Параллельные миры Украины и Сербии: 4 столпа, 3 визита и 1 путь для 2-х стран

2011 год уже стал знаковым в истории украинско-сербских отношений. Предстоящий визит президента Сербии, посещение Белграда Литвином и Азаровым, ратифицированный обеими сторонами безвизовый режим...

Давно ставшая притчей во языцех многовекторность внешней политики, пресловутое балансирование между Брюсселем и Москвой, при котором приоритет все же отдается евроинтеграции, зависимость от российских энергоносителей, интенсификация экономического сотрудничества с Китаем, охлаждение отношений с США… Да ясно, воскликнет искушенный читатель, дальше можно не продолжать, уж про тернистые пути и непростые судьбы Украины на мировой арене мы знаем не понаслышке.

Украины? Безусловно… Но, в первую очередь, все это имеет непосредственное отношение к внешнеполитическому курсу Сербии, президент которой (Борис Тадич) посетит Киев буквально на днях (10-11 ноября).

В преддверии первого с 2003 года визита главного лица Сербии в Украину (в том уже  далеком году, это был, правда, черногорец Светозар Марович) не лишним будет бросить беглый взгляд на внешнеполитический курс Белграда, который зиждется на т.н. «4-х столпах» – приоритетности развития отношений с ЕС, РФ, США и КНР.

Как и мы, сербы с надеждой и определенной толикой неверия ждут судьбоносного «евродекабря». Правда, в отличие от скромных украинских претензий на ассоциацию, целью официального Белграда является получение статуса кандидата на вступление в ЕС. Объявление положительного заключения Совета ЕС по указанному вопросу должно состояться уже 9 декабря. В то же время,  учитывая n-ное прекращение «технических переговоров» между Белградом и Приштиной из-за дестабилизации ситуации на севере Косово, Сербия почти наверняка не узнает конкретную дату начала переговоров о членстве в ЕС.

Поскольку искомая дата увязывается с нормализацией сербско-албанских  отношений стабилизацией ситуации на севере Косово, Белград пытается  постоянно выдавать на-гора все новые варианты решения «косовского узла», чтобы продемонстрировать ЕС желание вести политический диалог с представителями косовских албанцев. При этом основное давление на Белград осуществляет Германия, которая настаивает на безусловном продолжении переговоров с Приштиной и устранении параллельных сербских структур на севере края в качестве основной предпосылки продолжения пути евроинтеграции. В этом контексте, представители МИД ФРГ, в частности государственный министр Вернер Хойер, подчеркивают, что единственным предметом обсуждения и уступок может стать только степень автономии севера Косово (практически мононационально населенного сербами). В сербских СМИ также муссируются слухи относительно высказывания канцлера ФРГ А. Меркель во время ее летнего визита в Сербию касательно возможности федерализации Косово по образцу Охридского рамочного соглашения 2001 г., которое предоставило существенную автономию албанцам Македонии.

Кроме того, в сербских политических и экспертных кругах все чаще обсуждается возможность негласного фактического признания независимости Косово в обмен на предоставление сербам севера края широкой автономии. В частности, такую идею выдвинул лидер Сербского движения обновления и по совместительству популярный писатель Вук Драшкович (в качестве министра иностранных дел в 2005 году посещал Киев), назвав такой вариант «Ахтисаари плюс» (по аналогии с планом бывшего финского президента Ахтисаари по «постепенной независимости Косово»). В поддержку подобного варианта выступил и бывший председатель Международной гражданской канцелярии в Косово П. Фейт, предложив предоставить сербскому северу автономию наподобие Каталонии. Другой вероятной опцией является временное управление севером Косово специальным органом ЕС, то есть ее выводом из-под юрисдикции Приштины и предоставления статуса «европейского региона». Несмотря на заявления отдельных дипломатов ЕС о неактуальности бывшего сербского плана разделения Косово, сенатор американского конгресса Д. Рорабакер выступил в пользу варианта «обмена территориями», по которому север Косово войдет в состав Сербии вместо Прешевской долины, 90% населения которой составляют албанцы. Ситуация дополнительно осложняется тем, что Белград имеет слабое влияние на радикально настроенных сербских лидеров на севере Косово, которых контролируют оппозиционные Сербская прогрессивная партия и Демократическая партия Сербии.

В этом контексте, углубление сотрудничества с РФ и КНР является составной частью тактики Белграда по привлечению внимания ЕС к необходимости конкретизации перспектив евроинтеграции Сербии. При этом, некоторые шаги официального Белграда идут вразрез с общей внешней политикой ЕС (бойкот Нобелевской награды за мир 2010, врученной китайскому диссиденту, воздержание при голосовании за санкции против Ирана и т.д.).

Целью таких действий является также замедление процесса признания независимости Косово в мире, поскольку РФ и КНР являются наиболее влиятельными противниками суверенитета бывшей сербской провинции. Используя определенное дистанцирование США и ЕС от событий на Балканах, Сербия стремится стать посредником между евроатлантическим сообществом и РФ в регионе. Кроме того, в экономическом плане Сербия крайне зависима от поставок российских энергоносителей, и, кроме того, Россия остается крупнейшим поставщиков товаров в Сербию.

Политический диалог Сербии с США пока значительно затруднен расхождениями сторон по статусу Косово, в частности активной поддержкой Вашингтоном независимости бывшей сербской провинции, а также тем, что на современном этапе Западные Балканы не являются внешнеполитическим приоритетом Белого Дома.

И все же самым значимым для нас становится искреннее и во многом иррациональное по неумолимой логике «политики четырех столпов»  желание сербской стороны после долгих лет затишья наверстать упущенное на украинском направлении. Так, только за последние полгода по приглашению сербских коллег Белград посетили В. Литвин и Н. Азаров, через несколько дней встретятся президенты наших стран, обеим сторонами подписан и ратифицирован безвизовый режим поездок граждан. Все вышеперечисленное позволяет надеяться на то, что нескрываемое эмоциональное притяжение двух славянских народов будет подкреплено взаимовыгодным сотрудничеством во всех сферах.