разному отвечают на этот вопрос, каждый из них заявил собственную оригинальную позицию. Всё же им удалось достичь консенсуса в совместном предисловии, где, в частности, сказано: «Главная угроза, которая тем не менее полностью предсказуема, - это экологический кризис, который будет нарастать в течение XXI века. Весьма вероятно, это выльется в непримиримые конфликты из-за воды и продовольствия». Поэтому Украину и склоняют к быстрейшей распродаже её основного ресурса – земли, цена которой резко возрастёт с началом этих «непримиримых конфликтов».

Для украинцев очень важно осознать, что в мире нет силы, заинтересованной в выходе нашей страны из периферийной зоны. Следовательно, надеяться можно только на внутренний человеческий ресурс.

Демодернизация как метод создания сырьевых придатков

Главной угрозой для нашей страны является движение на периферию мировой капиталистической системы. Такое движение связано с потерей огромной части национального богатства и с утратой субъектности.

Илья Кононов

К сожалению, все 26 лет существования украинского государства экономика страны последовательно разрушается. Этот факт не могут опровергнуть колебания экономических показателей, которым свойственно расти, когда периодически активизируется вся мировая экономика. Ожидаемый скромный рост украинского ВВП не должен вводить в заблуждение думающих людей, поскольку он состоится за счёт активизации экспорта сырья, что лишь подтверждает принадлежность нашей страны к «третьему миру». Этот маленький, но очень сомнительный «успех» является частью мирового процесса, который профессор истории Монреальского университета Яков Рабкин называет «демодернизацией». Если «модернизация» предполагала индустриализацию, образование, сокращение разрыва между богатыми и бедными, и, - наиглавнейшее по версии профессора Рабкина, - «создание новой идентичности, самосознания, связанного с государством», то обратный процесс мы повсеместно наблюдаем сегодня. В том числе – и возврат «племенных, этнических и конфессиональных видов самоидентификаций».

Демодернизация, наиболее ярко проявившаяся на постсоветском пространстве, способствует превращению ранее сильных экономик в сырьевые придатки более успешных государств. Понятно, что разрушение экономики и разрушение социума – взаимосвязанные процессы. Например, в Украине мы наблюдаем не только свёртывание наукоёмких производств, переориентацию экономики на аграрный сектор, воздержание от государственных инвестиций в инновации, но и обнищание большей части населения, выдавливание квалифицированных специалистов за рубеж, антиконституционный процесс свёртывания социального государства, рост внутрисоциальных конфликтов. Разрушаются не только индустриальные мощности, одновременно разрушается и социум. «Люмпенизация – это социально-экономический процесс», - говорит профессор Рабкин. - «Уровень политического сознания очень низкий. Очень многие люди не анализируют то, что происходит, и за них никто не анализирует. А происходит оглупление масс в глобальном масштабе. Я не говорю, что это происходит намеренно, но эффект очевиден. Это те же люди, которые ходят к гадалкам, смотрят определенного уровня программы, которые не несут ничего. И это касается и среднего класса, а не только люмпен-пролетариата». Как следствие: массы «не могут». А «верхи»?

«Носителем периферизации нашей страны является нынешняя элита», - считает  профессор кафедры философии и социологии Прикарпатского национального университета Илья Кононов. – «Все остальные угрозы вытекают из этой основной угрозы». О том, почему олигархам выгодно разрушать экономику Украины, мы подробно говорили год назад. А вот почему им в этом содействует интеллектуальная элита страны – вопрос прелюбопытный. Полагает своё нынешнее положение незыблемым?

Вы высококвалифицированный специалист? Примите мои соболезнования!

Финансовые рынки по сути своей не являются эгалитарными, они сосредотачивают богатство в руках немногих крупных игроков, находящихся на вершине пирамиды.

Рэндалл Коллинз

Юное французское дарование, - Тома Пикетти, - в 22 года защитил докторскую диссертацию, и настолько впечатлил заокеанских специалистов, что сразу же был приглашён в Кембридж, читать лекции по экономике. Не многие могут похвастать столь успешным стартом, но «покупатели» не ошиблись: молодой француз сделал блестящую карьеру и в 2012 году американский журнал «Foreign Policy» включил его в список ста самых влиятельных интеллектуалов мира. А в 2013-ом Тома потряс интеллектуальную аудиторию толстым фолиантом, который озаглавил просто и без претензий: «Капитал». Надо сказать, автор удостоился многочисленных похвал, тем более что, - в отличие от предшественника, - не призывал к пролетарской революции. Но тяжёлый фактаж этого не менее тяжёлого тома побуждает к близким размышлениям.

В своей работе Пикетти проанализировал доступные источники о состоянии капиталов и доходов за несколько веков, что позволило ему увенчать свой труд элегантной формулой r > g, напоминающей столь же лаконичную формулировку Эйнштейна. В данном случае «неравенство» расшифровывается так: «доход от капитала вцелом больше, чем доход от труда». Таким образом, эта «единая теория неравенства» (по выражению нобелевского лауреата Пола Кругмана) хоронит саму либеральную идею. Но опровержение идеологии наукой – не единственное достижение французского экономиста. Показав существующие закономерности, он также приоткрыл и наше будущее.

Согласно графиков из книги «Капитал в 21 веке», мы сейчас наблюдаем процесс постепенного роста доходов крупных собственников (за счёт снижения доходов 90% населения) при одновременном изъятии нашей общей собственности в пользу незначительного числа тех же крупных собственников.

Надо заметить, что французский экономист не первый сказал о неизбежной концентрации капиталов: теоретически это обосновал ещё Маркс. А в 2011-ом году, - за два года до выхода в свет «Капитала» Пикетти, - было опубликовано исследование Швейцарского федерального института технологий в Цюрихе (Swiss Federal Institute of Technology), сделанное на основе анализа базы данных о 37 миллионах компаний по всему миру. Ученые выявили так называемую «сеть глобального корпоративного контроля», состоящую из 1318 корпораций с взаимными владельцами, ядро которых (147 компаний) контролирует пока ещё только около 40% мирового богатства. «В теории этот процесс рано или поздно обязательно остановится (когда собственники зарубежных активов овладеют всей планетой), однако на это может потребоваться определенное время», - говорит Тома Пикетти.

Для того, чтоб осознать какое отношение продолжающаяся концентрация капиталов имеет отношение к каждому из нас, достаточно понять, что передел экономического пространства это всегда передел сырьевых ресурсов, транспортных потоков, производственных мощностей, человеческого капитала. Иногда это бескровный передел – как отъём/сдача Крыма, иногда война – как в Сирии, но всегда – потери для обывателя, оказавшегося на пути. Как бы ничего нового. А вот, что особенно интересно, так это ожидаемое исчезновение «среднего класса».

Главный вывод, к которому пришёл Пикетти: ни самое лучшее образование, ни самый упорный труд, ни блестящие врождённые способности не принесут их обладателю такого дохода, который обеспечит обладание солидным капиталом. Поэтому абсолютно рационально поступают украинские олигархи, приватизируя себе наше общее имущество.

«Средний класс» как историческое недоразумение

...Некоторым, которые уверены были о себе, что они праведны, и уничижали других...

Евангелие от Луки

Вопреки Марксу, подразделявшему социум на классы, в зависимости от отношения к средствам производства, Тома Пикетти делит всех нас на «имущественные» классы – в зависимости от наших доходов. И, надо сказать, такая градация тоже многое проясняет.

Перво-наперво «рок-звезда экономики» делит общество напополам: «нижний класс» - это те 50% населения, которые имеют доход, уступающий доходу более удачливой половины. Непосредственно над «низшим классом» находится «средний класс» - 40% от общего числа. Далее – верхняя дециль (10%), в которой есть и своя элита – верхняя центиль (одна сотая).

Автор «Капитала» предлагает посмотреть в таблице (здесь – в сокращении), как менялась собственность этих групп на протяжении последних ста лет:

В 19-ом веке «средний класс» был почти неотличим от «низшего». Рост доходов этих 40% начался и завершился в 20-м веке. Пикетти не называет прямо причин явления, но несколько раз употребляет этакий многословный эвфемизм: «последовавшие за катастрофой 1914–1918 годов экономические и политические потрясения».

О причинах возникновения социального государства очень доступно рассказал в Киеве опять же профессор Яков Рабкин. Он обратил внимание слушателей на тот факт, что первым в Европе ввёл социальные законы германский канцлер Бисмарк, который отнюдь не был социалистом. Наоборот, монархисту Бисмарку это было необходимо, чтоб предотвратить политический успех германских социалистов. Собственно, в этом и видит суть преходящего «государства всеобщего благосостояния» на Западе наш канадский гость: «Когда возникает угроза, что возьмут всё или будут беспорядки, то создается общество, в котором разрыв между богатыми и бедными сравнительно малый, государство занимается перераспределением доходов и богатства». То есть, в период подъёма СССР «была какая-то альтернатива, и был страх перед тем, что может произойти, …если левые придут к власти». Сейчас такой альтернативы нет, поэтому не нужен и стабилизирующий общество «средний класс». Оценивая видимые тенденции, Т. Пикетти полагает, что «есть серьезный риск восстановления имущественного неравенства в масштабах, схожих с уровнем, достигнутым в прошлом, и даже превышающих его при определенных условиях».

И опять же не французский экономист сказал об этом первый. Годом ранее Пол Кругман в своей колонке на сайте «Нью-Йорк Таймс», говоря об американской экономике, отметил, что «корпоративная прибыль находится на рекордно высоком уровне… тогда как заработная плата и другая компенсация труда сократились». «Капитал отлично справляется, захватывая все больший ломтик за счет рабочей силы», - говорит Кругман. – «Все чаще доходы растут за счет работников в целом, включая работников, обладающих навыками, которые должны были привести к успеху в современной экономике». Однако, в связи с продолжающейся роботизацией не только производственных, но и других процессов, навыки высококвалифицированных работников со временем становятся ненужными.

Стэн Соршер, представитель американского профсоюза инженеров аэрокосмической промышленности, приводит график, показывающий, что доля зарплаты в ВВП, долгое время балансировавшая на уровне 50%, с середины 70-х пошла на убыль.

Что там говорил Валлерстайн? Упадок одних означает подъём других? Соршер комментирует: «В течение многих лет нам говорили, что невероятное богатство - это морально и справедливо… С этой точки зрения, для людей с большим богатством полезно извлекать выгоды из наших семей, наших сотрудников и наших общин».

Конечно же, данная тенденция не является сугубо американской. Не только в США, но и в Японии, и в Германии – ведущей экономике Европы, да и в пятнадцати странах Евросоюза вцелом доля заработной платы в ВВП неуклонно снижается:

Не является она и проблемой лишь тех 40%, которым предстоит опуститься до уровня «низшего» класса. Макросоциолог Рэндалл Коллинз, один из авторов книги о будущем капитализма, уверен, что благополучные верхние 9% тоже «попадут под нож»:  «Большая связность глобального рынка ведёт к ещё большей конкуренции за рабочие места, тем самым сокращая зарплаты среднего класса. Этот процесс относительно нов. Взрывной рост верхнего среднего класса в последние десятилетия грозит пасть жертвой того самого структурного вытеснения, которое корпоративные эксперты по снижению издержек практиковали на своих подчинённых. Жизнь высококлассных профессионалов и технических специалистов будет отныне наполнена конкуренцией и неопределённостью куда больше, чем когда их защищали национальные границы… Теперь, когда коммуникационные технологии ведут к более равномерному распределению культурного капитала по земному шару, под нож попадают рабочие места для среднего и верхнего среднего класса».

Итак, мы видим, что во всём капиталистическом мире доходы доминирующего 1% растут и будут расти за счёт доходов ставшего ненужным «среднего класса». Но есть и ещё одно обстоятельство, усугубляющее проблему «средних». Это замещение человеческого труда автоматизированными процессами. «Компьютеризация среднего класса не возмещается созданием новых рабочих мест. Новые рабочие места создаются, но их число меньше по сравнению с тем, что было раньше, равно как меньше и доходы», - говорит Р. Коллинз. – «Даже если информационные технологии создают новые виды деятельности, они не создают оплачиваемые вакансии в количестве равном тому, которое было ими уничтожено». Американский социолог говорит о безработице на уровне 50% или даже 70%. «Если кризис технологического замещения станет достаточно тяжелым – возникнет высокоавтоматизированный, компьютеризированный мир, в котором работают очень немногие, а большинство населения сидит без работы или конкурирует за ручной низкооплачиваемый труд в сфере услуг, - произойдёт ли революция?» - спрашивает профессор Коллинз. Его старший коллега – профессор Валлерстайн – полагает, что правительство США сумеет удержать ситуацию. Однако какой ценой? «Если в период 1945–1990 гг. для поддержания высокого уровня доходов у половины нашего населения, мы должны были усилить эксплуатацию другой половины, представьте, что потребуется для поддержания на разумно высоком уровне дохода 90% нашего населения. Это означает еще большую эксплуатацию, и главным образом это будет эксплуатация народов третьего мира».

Позаботится ли о доходах своего населения государство третьего мира?

Государство как никчемный или враждебный актор

Даже если мы признаем, что государства умело используют мифы о своем происхождении, истории и добродетелях, следует задаться вопросом, почему люди в них верят.

Иммануил Валлерстайн

То, что всемирно признанный социолог столь отрицательно высказывается о государстве, вовсе не означает, что он – анархист. Валлерстайн не отрицает государство вообще. Он говорит лишь о том государстве, которое имеет удовольствие наблюдать вместе с нами.

Что такое современное капиталистическое государство? Это система, в которой власть осуществляется капиталистами и в интересах капиталистов. Более того, как правило, - вне зависимости, гегемон это или периферийная страна, - власть принадлежит не просто капиталистам, а исключительно небольшой группе представителей именно крупного бизнеса. При этом за бортом оказывается не только малый и средний бизнес, но и достаточно крупный неолигархический бизнес.

Почему так происходит? Потому что форма власти, применяемая крупным бизнесом, и называемая «демократией», зиждется на всеобщем избирательном праве. А массовый избиратель всегда голосует за тех лиц, которых ему рекомендуют средства массовой информации. При этом чем «массовее» средство, тем выше рейтинг. А самые «массовые» средства находятся в собственности самых крупных капиталистов. Следовательно: массовый избиратель будет всегда голосовать за кандидатов именно крупного бизнеса.

Как итог, при так называемой «демократии» государство всегда будет работать в интересах крупного капитала, а отнюдь не в интересах основной массы населения. Не в интересах народа. Но, закономерна и реакция снизу. Вот итоги последнего социологического опроса¸ проведённого «Центром Разумкова»: президенту не доверяют 68,2% граждан Украины, правительству не доверяют 73,1%, парламенту – 80,7%. Вебер сказал бы, что такая власть не легитимна.

Однако ситуация в нашей стране не является чем-то из ряда вон выходящим.  По данным компании Edelman, средний уровень доверия к своим правительствам в двадцати восьми странах, где проводился опрос, в текущем году составил только 42%. Не так катастрофично, как в Украине, тем не менее можно говорить о неустойчивом будущем всей капиталистической системы. «Это не будущее — это уже настоящее», - уточняет Валлерстайн. - «Мы видим его в гигантски возросшем чувстве незащищенности — озабоченность преступностью, озабоченность немотивированным насилием, озабоченность невозможностью добиться справедливости в судебной системе, озабоченность грубостью и жестокостью полиции — все это многократно умножилось в последние 10-15 лет». С точки зрения рядового украинца перечень американского социолога слишком короток, поскольку в нём нет монополизации большинства секторов экономики, массовой фальсификации продуктов питания, несопоставимых с доходами коммунальных тарифов, «шалостей» банков с депозитами вкладчиков и прочих украинских изысков. Однозначно, как у них, так и у нас капиталистическое государство не защищает интересы своего номинального собственника – народа. «Но если государство не может выполнять эту функцию, то зачем его терпеть?» - спрашивает Валлерстайн.

То, что современное нам государство, перестало формировать «общество всеобщего благоденствия» -  только полбеды. Настоящая беда это то, что оно становится реальным врагом всё большего количества своих граждан. Мы уже видели графики, демонстрирующие устойчивую тенденцию снижения доли доходов работников в странах «первого мира». А вот в странах «третьего мира» олигархи, - чтоб быть «на уровне», - вынуждены отбирать у «низших» последнее. Например, так называемые «социальные реформы» правительства Украины приводят страну «к формированию качественно новой модели общества», где, - по мнению специалистов Института общественно-экономических исследований, - «после 2019 г. ежегодно будут добавлять приблизительно 100 тыс. финансово незащищённых граждан, без копейки дохода и возможностей бесплатного лечения и социального обслуживания». Кроме экономии бюджета в собственных интересах (об этом – чуть позже), здесь есть и соображения политического характера. Собственникам «демократического» государства выгодно держать в нищете большую половину населения, поскольку нищенское существование этой половины, с одной стороны, не позволяет ей осмыслить причины своего положения и осознать, кто есть её настоящий враг. С другой стороны, нищенствующую половину не составляет  труда «купить». Две тысячи лет тому требования плебса ограничивались «хлебом и зрелищами», сейчас – гречкой и политической рекламой. Поэтому 60% населения, находящегося за «чертой бедности», - это гарантия сохранения олигархической формы правления в Украине.

Однако не надо думать, что олигархический капитал способен «прирастать» только за счёт «низших». Бюджет своими налогами наполняют все – и мелкие предприниматели, и средние, и крупные. А вот черпать из него дозволено не многим. «Относительно высокие ставки налогов выгодны крупным капиталистам, поскольку значительная, если не большая часть этих денег так или иначе возвращается к ним, ибо налогообложение служит способом перераспределения добавленной стоимости от трудящихся и мелких фирм к крупным капиталистам», - утверждает Валлерстайн.

А как же покупательская способность населения? – спросит теоретически подкованный читатель. Разве не она – залог нормального функционирования капитализма? Цивилизованного капитализма – да, но не олигархического.

В условиях продолжающейся концентрации капиталов отпадает необходимость формирования платежеспособного спроса (по Кейнсу). Напротив, естественным образом складывается иная экономика, независимая от массового покупателя, и ориентированная исключительно на запросы верхней децили. Поэтому и рост безработицы не означает автоматического сокращения платежеспособного спроса. Спрос всего лишь перемещается в более высокую ценовую категорию. Снижение покупательской способности низших классов автоматически означает повышение покупательской способности высших классов. Таким образом, всего лишь меняется структура товаров: меньше товаров для бедных и больше товаров для богатых. Последние же могут совершенствоваться (и дорожать) бесконечно. Как следствие, финансовый капитал не заинтересован в поддержании уровня покупательской способности населения. При этом теряет смысл не только кейнсианская модель экономики, но и само население.

Что за поворотом?

Пять авторов сборника «Есть ли будущее у капитализма?» по-разному отвечают на этот вопрос. В чём они единодушны, так это в том, что кризис неизбежен и он неразрешим «в пределах стандартных политических и инвестиционных решений наших дней». Поэтому совместное предисловие получило название «За следующим поворотом истории».

В чём социологи солидарны?

Во-первых, «траектория высоких технологий XXI в. указывает на выталкивание среднего класса в безработный резерв».

Во-вторых, главная угроза - это «экологический кризис», и вероятные «непримиримые конфликты из-за воды и продовольствия».

В-третьих, вследствие ожидаемых социальных конфликтов, возможны «как обновлённые версии фашизма, так и установление более широкой демократии или какой-то вариант социализма».

В-четвёртых, социологи полагают возможным, что «мир будет колебаться между различными формами социализма и капитализма. (…) Но могут появиться и  иные, коллективно более удовлетворительные способы организации  рынков и человеческого сообщества».

И, наконец, «главный тезис»: «макроисторические кризисы и достигшие своего предела системы могут преодолеваться как более, так и менее разрушительным путем».

Этот солидарный прогноз исходит от социологов, живущих за пределами периферии, к которой принадлежит, в частности, и страна Украина. У нас с ними разные «точки сидения», поэтому их катастрофический сценарий выглядит только как перспектива, а у нас он уже наступил, поскольку, как констатировал Рэндалл Коллинз, «страны ядра миросистемы обеспечивают себе преимущество за счёт ресурсов, получаемых на выгодных условиях от периферии». Сегодня страны «третьего мира» отдают не только свои сырьевые ресурсы, но и лучшую часть человеческого капитала. И единственным выходом из тупика является выход за рамки капиталистической системы. И только «если посткапиталистические режимы эффективно проведут перераспределение», - утверждает Коллинз, - «они смогут создать покупательный спрос и возобновить рост своих экономик, обойдя по экономическим показателям страны, всё ещё упорствующие в своей приверженности капитализму и оттого застрявшие в своём собственном кризисе».

Что касается «эффективного перераспределения», то это – отдельная тема…