А работы таки нет

Масса материала о сворачивание предпринимателем своего дела по причине тотального давления государства в виде непосильного налогового бремени, огромнейшего числа проверяющих органов и их визитов, коррупции среди чиновников

Давно захожу и читаю на Корреспонеднет и других ресурсах и печатных изданиях статьи, блоги. Естественно интересует проблема/вопрос отношений власти и бизнеса. Не ВЗАИМОотношений – поскольку тут смысловая нагрузка другая, предусматривающая ДИалог, а у нас сейчас МОНОлог, т.е. Я (власть) говорю, а вы молча стоите и машете гривами, или не машете, как угодно, но стоите молча. Интересует потому, как сам принадлежу к тому самому бизнесу. Масса материала о сворачивание предпринимателем своего дела по причине тотального давления государства в виде непосильного налогового бремени, огромнейшего числа проверяющих органов и их визитов, коррупции среди чиновников от самого мелкого клерка районного уровня до больших министерских и выше кабинетов. И как-то тихо и не выразительно говорится о главной причине сворачивания бизнеса - отсутствие работы. А ее таки нет. Причины две. Первая: у людей тупо нет денег. Стабилизация финансового рынка, банковской системы, ипотечного кредитование, социальные стандарты, ЕВРО 2012 – это все туфта для ЧПшника, который торгует, допустим, шифером и/или цементом в своем небольшом магазинчике или красками, лаками, обоями на рынке. Он не с этими проблема сталкивается, а с тем, что у людей нет денег покупать его товар. На фоне рапортов о счастье от власти гривна дешевеет, стоимость товаров растет, а зарплаты не успевает за ними. Да их поднимают в соответствии с требованиями законов. Но раньше работник сидел на полной ставке в 2000,00 грн, затем ему подняли зарплату до 2 500,00 грн, но его самого перевели на 0,85 ставки и он имеет те же 2 000,00 грн. И собственник среднего предприятия, на котором работник работает на 0,85 ставки делает так не потому, что он жлоб, а потому, что тоже нет работы по причине номер два. А именно - отсутствие возможности проводить ту самую хозяйственную деятельности на свой страх и риск, потому что у тебя даже откат не требуют, а просто к ней не подпускают. Большая часть работа – от инвентаризации зеленых насаждений в парке до проводки газопроводов в целых областях или закупки зерна в масштабах страны, выполняется предприятиями, в которых чиновник, или лицо, очень дружащее с чиновником, уже имеет свой прикуп и не надо ему никакой взятки или отката, если вполне законно и официально может заработать его сын, жена или кум. Проведения тендера – пустая формальность. Или он изначально выписывается так, что предприятие, которое хочет продать, допустим, свою арматуру, должно быть чуть ли не меткомбинатом или, если идет речь о подрядных работах, строить Байконур. А могут просто тупо не взять документы – иди, докажи, что ты вовремя, их принес и ждал на проходной. Тот же меткомбинат, карьер или завод, может не продать свою продукцию потому, что в твоем регионе этим уже занимаются особы приближенные к императору (с). Возьмем любой город – две-три организации занимаются подрядными работами (от штукатурки в районной поликлинике или обрезки деревьев до масштабных проектов века) и столько же занимаются поставками товаров или услуг (от закупки парт или Интернета в школу до трубной продукции или изоляции на коммунальные предприятия). И все знают, что это фирмы мера, губернатора или нардепа, прокурора или мента. И естественно такие предприятия являются де факто монополистами не по качеству продукции и далеко не по цене, а по близости к власти, и диктуют и цену на рынке, и размер зарплаты. Не приближенные просто не вытягивают такой конкуренции. Вырванная с боем какая то мелкая работы не покрывает даже издержки. И приходится продавать свой бизнес или закрываться. Я готов выдерживать и отбивать в судах любые проверки если у меня есть ресурс для этого – финансовая возможность нанять хорошего юриста, заказать авторитетную пожарную, санитарную или архитектурную экспертизу. Но если у меня не будет работы, то у меня и не будет этого ресурса. И тут не надо никаких проверок – я и сам закроюсь. Самое страшное проявление коррупции не во взятках, а в том, что она делит людей на несколько сортов, делит общество на изолированные касты.