CUI PRODEST?

Журналист и один из основателей FEMEN Евгений Василькевич в 2015 году стал осведомителем СБУ. Этому предшествовали пытки и изнасилования. Вот его история.

Я цыган. Родился в поселке оседлых цыган под Одессой, Кривой Балке. Ходил в поселковую школу с украинским языком обучения. Отец погиб, когда я был еще маленьким, мать уехала на заработки в Россию, я рос на попечении бабушки. У меня были не типичные для цыганского пацана русые волосы и серые глаза. Нежное лицо. Плюс постоянное отсутствие карманных денег, все это делало из меня, если не изгоя, то «не такого, как все». Одноклассники меня не любили, уличные бои и ставки на деньги, кто из них меня победит, были для меня обыденностью, иногда наваливались всей толпой, и приходить домой в крови стало для меня привычным. От такого существования я хотел сбежать. Я рано понял, что наверх надо пробиваться самому, иначе мне уготована серая, беспросветная жизнь. Но было то, что отличало меня от ровесников в лучшую сторону. Я любил читать, перечитал все, что было в школьной библиотеке, особенно стихи, хорошо декламировал на школьных вечерах Пушкина и Тараса Шевченко, побеждал в творческих конкурсах, эти победы внушали надежду чего-то добиться в жизни. Однажды, когда я вышел на школьную сцену и ко мне были прикованы глаза всех в зале, я подумал, вот это мой путь. Тогда и родился во мне тот самый активист, из смеси протеста против подростковой дискриминации, жажды справедливости и желания быть услышанным, не быть униженным самому, и защитить от унижения других. Через много лет с тем же желанием я вышел на Майдан. Тогда уже мой голос звучал на весь мир, мое девичье лицо никого не смущало, наоборот, оно являлось моей фишкой, отличало меня от множества других, я стал активистом женского протестного движения FEMEN. Для того чтобы обрести большую независимость и помогать материально бабушке и маме, я уехал в Николаев, где поступил на работу журналистом по рекомендации крупного николаевского издания «Преступности. Нет». Вначале я пошёл работать к депутату Максиму Невенчанному в издание "Tims.mk.ua" за 3000 гривен и снял дешевую квартиру. Квартира состояла из двух комнат, первой проходной и второй за ней, отдельной, где поселился я. Впоследствии квартирная хозяйка поселила в проходной еще троих молодых людей, двое работали в милиции и прокуратуре, это было начало спецоперации СБУ, но я тогда абсолютно не догадывался об этом. Дважды они физически нападали на меня, последнее нападение закончилось поножовщиной, было возбуждено уголовное дело, в котором я был признан потерпевшим. Курировал это вместе с СБУ начальник Главного управления Нацполиции в Николаевской области полковник Валерий Коба. Когда я узнал, что главный редактор издания, в котором я работал, отсылала мои фотографии одному из криминальных авторитетов в городе, мне это не понравилось, я ушёл и устроился работать у главы Николаевского ОГА Игоря Дятлова в принадлежавшее ему издание "Подробности mk.ua". Это было самое лучшее время моей жизни. Я зарабатывал 30 000 гривен в месяц, купил дорогую съемочную аппаратуру для репортажей, одежду, о которой и мечтать не мог в детстве, посылал деньги родным. Будущее сияло передо мной в самых ярких красках. Пока однажды вся эта идиллия не рухнула в тартарары, хуже которых невозможно было себе представить. Николаев город небольшой, но как раз преступности в нем нашпиговано по самую верхушку. Его основные предприятия – крупные, судостроительные, у людей много денег, отсюда желание широко жить и зарабатывать не всегда честным путем. В том числе на наркотиках. Крышуют наркоторговлю менты, депутаты, СБУ. Наркотики, убийства, кумовство, насилие в СБУ в МВД, заживо сожженная Оксана Макар - банальная реальность этого города. Наркоточки, конкурирующие между собой… Вот на одну такую точку меня послала делать репортаж о борьбе с наркоторговлей газетная редакция. Потом, вспоминая тот злосчастный день, я понял, что именно моя нестандартная внешность сыграла главную роль в том, что сотрудники СБУ «положили на меня глаз». С красивым лицом легче внедриться в чужую среду, войти в доверие, стать тем, что в разведке называют «медовой ловушкой». Все равно для «разрабатываемого» мужчины или женщины. А хочешь ты этого или нет, никого не волнует. Моя необычная внешность стала для меня и способом выделиться из толпы, стать знаменитым, и моим проклятием одновременно. Итак, 6 июня 2015 года я с видеокамерой, журналистским удостоверением и предвкушением классного репортажа отправился к месту тайной продажи наркотиков, где у меня уже было договорено с «подсадной уткой», человеком, который должен был условно «купить наркоту». В маршрутке со мной ехали сотрудники СБУ, также этот сотрудников СБУ, сыгравший самую страшную роль в моей жизни, А.В. Мельник. Дело мое уже было сфабриковано, но я и близко не мог подумать, что меня ждет. А ждала меня на моей съемной квартире граната F1, которую я якобы подготовил для теракта в рамках деятельности террористической организации «Народная Рада Бессарабии». Название этой организации можно сделать нарицательным для всех операций спецслужб такого рода. А именно, что в Украине, что в России, что в другой республике СНГ, когда спецслужбе надо показать результат работы, а заодно завербовать своих тайных сотрудников, которые будут сидеть «на крючке», организуется с помощью одного, двух провокаторов тайная «террористическая» организация, которую спецслужба разоблачает и показывает тем самым свою работу. В отношении её членов заводятся уголовные дела, кого-то сажают в тюрьму, кого-то вербуют, шантажируя уголовным делом и будущей посадкой. Такая вербовка предстояла и мне. Не буду описывать, как меня покрутили оперативники, как доставили в квартиру, где в шкафу, показательно завернутая в мою простыню Ф1, ждала меня и оперативников «моя» граната. Естественно, по дороге избили, чтобы не сопротивлялся и чтобы ошеломить сразу, и лишить возможности думать. Первый эпизод в квартире с тупым поведением оперативников, которые знали, что граната F1 без чеки, а потому просто вытряхнули её из простыни на пол (а если бы она взорвалась?) и последующий подрыв гранаты следователем (как ее передать на экспертизу, где мои отпечатки пальцев?) (Здесь все понятно!) были описаны в первой статье обо мне «Уголовное дело, креативное до странности» журналистки Виктории Колтуновой. Эту статью каждый может прочитать по ссылке:http://www.compronet.info/Scandal/555/ То, что происходило со мной далее, автор статьи описала кратко и в рамках журналисткой этики. Я не обязан ее придерживаться, а потому опишу все, как было. Когда меня доставили во двор Николаевского СБУ, там уже находилось несколько человек, задержанных по тому же сфабрикованному делу «Народная Рада Бессарабии». В дальнейшем все эти люди в количестве 52-х человек, массовка из испуганных горожан, арестованных в тот же день в кафе Корабельного района, обвиненных в участии в сепаратистском заговоре, просто пропадут, интервью дадут только трое из них Анжелика Шапошникова, Сергей Ефремов, Виктория Лизнева, они станут известны, остальные словно растворятся в небытии. Я успел отметить про себя, что знаю некоторых из этих людей, но тут мне на голову накинули мешок и потащили куда-то волоком по коридору. Как потом оказалось, в гараж, где потом произошло самое главное для сбушников действо. От страха, a я думал, что меня волокут убивать, я громко орал и пытался зубами разорвать мешок. Меня притащили куда-то в помещение, где я сквозь мешок услышал чей-то тонкий скулеж, я понял, что это скулит человек, и еще понял, что в этом помещении не слишком светло и находится, кроме меня, еще человек десять. Что от меня хотели, я не очень понимал, я был в шоке, и каждый на моем месте, тоже впал бы в панику. Ведь у меня тогда еще не было никакого опыта борьбы. Но, я, конечно, связал воедино гранату, найденную у меня в комнате и требование сознаться во всем! Вот только в чем? - Стреляй его, суку, кончай его, - услышал я. Над моей головой прозвучал выстрел. Не попали. А следующий – попадут. За что?? Требования сознаться. Отборный мат. Сознаться, в чем? Опять выстрел поверх головы. Потом сквозь ткань я увидел, словно бы зажегся фонарик. Очень яркий, пламя продолговатое. С меня сорвали футболку, я напрягся, учуял запах паленого мяса и чей-то рев. Сообразил, что это я реву, потому что мне жгут плечи чем-то раскаленным, понял, что тот свет шел от этой штуки, которой меня жгли. Швырнули на что-то твердое, стащили кроссовки и принялись жечь ноги, и я снова учуял запах моего паленого тела и снова ревел. В том, что меня убьют, я не сомневался, от сильной боли морочилось в голове, мне было все равно, кто меня жжет и зачем, я думал, скорее бы уже кончили меня. А в мыслях мелькали обрывки молитвы «Отче наш», мама, и еще почему-то воспоминание, раздавленная машиной собака на проезжей части. Я тогда прибежал домой, забился в угол, трясся и не мог объяснить бабушке, что я увидел на улице. Но тогда мне было 10 лет, а сейчас я, взрослый уже, вспомнил эту картину, кровь на дороге, и точно так же трясся и кричал от ужаса. Я был той же собакой, чья жизнь закончилась внезапно и страшно. Когда с меня сняли мешок, я увидел, что нахожусь в полутемном большом гараже, у стены сидит человек, замотанный веревками, его рот был заклеен скотчем, это он тихонько скулил и пытался ворочать головой. Кроме него в гараже находилось еще человек десять, как я понял, тех, кто меня притащил сюда и пытал. Я продолжал оставаться связанным, беспомощным, но мог видеть. Того, что я увидел, не забуду никогда. Мне сказали: смотри, вот так сейчас будет и с тобой. На моих глазах этому человеку медленно перерезали горло. Он дрожал, продолжал скулить, полилась кровь и что-то еще из раны на горле, запах крови и сладковатый запах незнакомый мне… Это снится мне уже пять лет, очень часто. Его жалобный тихий захлебывающийся вой, запах крови… И еще снится, что я похоронен заживо, связанным, очнулся в гробу, надо мной крышка, а я связан, не могу даже пошевелиться, задыхаюсь. Просыпаюсь в поту, с резким сердцебиением и головной болью, еще минуту не могу прийти в себя… И так часто, очень часто, я просыпаюсь уже пять лет. Это последствия ПТСР - посттравматического синдрома, для меня такие сны изматывающая постоянная ночная мука. Иногда хочется не засыпать никогда. Заснуть – страшно! Наконец мне объяснили, в чем я должен сознаться, в том, что я руководитель сепаратистской террористической организации «Народная рада Бессарабии». Я кричал, нет! Я ничего вообще не знаю об этом. Я известный человек, руководитель движения FEMEN. Мне сказали, ты больше не будешь руководителем ничего, а известен будешь, как «петух». Мне угрожали убийством, расстреливая холостыми патронами, имитировали мои похороны, пытали, душили и в конечном итоге… изнасиловали. Это сделал Мельник Александр Витальевич, я здесь привожу его фото. Меня держали несколько человек, а он наслаждался то ли сексом, то ли моей беспомощностью, насилуя меня. Никогда не забуду эти страшные минуты. Изнасилование часто применяется, как цель дискредитировать или заставить жертву молчать о совершенных против неё преступлениях. Никто не говорит потом об этом вслух, боясь позора, а я кричу, потому что хочу донести всю правду! Мне казалось, что большего унижения я не испытывал никогда, и не испытаю потом. Но когда Мельник насладился своей ролью и отвалился от меня, пытка продолжилась, то же изнасилование, только железным крюком они говорили мне, что это дуло автомата, неудивительно, что их слова позже я повторял на интервью. Я же никогда не видел автомат. Но тогда я ничего не понимал, боль была невыносимая, по моим ногам текла кровь. Позже, в суде прокурор Игорь Козырь уверял, что я убийца и неоднократно ездил в Донецкую и Луганскую Республику. А я и автомата никогда в глаза не видел. Я понял, или я соглашусь на будущее сотрудничество, или погибну, а было мне всего 25 лет! Передо мной была поставлена дилемма - согласие на сотрудничество, или на меня будет повешено убийство того человека в гараже, которое совершили на моих глазах, и я буду осужден на 15 лет тюрьмы. Через день я прошел Полиграф в здании СБУ. И тогда из якобы преступника, сепаратиста, я превратился в секретного Агента службы безопасности Украины. Меня отвезли в Киев, в здание на Лукьяновке, где познакомили со многими будущими сотрудниками, а именно: Сергей Стерненко, Николай Дульский, Евгений Карась, Сергей Филимонов, Максим Люлин, Артем Яковенко, Максим Чмилев, Клейнос Юрий, Карпов Адам, Денис Казанский, Демьян Ганул, Олег Шеремет, позже Сергей Сановский, Александр Мединский, девушка из РФ Анастасия Леонова, Гайде Ризаева, Виталий Бровко - сотрудник отдела "Т " он мне помогал и прятал меня, когда уже меня хотели «убрать» Также я общался с Александром Золотухину который тоже был на этой конспиративной квартире . Остальных я помню по позывным и фамилиям,, например, «Вантус», по моему его фамилия Литвиненко, Расторгуев, Лаухин, Латвянский, Инна Грищенко, с ней мы познакомились в кафе Пицца Ветерано, но тогда я не ничего не знал о ней, кроме того что она подавала нам пиццу. Помню, как ездил по заданию освобождать Антона Окоркова, Петра Угрина, Сергея Тищенко, Василия Малковича. Соглашение с СБУ сделало из меня будущего преступника, мне предстояло стать им в будущем, ведь впереди были спецоперации по убийству адвоката Грабовского и Павла Шеремета, в которых я принимал участие. Прежде, чем это произошло, я все-таки пытался бороться, отказаться. И тогда еще в 2015 г. возле моего дома нашли труп человека с перерезанным горлом. Согласно судмедэкспертизе, он был убит точно в то время, о котором сообщал я, то есть о том человеке, который был убит в гараже на моих глазах. Из документов военной прокуратуры стало известно, что это Усенко О.В. Но доказать, что это именно тот человек, и что он был убит именно в том месте, а не то, что это была имитация убийства с готовым трупом, я не мог. Полиция умышленно не указала дату, а журналисты об этом напишут только 07.06.2015. Первым в череде этих событий был убит повар украинского ресторана "Ласунка" Олег Кисе. А до моей вербовки был убит Александр Музычко, подразделением которое меня арестовало "Сокол" 5*45 пулями ему прострелили ноги в трёх местах, одной пулей ему перебили кости в ноге, добили его выстрелом в сердце из пистолета Макарова 9ММ. Позже СБУ арестовала его близкого друга Гранитного Ярослава. Арестовывала СБУ и группа "Альфа". При обыске его автомобиля марки Renault Traffic нашли патроны в пластиковом ведре. 123 патрона калибра 7,62х39, 46 патронов калибра 5,45х39, 14 патронов .22 LR калибра 5,6 мм. Были еще патроны 12 калибра к охотничьему гладкоствольного ружья, но они пропали и в обвинении не фигурируют. У него дома в г. Ровно нашли зарегистрированный карабин марки АКМС-ф калибра 7,62 и двадцать охотничьих патронов к нему калибра 7,62х39. Также при обыске изъяли страйкбольные приводы, которые внешне похожи на оружие, но стреляют пластиковыми пулями, 9 единиц, это все сфотографировали, и продемонстрировали журналистам как изъятие у него незаконного оружия. Добавили плакаты " Ровненская Народная Республика" и таким способом он стал моим подчинённым, а сдал его Николай Дульский, который помогал ему с акциями против незаконной добычи янтаря. Ярослава арестовали чтобы он подписал документы, что Александр Музычко является агентом ФСБ.Курирование это Валентин Наливайченко, Василий Грицак, Александр Ткачук, Игорь Коненко, все это было по приказу Порошенко Позже мою невиновность в убийстве человека, найденного около моего дома 7 июня 2015 года доказала в своем журналистском расследовании, правозащитница и журналистка Виктория Колтунова, которая написала обо мне первую статью. Материалы расследования находятся у меня, и они неопровержимы. На сотрудника СБУ Мельника А.В. военная прокуратура завела уголовное дело, но потом потихоньку его закрыли. Пока от меня не требовали более конкретных действий, кроме сценариев различных операций, написанных на бумаге, я работал на СБУ. Но настал день, когда я сам должен был совершить реальное убийство. Отравить российского дипломата Дмитрия Соина. Ранее мы были хорошо знакомы, а поэтому устранить его было для меня совсем не сложной задачей. Но этого я совершить уже никак не хотел и не мог. Я понял, что мне надо бежать. Сбежать мне удалось в Голландию, благодаря тем сотрудникам разведки и службы безопасности Украины, которые потом начнут сдаваться в разных странах Европейского союза и подтверждать мои слова. Но до сих пор служба ИНД в Голландии не дает мне позитив на статус политического беженца и гражданство. С какими подковёрными играми и отношениями между спецслужбами Нидерландов и Украины это связано, не знаю, но я в подвешенном состоянии уже три года. Последствия моих пыток и изнасилования были подтверждены голландскими врачами. Но, несмотря на все мои заявления, правозащитники ОБСЕ, ООН, Amnesty International, не хотят вступаться за меня, так как официально СБУ громко объявила, что я её агент, а в таком случае мое дело является как бы внутренним делом Украины. Хотя они защищали меня, когда у меня был судебный процесс. Более того, в Украине подвергалась преследованию и правозащитница Виктория Колтунова, написавшая обо мне первую статью, и доказавшая в своем журналистском расследовании мою невиновность с математической точностью. Несмотря на то, что заемщик кредита, за которого она поручилась своей квартирой, выплатил свой кредит, ее вышвырнули из ее единственного жилья вместе с ее подопечным инвалидом, полностью парализованным человеком, захватив все ее имущество мебель, антиквариат, драгоценности так далее. Виктория осталась в том, в чем стояла. Она пыталась бороться с государственными рейдерами, но в ответ подверглась покушению на свою жизнь. Ее вызвали якобы на переговоры по поводу возвращения жилья, но когда машина с адвокатом Виктории прибыла на назначенное место встречи, её обстреляли. Из пассажирского сидения, где должна была находиться Виктория Колтунова, полиция извлекла 11 пуль, она случайно не находилась на этом месте. Несмотря на то, что полиция Одесской области начала следствие по делу о покушении на Викторию Колтунову, оно было спущено на тормозах, а ей лично начальник следственного отдела Портофранковского РОВД заявил: забудьте, остались живы и хватит с вас, благодарите Бога. Я нахожусь в глубокой депрессии, три месяца лечился от нее в голландском реабилитационном центре ШЕЛКАР, но мои ночные кошмары продолжаются. Каждую ночь я просыпаюсь в ужасе от приснившегося мне кошмара, во сне меня душат, жгут, хоронят в закрытом гробу со связанными руками, как украинскую куклу-мотанку. Но я не кукла! Я живой человек! Евгений Василькевич. От редакции: Сегодня мы располагаем документами и доказательствами, написанного здесь, и требуем от государства Украина публичных объяснений и просим вмешаться в это дело правозащитные организации всего мира.