Страна рабов, страна господ

На написание этой статьи меня вдохновила заметка Юлии Филоненко на LB «Гражданский протест: практическая инструкция». Не скажу, что я нашел в ней что-то новое для себя, как для специалиста в области информационных технологий. Мало того, с некоторыми тезисами Юлии могу поспорить. Однако, есть в этой заметке одна революционная вещь – изучение технологий гражданского протеста сегодня выходит за пределы гэбешных кабинетов, подпольных групп, аналитических отделов крупных предприятий и государственных учреждений. Интернет в целом и социальные сети в частности делают протесты против антидемократических режимов делом рук рядовых пользователей глобальной сети не только с практической стороны, но и с точки зрения их теоретического изучения. Признаться, я чувствовал это давно. И даже неоднократно порывался написать нечто подобное. Но всякий раз мне мешало мое же скептическое мнение относительно успеха подобной писанины. Заметка же Юлии дала понять – время пришло.

Прекрасно помня заветы Козьмы Пруткова о том, что «нельзя объять необъятное», я не буду этого делать. А выберу для своей первой заметки ту тему, которую я знаю лучше всего, а именно – психологию холуяжа, то бишь, рабского поведения. Того самого, о котором Пушкин писал:

Паситесь мирные народы,

Вас не разбудит чести клич.

К чему стадам дары свободы,

Их должно резать или стричь.

А Шевченко ему вторил: 

Нам тільки плакать, плакать, плакать,

І хліб насушний замісить кровавим потом і сльозами.

Кати знущаються над нами,

А правда наша п’яна спить.

Этой темы касались практически все писатели и поэты, которые писали на социальные темы. От Чаадаева, до Солженицына. Кто-то пытался объяснить природу рабства, как Чаадаев, кто-то рекомендовал «выдавливать из себя раба по капле», как Чехов. Однако тема пойдет не о народном рабстве, а о его противоположной стороне – рабской психологии любого авторитарного человека – от мента, издевающегося над задержанным, до Каддафи с Мубараком.

Знать их психологию, значит быть вооруженным против них.

Начав писать эту статью, я сразу же вспомнил цитату из Конан-Дойля, которую он вложил в уста Шерлока Холмса: «должен признаться, едва взяв в руки перо, я уже испытываю желание изложить эту историю так, чтобы она понравилась читателю». И вот здесь я хочу оговорится. Я не хочу написать статью таким образом, чтобы она была понята всем читателям без исключения. Мало того, я боюсь этого. Ибо, то что бывает в таких случаях, задолго до меня подробнейшим образом изложил Федор Михайлович Достоевский в своих «Бесах». Поэтому, пускай она будет понятна только узкому кругу читателей.

Не нашел более подходящего названия для данной подглавки, чем это УГ. Ну и ладно. :-)

В своей статье я буду в основном отталкиваться от наследия неофрейдизма: произведений Эриха Фромма, Вильгельма Райха и Карен Хорни. Должен заметить, что основные труды этих авторов были написаны в то время, когда в Европе бушевали фашизм с коммунизмом. Будучи написанными еще до Московской конференции, произведения Фромма и Райха детально описывают причины возникновения тоталитаризма и психологию любого тоталитарного режима. А книги Карен Хорни удачно дополняют эти исследования общетеоретическими сведениями по данному вопросу.

Не буду более отвлекать читателя скучными нотациями, а лишь порекомендую три основных произведения.

Эрих Фромм «Бегство от свободы»

Вильгельм Райх «Психология масс и фашизм»

Карен Хорни «Невротическая личность нашего времени»

Уверен, что те, кто прочитает эти книги, сразу же захотят продолжить изучение этой темы и схватятся за другие произведения авторов: «Иметь или быть», «Анатомия человеческой деструктивности», «Самоанализ» и проч. А также возьмутся читать и перечитывать Сартра, Камю, Достоевского, а там дело дойдет и до «Библии», «Корана» и «Талмуда».

Обычно, называя человека рабом или холуем, мы имеем ввиду личность, находящуюся в подчинении у некоего авторитета: начальника, служителя культа или же просто авторитарного главы семьи. Здесь рабская связь кажется очевидной.

Однако мало кто задумывается о том, что любой из вышеназванных авториетов сам является рабом и холуем. И зачастую его рабский и слабый характер не заметен окружающим. Он скрывается за маской внешней силы и агрессии. Но на самом деле его зависимость от своих холуев может быть куда более сильной, чем холуев от него. В его желании управлять людьми кроется стремление создать психологическую связь, основанную на управлении людьми. Ему кажется, что в этой связи он утверждается как личность. Однако это не более чем механизм ухода от осознания своей слабости, никчемности и беспомощности.

Человек, который не способен любить, не способен сделать научное открытие, не способен нарисовать красивую картину и даже не способен сбить из досок табуретку и обрадоваться  своему творению, становится милиционером, издевающимся над рядовыми гражданами, авторитарным начальником, превращающим коллектив в «террариум единомышленников», работником спецслужб, который прослушивает даже собственную жену, президентом страны, который упивается своей неограниченной властью. Иногда желание неограниченной власти над всем, даже силами природы, приобретает причудливые формы. Калигула у Камю грустил по поводу того, что он не может обладать луной. А Владимир Владимирович Путин устроил себе полет во главе стаи птиц.

Однако, заберите у такого человека возможность управлять судьбами людей (как это делал в ручном режиме Сталин с судьбой Мандельштама) и он станет жалким и беспомощным, ползающим в ногах у своей вчерашней жертвы.

Но не только в садистской связи со своими жертвами находит смысл жизни любой садист. Почти всегда ему необходимо чувствовать также и власть над собой. Когда человек стоит во главе государства это сделать крайне сложно. По этой причине Гитлер был мистиком и фаталистом. Он верил во власть судьбы. Не меньшим фаталистом был Наполеон. А вот у Сталина это стремление проявилось в одном забавном случае на Потсдамской конференции, который описал Черчилль:

«Мой грозный гость поднялся со своего места с карточкой меню в руках и пошел вокруг стола, собирая автографы многих из присутствующих. Я никогда бы не подумал, что он мог быть собирателем автографов!»

Комментируя этот случай, биограф Сталина Дениэл Ранкур-Лаферьер в своей книге «Психика Сталина» пишет:

«Было не только странно, что такой «грозный» лидер, как Сталин, пожелал иметь автографы собравшихся знаменитостей. Это выглядело жалким. На кого он думал произвести впечатление автографами? Конечно, на себя самого. Даже в зените влияния и почета, оказываемого ему как мировому лидеру, он испытывал потребность иметь осязаемое, письменное доказательство того, что он был на короткой ноге со знаменитостями».

Недавно, наткнувшись на заголовок о том, что Виктор Янукович выстоял очередь для того, чтобы сфотографироваться с Бараком Обамой, я только улыбнулся тому, что «ничто не ново под луной».

Говоря о том, что любому холую необходимо не только управлять людьми, но и подчинятся другому человеку, не сложно будет начертить незамысловатую схему взаимоотношений людей в рабском обществе.

Старший холуй

Средний холуй

Нижний холуй

Причем эту схему можно продолжать до бесконечности. Любому старшему холую требуется еще более старший холуй, а любому младшему холую еще более младший холуй. Цепочка таких взаимоотношений может продолжаться до тех пор, пока не упрется в нечто не человеческое, например, в домашнее животное внизу и власть судьбы наверху.

Именно эта схема породила среди людей правило: «Хочешь поставить на место зарвавшегося чиновника, жалуйся не его непосредственному начальнику, а прыгай через голову». Прыгнув через голову, мы добьемся ситуации, в которой средний холуй будет выполнять приказ старшего холуя и станет «нагибать» младшего холуя до тех пор, пока тот не выполнит приказанное.

Официальная наука дает следующее объяснение.

До того, как человек стал хомо сапиенс, т.е. пока он не обладал разумом, его поведением управляли только лишь инстинкты. Он был полностью подчинен своим инстинктам и не испытывал ни малейшего сомнения в том, что ему делать и в какой ситуации. С появлением разума, человек не утратил власть инстинктов, однако обрел свободу действий и осознание собственной кончины. А, следовательно, сомнения относительно того, как ему поступать в той или иной ситуации. Эти сомнения порой приобретают экзистенциальный смысл, становятся мучительными для человека и порождают желание сбежать от свободы и ответственности, слиться в единое целое с неким внешний авторитетом, вернув себе утраченную когда-то безмятежность.

Лучше всего такое состояние описал Освальд Шпенглер во втором томе «Заката Европы»:

«Стадо, которое, чуя опасность, сбивается в плотный сгусток, ребенок, который с плачем виснет на матери, отчаявшийся человек, который ищет убежища в своем Боге, - все они желают возвратиться из бытия на свободе назад, в то связанное, растительное, из которого были отпущены в одиночество»

Помимо Шпенглера замечательным образом этот феномен описали Достоевский и Фромм.

Фромм «Бегство от свободы»: «Испуганный индивид ищет кого-нибудь или что-нибудь, с чем он мог бы связать свою личность; он не в состоянии больше быть самим собой и лихорадочно пытается вновь обрести уверенность, сбросив с себя бремя своего "я"».

Достоевский «Братья Карамазовы»: «Нет у человека заботы мучительнее, как найти того, кому бы передать поскорее тот дар свободы, с которым это несчастное существо рождается».

Вы ждете продолжения? Ответы на вопросы «Что делать?» и «Как все вышеизложенное поможет в борьбе с режимом?». А их не будет. Затрагивая те вопросы, которые я поднял в своей статье, самым кощунственным по отношению к человеческой личности будет давать какие-либо ответы.

Такие дела.

Самое ценное, что я мог сделать – это породить вопросы в головах своих читателях. Если это произошло, значит, статья удалась. А если хотя бы 10% прочитавших возьмет в руки хоть одну из процитированных мною книг - статья удалась вдвойне, А ответы пускай каждый даст сам себе. И может когда-нибудь мы все вернемся «в страну не дураков, а гениев». Пускай даже нам для этого потребуется перевалить впятеро больше людей, чем французы перевалили в своих революциях или же сирийцы в своей гражданской войне.

Хотя, конечно же, хочется прийти к этому без крови. Чаадаев в «Философических письмах» даже изложил свою версию как это сделать.

Будем дерзать!