Кто нарушает закон и посягает на свободу граждан лишая их духовного воспитания?

Вопрос о том, откуда берется способность человека следовать долгу, творить добро согласно Канту остается открытым. Он вводит бога в качестве «постулата практического разума», то есть средства воспитан

Религия, существующая, по Канту, в пределах только разума, оказывается не чем иным, как нравственностью. То разумное, что заключено в «исторической» религии, «религии откровения» есть разумная моральная вера: категорический императив, а не «откровение», есть то, что человек принимает как «слово божье». Из всей церковной деятельности сохраняет значение лишь моральное служение богу, понимаемое как свободное следование человека высшему принципу морали. Религия оправдала постольку, поскольку она служит морали, а не наоборот. Кант приходит к выводу: «Бог не является существом вне меня, а лишь мыслью внутри меня».  Для определения нравственных позиций Кант отсылает человека не к богу, а к самому себе. И в области религии человек должен иметь мужество жить собственным умом, не поддаваясь соблазну купить безопасность ценой рабского подчинения чужой воле. Христос — не божественный посланец, но только моральный образец. С точки зрения разума, в гражданском обществе различные формы веры должны иметь равные права. Сомнение — также право разума. Поэтому лишь толерантность обеспечивает нормальную совместную жизнь людей. Мораль как социальное понятие означает терпимость и справедливость, исключающие превращение свободы в произвол, вседозволенность. Просвещенный человек, по Канту, это человек зрелый, ставший совершеннолетним, имеющий смелость жить своим умом, не подчиняясь слепо авторитету, традиции, догме. Кант не отвергает религию, он считает, что она должна быть «разумной». Приемлемой для просвещенного человека он считает не «историческую», полную суеверий и заблуждений религию, а религию «в пределах только разума». В этих границах религия, считал Кант, обладает не теоретической, познавательной, но только практической, а именно моральной ценностью: «Все, что, кроме доброго образа жизни, человек предполагает делать, чтобы быть угодным богу, есть только религиозная иллюзия и лжеслужение богу». Поэтому Кант отвергает религиозный культ как «идолопоклонство», «фетишизм». Он не видит в этом отношении разницы между тунгусским шаманом и европейским католическим прелатом. Он убежден, что религия в качестве государственного института только развращает граждан, прививает им привычку к лицемерию, «кажущемуся служению даже при исполнении гражданского долга». Различные внешние проявления религии, организации, догматика — все это «религиозные иллюзии», напрасный труд. Великий мыслитель и философ еще в 19 веке не очень лестно отзывался о христианской церкви и ее служителях. К сожалению, мне не удастся взять интервью у Иммануила  Канта в силу очевидных причин, но о том, что ничего не поменялось можем обсудить в интервью с Багдасаровым Романом Владмировичем - историком, религиоведом, культурологом и публицистом. Журналист. Есть ли сегодня общественная потребность в религиозном мировоззрении? Эксперт. Конечно. Но религия без продуманных реноваций превращается в суеверие, в фетишизм с надеждой, что это обрядоверие будет «работать». К сожалению, православие в лице РПЦ не сумело во время провести реформацию, теперь люди, ищущие духовных практик, обращаются к нему в последнюю очередь. Гораздо больший потенциал, допустим, у северного буддизма (ваджраяны). Изгнанные с Тибета, учителя ваджраяны смогли перевести своё учение на язык современных смыслов и предложить западным людям целый веер действенных мистических и магических практик. Многие интеллектуалы и кинозвёзды стали приверженцами северного буддизма, бона, тантрических движений, дзогчена. В ваджраяну органично входит физическая культура тела, есть ясные ответы на вопросы экологии, подробная и понятная демонология, разветвлённая медитативная практика. А, самое главное, современный буддизм индивидуально ориентирован, обращается к личностным запросам человека. «Коллективистская», игнорирующая личностную ценность, риторика других традиционных религий, в том числе, русского православия, тут явно проигрывает. В религиозном сознании сейчас идёт несколько параллельных процессов. С одной стороны, это кризис религиозных организаций, как показывает в своих исследованиях Джордж Барна, к примеру. Всё больше христиан в Штатах не хотят относить себя к какой-то определённой деноминации, оставаясь при этом практикующими христианами, читающими Писание, соблюдающими заповеди, посещающими богослужения. Религиозные организации получили серьёзный вызов. Если они не сумеют предоставить своим членам большей степени свободы, чем те могут получить самостоятельно, то их ряды опустеют. У нас в России эту проблему решают просто: записывают в «православные» скопом 70-80% населения и вещают от имени этих «мёртвых душ». Однако сейчас этот фейк становится всё более явным. Другой процесс, это растущее понимание того, что в глобализирующемся мире, а для нас это федеративное устройство и полиэтничность гражданской нации, единственной моделью, которая может обеспечить подлинный мир между представителями разных религий и мировоззрений это строгое соблюдение принципов свободы совести. В разных странах свобода совести реализуется по-разному и эта парадигма больше отвечает запросам жизни, чем принцип светскости государства. Уникальность российской ситуации в том, что у нас допущены многочисленные отступления от провозглашённого в Конституции принципа светскости. Те же силы, которые несут ответственность за это, пытаются толковать принцип свободы совести, как свободу вероисповеданий, что есть сознательное искажение, попытка уничтожить подлинную свободу совести. Религии окончательно изменят своё лицо в XXI веке. Попытка «остановить время» может привести к новой напряжённости и конфликтам. Журналист. Апеллирование власти к религиозной традиции, демонстративная поддержка на высшем уровне любой инициативы церкви — все это происходит от безысходности, или это такой каверзный план по очередному одурманиванию сознания граждан?  Эксперт.  Причина обращения к религиозному фундаментализму — отсутствие интеллектуальной элиты в России. Ведь только интеллектуальная элита способна поддерживать долгосрочный дискурс общественного сознания в меняющейся реальности. Без её воли общество обречено на инерционный дрейф, как сейчас. В 1990-е мы пережили развал Советского Союза, и его интеллектуальная элита оказалась дезинтегрирована, а сейчас, извините, естественным образом вымирает. Новая элита России не может быть сформирована в режиме «интеллектуальной автаркии». Она может существовать только как часть мировой интеллектуальной элиты или её просто не будет. Возможно, она и не нужна нынешнему слою высшей администрации РФ, они не видят здесь целесообразности. Религиозная традиция, несмотря на все разглагольствования о «ценностях», рассматривается властью сугубо прагматически, как важный ресурс для своей легитимации. С помощью так называемых «традиционных религий» власть пытается стяжать символический авторитет. Принимая поддержку церковного руководства, государство попадает в клерикальную ловушку, поскольку получает именно символический и только символический авторитет, взамен настоящего. Дело в том, что само церковное руководство является авторитетом для верующих чисто символически, ведь большинство прихожан РПЦ МП бесправны и опять же чисто символически включены в её структуру. Соответственно, проповеди архиереев, зачитываемые в конце литургии по официальной разнарядке, не вызывают у прихожан интереса. При обналичивании «символического» авторитета он оказывается блефом. Однако этот блеф выгоден для организаций, представляющих традиционные религии, — они получают от государства гораздо больше, чем ему возвращают. Грубо говоря, число храмов растёт, а благотворного влияния нравственности как-то не наблюдается, зато пропорционально увеличивается провластная риторика у спикеров Патриархии. Я не вижу здесь ничего каверзного, всё очень прозрачно и одновременно печально. Журналист.  Для такого разнообразия: этнического, конфессионального, культурного, — какое представлено в РФ, обязательно объединительное начало, идея общего дела, не так ли? Эксперт. Для столь многообразного и разноукладного общества, каким является наше, единственной идеей такого рода является идея незыблемости гражданских институтов: Конституции, парламентаризма, многопартийной системы, разделения властей, светскости, включённости в систему международных соглашений, обеспечивающих права человека. Когда говорят об особом пути России, то забывают о том, что крепостное право, различные виды дискриминации, высокая смертность никогда бы не были преодолены, если бы в XIX — начале XX века возобладали сторонники этого самого «особого пути». Мы смогли сохранить государственную целостность и дотянуть до XXI века, благодаря тому, что следовали в той или иной степени мировым трендам: борьбе за социальную справедливость, интернационализму, техническому прогрессу, идеям гуманизма и подобное. Именно эти тренды позволяют создать в общественном сознании пространство, которое возвышается над перегородками, создаваемыми этносом, мировоззрением, гендером, возрастом, материальным благосостоянием. Именно в этом пространстве возможно единение всех граждан Российской Федерации, ибо тогда становится понятно, что свобода каждого зависит от свободы другого. Мы должны заново прочесть свою Конституцию, Всеобщую декларацию прав человека, Европейскую конвенцию и понять, что они касаются нас напрямую, что ничего не изменится, пока мы будем относиться к этим документам как к декоративному оформлению. В этом плане «традиции» не могут служить основой консолидации, так как они недостаточно универсальны. Традиции у каждого свои и поиск в них общего всегда не убедителен. Нужно понять, что современный мир объединяется не через сообщества, а через индивидуальный выбор. Только таким образом возможно и подлинное сохранение традиций. Для индивидуального выбора требуется быть полноправным, свободным гражданином. «Замораживание» традиций за счёт ущемления свободы личности ненадёжно, а в чём-то и преступно. Сегодня важнейшей задачей, которая стоит перед государством является соблюдение норм законности, внедрение правовой культуры. Без этого страна будет постоянно находиться в режиме «ручного управления», что не может длиться слишком долго. Есть и другие задачи, которые следуют за вышесказанным: освоение северных территорий и Сибири, переход на новые энергетические носители, регулирование миграционных потоков, восстановление научного и культурного потенциала. Журналист. Есть ли в борьба с ответвлениями от христианской церкви? Что Вам известно о Дворкине в связи с политикой государства по этому вопросу? Эксперт. Деятельность Александра Дворкина должна рассматриваться в едином контексте с деятельностью Московского патриархата, по благословению которого созданы центр Иринея Лионского и «Российская ассоциация центров изучения религий и сект», возглавляемые Дворкиным. Все эти структуры лоббируют интересы Русской православной церкви Московского патриархата. Дворкин является лишь функционером, исполнителем заказа по дискредитации и устранению конкурентов РПЦ МП в области религиозного обслуживания населения. Журналист. Таким образом,  деятельность сектоведа, по сути, политический «заказ» на устранение конкурентов в борьбе за души – а заодно и кошельки – прихожан? Эксперт. Ни для кого не секрет, что, посещая Храм, мы несем определенные расходы на приобретение предметов культа – свечей и прочего. При этом данный «заказ», по сути, является антиконституционным: согласно ст. 28 Конституции РФ «каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними. Особое беспокойство вызывает деятельность Дворкина как эксперта религиоведческой экспертизы при Минюсте. «Деятельность этого совета сама по себе вызывает вопросы, поскольку используется в правовой сфере, где не существует определения «религии», не существует понятия о «традиционных» или «нетрадиционных» религиях». Посредством такой экспертизы ведется лоббирование интересов определенных конфессий, а эксперт Дворкин выступает как один из механизмов. «Деятельность этого совета открывает широкие возможности для спекуляций и лоббирования интересов заинтересованных религиозных организаций. Обществу навязывается религиозная повестка дня, хотя это прямо противоречит светскому характеру нашего государства. Ведь постулат светского государства РФ – это не свобода религий и конфессий, а свобода совести, где любая религия – любая! – новая, старая, традиционная, нетрадиционная, личная, общественная, групповая, какая угодно, является только лишь одной из форм мировоззрения, и не должна предпочитаться никакой иной форме мировоззрения. Изначально же делать какую-то правовую ранжировку, сегрегацию по мировоззренческому принципу совершенно недопустимо. Деятельность «религиозного эксперта» Дворкина здесь является одним из приводных ремней. Она – часть огромной клерикальной машины, которая пытается демонтировать в нашем государстве светскость, и совершает ползучий клерикальный переворот. Отношение к Дворкину у меня очень скептическое. Во-первых, это человек, который сам является гражданином Америки, и приезжает в Россию что-то рассказывать про какие-то секты, которые в Америке же и были организованы. И если говорить про всю его деятельность и всю информационную работу, я считаю, что привлекая внимание к так называемым религиозным сектам, хотя по закону понятия «секта» нет – это новое религиозное образование, – он больше наносит вреда нашим традиционным религиям, прежде всего РПЦ. Почему его мнение, которое бывает весьма спорно, пытаются преподнести как истину, мне абсолютно непонятно. У меня была информация, что некоторые сетевые компании, коммерческие, им тоже оценивались как секты. Хотя люди заняты бизнесом, и ни к религиозной тематике, ни к закону о свободе совести не имеют никакого отношения. Своими заявлениями он людей больше отпугивает и наносит ущерб, прежде всего, РПЦ. Такова моя позиция. То есть из  этого можно сделать вывод, что А.Л.Дворкин всего лишь запчасть большой машины, которая выполняет заказ. Хорошо это или плохо не нам судить, но чтобы это приобрело достоверность, обратимся к организации, в которой он является с 2009 г вице-президентом и это «Фекрис». Деятельность этой организации и будет освещена в следующей статье.   Интервью выполнено главным редактором газеты «Твоя судьба»  М.А.Шуляк