МОЖНО ВСЁ?

Напомню бородатый анекдот советских времён. Американец говорит русскому: «У нас демократия. Я могу подойти к Белому дому с плакатом против президента Кеннеди, и мне ничего не сделают»....

Напомню бородатый анекдот советских времён. Американец говорит русскому: «У нас демократия. Я могу подойти к Белому дому с плакатом против президента Кеннеди, и мне ничего не сделают». Русский отвечает: «Подумаешь! Я тоже могу выйти на Красную площадь с плакатом против Кеннеди, и мне тоже ничего не сделают».

Вспомнился этот анекдот в связи с тем, что довелось недавно увидеть по французскому телевидению, которое уделяло огромное внимание президентским выборам в России и лично Путину. Вечерние передачи на эту тему порой длились около двух часов, представляя зрителям различные точки зрения. В результате русская тематика на время стала очень злободневной, и в ЮНЕСКО, где в рамках очередной сессии Политсовета заседали Комитеты, многие спрашивали меня: «Что у вас в России происходит на самом деле?»

А в кафе «Дегри» рядом с бульваром Капуцинов две молодые официантки, узнав, что я из Москвы, завалили вопросами. Диана и Ати – из Махачкалы, обе учатся в Сорбонне и подрабатывают на хлеб насущный. После окончания университета обязательно вернутся в Россию. «Здесь нам ходу всё равно не дадут, эмигранты! – говорит Ати. – Мы это уже хорошо поняли.» Поэтому горячо интересуются вестями с родины и обижаются на здешнее ТВ за то, что оно представляет Россию полунищей.

Признаться, у меня такого впечатления не сложилось. И тем не менее увиденное по французскому ТВ повергло в шок, хотя французы здесь не причём. Дело в том, что в ходе одной из дискуссий о российских выборах они показали плакатики, которые мелькали на Болотной, на Сахарова, на Садовом кольце. Наше телевидение их не показывало, и они стали для меня откровением.

Во всём цивилизованном мире антиправительственные лозунги считаются нормой, одним из показателей гражданской активности. Но нигде – ни в Европе, ни в Америке - не увидишь оскорбительных и беспочвенных обвинений, адресованных лично руководителям государства. Максимум допустимого – карикатуры и шаржированные маски. По негласному общественному договору считается, что беспардонные, бездоказательные и грубые обвинения главы государства бросают тень на страну, унижают достоинство её граждан. (Замечу кстати, что на международных встречах представителей гражданского общества не принято критиковать свою страну. И только наши правозащитники, прибывающие на такие встречи за счёт их устроителей, словно отрабатывая командировочные, на удивление всему миру, как говорится, на людях люто бичуют своё Отечество.)

И когда митингующие на Болотной площади выражали недоверие Путину, это было нормальным цивилизованным проявлением политических взглядов оппозиции. Но оскорбительные обвинения на самодельных или типографски изготовленных плакатах…

На фотографиях, показанных по французскому ТВ, я увидел, кто именно держал такие плакаты, и сразу узнал знакомую публику. Нет, разумеется, не персонально. Но именно такого типа шальных молодых людей я видел в 1993 году вокруг Белого дома на Краснопресненской набережной. Они мигом слетелись туда на запах «жаренного» из Приднестровья, с Балкан, - в разномастных куртках просторного покроя, из-под которых вдруг выглядывали автоматы Калашникова, эти любители острых ощущений в той грозовой атмосфере чувствовали себя, как рыба в воде.

Не так-то просто дать определение этому опасному «вирусу», инфицирующему гражданское общество. Это не криминал и не терроризм. Этих людей с обострённой жаждой авантюризма, готовых в горячей ситуации спровоцировать конфликт, жаждущих бури, аполитичных и анархистски безответственных, можно уподобить такому атавизму, как аппендицит. Они тихо и мирно дремлют в общественном организме, но при определённых условиях могут дать сильнейшее воспаление, чреватое гибелью.

Искать, выуживать людей такого склада бессмысленно и бесполезно. Однако и гражданское общество и государство обязаны озаботиться профилактикой смертельно опасного «перитонита». Ответственность за экстремистские бездоказательные, порочащие Россию обвинения в адрес лидеров страны необходимо возложить на организаторов митингов, на тех, кто готовит такого рода «наглядную агитацию» или пост-фактум тиражирует её в СМИ. Без такой профилактики возникает риск превратить цивилизованные митинговые протесты в подобие площади Тахрир. Тем более сейчас, когда страсти подогревают анонимные радикалы, прячущиеся под никами в сетях Интернета.

Бородатый анекдот, с которого я начал, напомнил о том, что при Советах у нас не было дем ократии. Однако принцип «Можно всё!» - это тоже не демократия, а крайне опасная разнузданность. Экстремизм любителей острых ощущений, будь то 1993-ий год иди 2012-ый, угрожает перевести общественный диалог из категории политической борьбы в плоскость взрывного противостояния. При этом наносится ощутимый удар по государственному престижу России. И, кстати, сразу обнажаются намерения тех, кто преследует эту цель.

Проблема провокационных обвинений настолько важна, что всё гражданское общество, независимо от политических взглядов, должно сплотиться, чтобы исключить из нашего митингового обихода очень опасный провокационный принцип «Можно всё!»



АНАТОЛИЙ САЛУЦКИЙ