Коррупция и легитимность политического режима ч.1

Если коррупция устойчива значит она - часть политического режима. Произвол авторитаризма вынужденный скрываюшегося под маской "развивающейся демокартии" выражается в коррупции.

Связь между воспринимаемым гражданами масштабом политической коррупции существующей в их обществе и поддержкой правящего режима[1] в постсоветских странах представляется более чем незначительной. По крайней мере, так принято считать в кругах политических экспертов и журналистов. Как в Украине, так и в России граждане не наказывают своих политиков за коррупцию. Почему так происходит? Влиятельные политические эксперты утверждают, что граждане практикуют коррупцию по собственной воле. Более того, в политическом дискурсе данное утверждение часто объясняется тем, что взгляды «наших людей» и взгляды «европейцев» на то, какое поведение следует считать коррумпированным, сильно различаются. Цель данной статьи состоит в том, чтобы проверить эти политические представления  основываясь на результатах социологических исследований. Выводы, приведенные в данной статье, основаны на результатах третьей волны Всемирного исследования ценностей (1994-99 гг.) а также на данных публикуемых Transparency International и UNDP.

 Ключевые слова: легитимность, восприятие коррупции, поддержка демократии

 Масштабы коррупции существующей в постсоветских политических режимах являются одними из самых высоких среди развитых стран. Этот факт обуславливает специфическую управленческую ситуацию, в которой практически невозможно реализовать, какой бы то ни было, одобренный избирателями план политических действий. Равноценные трудности существуют и в выполнении обязательств, взятых перед международными организациями. Все усилия, предпринимаемые для выполнения предвыборных обещаний, сводятся к нулю воровством из бюджета и взяточничеством бюрократов. Таким образом, коррупция такого масштаба блокирует экономическое развитие (см. Рис. 1). Подобное положение вещей, если оно становится известным обществу, должно в значительной степени повлиять на доверие граждан к политическому режиму и подтолкнуть их к неким политическим действиям. Но видят ли люди существующую в их стране коррупцию? Идентифицируют или они её как таковую? Кого винят за это? И какова реакция политического истэблишмента на недовольство граждан некоторой совокупностью политических объектов вызванного наблюдаемой ими коррупцией?

По мнению ряда исследователей, коррупция является остаточной формой институтов авторитарного режима, в той мере в какой коррупционные практики ограничивают права большинства граждан в пользу государственных элит и чиновников (Ж.Теорел, А. Генедиус). Исходя из первой точки зрения, любая более или менее устойчивая коррупционная практика замыкается на центральную политику. Следовательно, общественный протест против коррупции, по сути, является протестом против авторитарных институтов. Концепция бытующая в кругах политических экспертов утверждает обратное: коррупция санкционируется индивидуально каждым участником взаимодействия и не имеет четко определённого центра. И, исходя из этой концепции, протест против коррупции не может обращаться к национальной политике, а должен быть индивидуальным сопротивлением «перегибам на местах».

Вследствие, выгод коррупционного перераспределения прав и доходов в пользу некоторых социальных групп, эти практики могут не восприниматься, по крайней мере, некоторой частью общества, как вредные для социального благосостояния. Кроме того, вся цепочка коррупционных действий, система коррупции налаженная в государстве, может быть неизвестна гражданам. Факт политической коррупции может быть неизвестен гражданам и таким образом они могут придерживаться различных версий интерпретации ответственности, в рамках, которых ответственность за сложившееся положение дел не будет приписываться элементам политического режима, а скажем, будет отнесена на счет неких внешних политических субъектов (например, на национальные меньшинства).

Если коррупционные практики легитимны, то протест не происходит, и значит, новые полу-авторитарные режимы[2] будут стабильно функционировать на протяжении десятилетий. Но является ли отсутствие видимого массового протеста, доказательством легитимности коррупционных практик? Предположим, что коррупция в действительности не воспринимается гражданами постсоветских стран как нормальная практика. Конечно из этого не следует, что ответственность за сложившееся положение дел будет приписываться гражданами конретным политикам у власти, но политический курс страны всегда ассоциируется с конкретными политиками и партиями как правящими так и оппозиционными.