20 ноября: под Конотопом родился киевский генерал-губернатор и натурщик Репина

20 ноября: родился «атаман Сирко» с картины Репина, ставший «учителем и воспитателем русского солдата и офицера»

В этот день в 1830 году под Конотопом появился на свет Михаил Иванович Драгомиров. Он был одним из крупнейших российских военных теоретиков и педагогов, героем войны за освобождение Болгарии и киевским генерал-губернатором, не оставившим мутного осадка в памяти местных жителей.

Конотопский помещик

Михаил Драгомиров, в отличие от большинства своих предшественников и преемников на посту киевского наместника и командующего военным округом, не мог похвастать длинной и разветвлённой родословной. Всего лишь четвёртое поколение на службе императорам и самодержцам всероссийским.

При Анне Иоанновне прадед нашего героя Антон Драгомирецкий прибыл из Галиции и стал служить в Стародубском полку. Женившись на дочери местного казака Матвея Моцкевича, он передал потомству двойную фамилию. Дед, Иван Антонович, смог получить дворянство в 1786 году по выслуге в чинах и два года спустя переписался Драгомировым с согласия Новгород-Северского уездного дворянского собрания.

Отец, Иван Иванович, отставной офицер-кавалерист и участник войны 1812 года, купил хутор под Конотопом и на свои средства возвёл в ближайшем уездном городе церковь, возле которой впоследствии похоронят и Михаила Ивановича.

Иван Иванович Драгомиров был человеком глубоко набожным. В письмах к сыну он обращается к христианским добродетелям: «Мужайся и уповай на Бога. Он помощник нам и заступник», «Христианство, как обязанность, внушает терпение. Будем же великодушны! Люби врагов чистым сердцем; читай молитву за ненавидящих нас и обидевших; — да простит им Господь. Не ведают бо, что творят».

Мать будущего генерала, Анна Романовна, урождённая Балюра, также происходила из дворян Черниговской губернии и была выдана за своего 40-летнего мужа в 16 лет, а затем родила шестерых детей, из которых выжило трое — Михаил и две его сестры. По словам соседа, историка Александра Лазаревского, Анна Романовна «была отличная хозяйка и прекрасная семьянинка; она души не чаяла в своем сыне-первенце, а впоследствии, когда он был уже вне родительского дома, она часто писала ему: «ты у меня детина, яких мало на свете».

Мужчины в семьях Драгомировых и Лазаревских, писали письма на правильном русском языке, а женщины пользовались суржиком даже на бумаге. Она знала многие малороссийские песни, которые за ней записывал историк Малороссии Александр Лазаревский.

Семейство Драгомировых не было богатым.

В списке дворян Конотопского уезда, владевших на 1860 год более, чем 100 душами мужского пола, Драгомировы не значатся. Известно, что на 1866 год родителям Драгомирова принадлежало 800 десятин земли в Конотопском уезде, и только восемь крестьян на тот момент числились за ними в качестве временнообязанных. После смерти отца в 1867 году генерал получил 140 десятин земли, а остальное распределилось между его сестрами Еленой и Калисфеной. Михаил Иванович подумывал о том, чтобы вовсе отказаться от наследства, но родитель настоял, «желая сохранить за фамилией Драгомировых хоть некоторую часть земли».

Зять нашего героя, генерал-лейтенант Александр Лукомский, оглядываясь на карьеру Драгомирова, подчеркивал: «Действительно: происходя из сравнительно небогатой малороссийской дворянско-казачьей семьи, М.И. Драгомиров сам пробился в ряды выдающихся людей, сам сделал себе блестящую карьеру, не имея никакой протекции и никаких связей».

Грамоту Миша Драгомиров постигал у дьяка приходской церкви, затем было конотопское уездное училище, в котором детям преподавали математику, Закон Божий, русский язык, географию и историю. Обучение там длилось три года.

В 1843 году при черниговской гимназии открылся пансион, в котором большинство пансионеров обучались либо за государственный счет, либо за счет благотворителей. Видимо, это позволило родителям Михаила устроить его туда, и он продолжил образование в гимназии. Однако никаких документальных свидетельств того, что Драгомиров был гимназистом, не имеется, кроме высказываний самого генерала в личных беседах.

Лазаревский, хорошо знавший семью своих соседей, замечал исследователю губернской генеалогии Григорию Милорадовичу: «Учился ли Драгом[иров] в Черниг[овской] Гимназии — не помню, но что учился он в Конотопск[ом] Уездн[ом] Училище — это хорошо знаю».

Отличник боевой подготовки

Факт в том, что в отличие от многих генералов, родившихся в царствование императора Николая I, Михаил до семнадцати лет не получал военного образования и не носил форму вплоть до зачисления в столичный Дворянский полк (впоследствии — Константиновское военное училище). Его сосед и сверстник, будущий генерал Михаил Домонтович некоторое время провёл в полтавском кадетском корпусе, и попал в полк уже оттуда.

Дворянский полк был средним военно-учебным заведением. Конечной целью полка был, согласно «Наставлению для образования воспитанников военно-учебных заведений» 1848 года, «Христианин, верноподданный, русский, добрый сын, надежный товарищ, скромный и образованный юноша, исполнительный, терпеливый и расторопный офицер», способный «с чистым желанием отплатить Государю за Его благодеяния честной службой, честною жизнью и честной смертью».

Михаил окончил в полку полный курс в 1849 году и стал не просто фельдфебелем, а «из отличнейших» с занесением его имени на мраморную доску, выпущен на службу прапорщиком в лейб-гвардии Семеновский полк.

Генерал Карцов, его непосредственный начальник, вспоминал, что прапорщик Драгомиров «явился в роту, бывшую в походе, не имея ни одной пары личных сапог, тогда как в его чемодане оказались спальные сапоги и халат».

Исполняя служебные обязанности, Драгомиров активно занимается самообразованием с целью подготовки в академию. В отличие от Домонтовича, ни в усмирении Венгрии, ни в Крымской кампании он не участвовал.

На мраморную доску был занесен Драгомиров и как лучший выпускник Академии Генерального штаба 1856 года. Тогда же выходит и его первый капитальный научный труд — «О высадках в древние и новейшие времена». В нём выпускник академии проследил десантные операции, начиная от высадки древних греков у Трои и заканчивая недавней высадкой англо-французских войск в Крыму.

Штабс-капитан Драгомиров служит в Генштабе и оттуда направляется в Европу для изучения новаций в военном деле. Драгомирову необходимо было изучить военные институты империи Наполеона III, постановке обучения и воспитания солдат во французской армии. Особенности этой самой передовой на тот момент армии, по мнению Драгомирова, заключались «в развитии самоуверенности и самостоятельности во всех чинах, от солдата до генерала, и происходящей от этого свободе от страха ответственности, который так часто связывает руки в минуту, когда нужно действовать».

Год спустя он впервые попадает на войну, но не в качестве боевого офицера, а наблюдателем в сардинскую армию, которая при поддержке французов сражалась с австрийцами за объединение Италии. И хотя к битвам при Мадженте и Сольферино он не успел, из этой командировки вышел добротный труд Драгомирова «Очерки австро-итало-французской войны 1859 г.». Если французы и их североитальянские союзники проявляли инициативу в бою, то австрийцы знали, что для них, по его выражению, «быть побитым в исполнение приказания гораздо выгоднее, нежели побить в противность всяких приказаний».

Драгомиров приходит к выводу о том, что «основной единицей в военном деле является человек». Эта идея впоследствии была сформулирована им так: «в военном деле, скорее волевом, чем умовом, на первом месте стоит человек с его нравственной энергией». Он утверждал, что при низком уровне развития нравственной стороны в войсках «никакое совершенство техники не поможет».

В 1860 году Драгомиров был произведён в капитаны и получил должность адъюнкт-профессора кафедры тактики Академии генерального штаба. Среди его слушателей был и наследник-цесаревич — будущий Александр III. В то же время он участвует в подготовке новых уставов. Насколько важной он считал такую работу, видно из цитаты 1897 года: «Не нужно забывать, что под каждой запятой устава о службе в гарнизоне, (разумеется обязанностей, а не обряда) или кровью, или судом пахнет…».

Драгомиров надеялся отправиться на подавление польского восстания. Его бывший коллега, мятежник Савицкий, вспоминал такой разговор между ними:

— Вероятно и я поеду в Польшу. Я профессор тактики, а не был ни в одном сражении, я не испытал своих способностей. В войне в Польше я смогу изучить, по крайней мере, действия войск в малых делах и партизанскую войну.

— Подожди, Михаил. Быть может, вскоре будет какая-нибудь большая война, там ты испытаешь свои способности. Потому что ни один честный человек теперь не должен ехать в Польшу, теперь, когда народ столько лет угнетенный и несчастный добивается свободы и человеческих прав.

— Меня это не касается! Я поеду. Если мы встретимся, прости мне, если я тебе пулю в лоб всажу.

Но желание Драгомирова не осуществилось. В подавлении восстания он так и не поучаствовал, а впоследствии писал, оценивая военное значение СМИ: «Пусть припомнят, как ловко, при помощи французских газет, было подготовлено общественное мнение Западной Европы против нас в эпоху польского восстания…».

19 апреля 1864 года он был произведен в полковники с назначением начальником штаба 2-й гвардейской кавалерийской дивизии, совмещая с преподаванием в академии.

На войну не пускают, а жениться можно. В 1864 году он венчался с Софией Абрамовной Григорович, с которой они произвели девятерых детей, среди которых двое стали генералами, а один полковником. Генеральша также увлеклась тактикой, но не на поле боя, а на кухне, и опубликовала труд «В помощь хозяйкам. Рецепты разных блюд и заготовок».

В 1866 году он наблюдал избиение армии Франца-Иосифа ещё раз, будучи прикомандированным к прусским войскам. И опять из-под его пера выходит подробный отчёт. Возвратившись в академию, он продолжает готовить военные реформы, проводившиеся под началом министра Дмитрия Милютина. Там же его производят в генерал-майоры.

На фронте и в тылу

В 1869 году Драгомиров назначен начальником штаба Киевского военного округа, а в 1872 году зачислен в Свиту Его Императорского Величества. Именно тогда он знакомится с профессорами университета св. Владимира Антоновичем и Житецким. В 1873 году он был назначен командующим 14-й пехотной дивизией, дислоцированной в Кишинёве. Там у его сыновей в местной гимназии преподавал историю и русский язык Иван Левицкий, ставший впоследствии классиком украинской литературы Нечуем-Левицким.

26 апреля 1877 года М. И. Драгомиров со своей дивизией в составе войск 4-го корпуса выступил в поход из Кишинева для участия в войне с Турцией. 14-й дивизии было поручено первой преодолеть Дунай и она успешно справилась с поставленной боевой задачей при минимальных потерях. Драгомиров был награжден орденом Святого Георгия 3-й степени.

В конце апреля Драгомиров с дивизией двинулся к Тырново, а затем ведет бои на Шипкинском перевале, где был тяжело ранен пулей навылет в колено. Хирург Николай Иванович Пирогов высказался за ампутацию ноги, однако этого удалось избежать. Рана заживала медленно, и нога не сгибалась. Впоследствии больную ногу генерала лечил киевский профессор Василий Парменович Образцов, воевавший под его командованием.

За отличие при обороне Шипки Михаил Драгомиров был произведен в генерал-лейтенанты и отправлен на лечение в Кишинев. Вплоть до конца войны он был назначен состоять при главнокомандующем действующей армией с отчислением от должности начальника 14-й пехотной дивизии и с оставлением в Генеральном штабе.

Весной 1878 года Михаил Иванович переехал в Петербург и был назначен начальником Николаевской академии Генерального штаба, а затем генерал-адъютантом с оставлением в должности начальника академии. В 1879 году Драгомиров издал «Учебник тактики», который на протяжении более двадцати лет служил основным пособием для обучения офицеров и неоднократно переиздавался. За одиннадцать лет своего руководства академией он выпустил сотни офицеров. Александр III высоко ценил своего наставника и поручил Драгомирову обучать и своего сына, будущего Николая II.

В 1888 году в семье Драгомировых случилась трагедия. Покончил с собой сын Иван.

По словам Ильи Репина, «он был влюблен в молодую девицу, и они выдумали исповедоваться в грехах друг перед другом. Он нашел себя таким грешником, недостойным её, что убил себя».

По воспоминаниям одного из конотопских помещиков, 18-летний Иван Драгомиров влюбился в 16-летнюю соседку по имению Шурочку Домонтович, предложил ей руку и сердце, но она насмеялась над его чувствами, заявив, что он для неё слишком грешен, и оскорбленный юноша застрелился из отцовского оружия.

Знал бы несчастный Ванечка, что ему отказала будущая главная грешница XX века, альфа-самка русской революции, первая в истории женщина-министр и посол Александра Михайловна Коллонтай.

В 1889 году художественный критик Стасов привёл Драгомирова в мастерскую к Илье Репину. Тот уже много лет подряд работал над огромным полотном «Запорожцы пишут письмо турецкому султану» и долго не мог подобрать то лицо, с которого можно было бы писать атамана Ивана Сирко. И тут, как сказал бы генерал, «попадание в яблочко»!

Впоследствии Илья Ефимович напишет отдельно и портреты, и самого Драгомирова, и его дочери Софьи Лукомской. Её же изображали также Валентин Серов и Зинаида Серебрякова.

В 1888 году был упразднен Харьковский военный округ, а его территория была разделена между Московским и Киевским. Тогда же скончался командующий округом и генерал-губернатор Александр Романович Дрентельн.

Командовать реформированным КВО было поручено Драгомирову. Таким образом, ему подчинялись войска, размещенные не только в Киевской, Подольской и Волынской, как при Дрентельне, но и в Курской, Харьковской, Полтавской и Черниговской губерниях. Эти войска были объединены в IX, X, XI и XII армейские корпуса, к которым в 1898 году добавился вновь образованный XXI корпус. Посты генерал-губернатора и командующего округа были разделены до 1898 года, когда Драгомиров вновь соединил их в одном лице.

В 1891 году Драгомиров был произведен в генералы от инфантерии. Он активно участвовал в выработке уставов, положений и наставлений для русской армии. Практически ни один общеармейский вопрос не решался без деятельного участия Драгомирова, ни один устав не проходил без его цензуры. Драгомиров по праву был признан «учителем и воспитателем русского солдата и офицера».

О деятельности Драгомирова, помимо военной, в Киеве разные исследователи пишут разное.

Современные украинские историки изображают его чуть ли не украинским националистом. Но если бы это было так, то ни о какой выдающейся карьере генерала мы бы не слыхивали.

Да, он любил фольклор и о своей идентификации говорил так: «На всякий чих не наотвечаешься, родился я в сердце Малороссии — черниговском Конотопе, потому не может вдруг из меня получиться какой-то там тамбовец, могилевец или калужанин, и, конечно, не бердичевец — каждому свое».

Драматург и режиссер Марко Кропивницкий писал, что, невзирая на многочисленные ходатайства, снять запрет показывать украинские спектакли в городах Правобережья он так и не смог и «…только со вступлением в генерал-губернаторство М. Драгомирова для нас открылись сцены малорусских губерний».

И дружил генерал-губернатор с историком Владимиром Антоновичем. В 1899 г. Драгомиров активно способствовал подготовке и проведению ХІ всероссийского археологического съезда в Киеве. На его торжественном открытии генерал выступил с приветственной речью, в которой, в частности, сказал:

«Процветание нашей Отчизны находится в прямой зависимости от развития в ней интенсивной научной деятельности. Развитию народного самопознания среди других наук более всего способствует изучение отечественной истории, старого быта наших предков, истории их культуры и письменности…».

В 1901 г. Николай II удостоил его орденом св. Андрея Первозванного. В возрасте 73 лет Михаил Иванович вышел в отставку с зачислением в члены Государственного совета, но отбыл не в столицу, а в Конотоп, где и скончался 28 октября 1905 года.

Украина.Ру