Вместе с автором «Спартака» против Великой французской революции

…Когда система стереотипов является жесткой, мы обращаем внимание на те факты, которые поддерживают ее, и не замечаем факты, которые ей противоречат. (Уолтер Липпман, «Общественное мнение») [1]

Это имя, наверное, совсем уже ничего не говорит нашему современному читателю, но когда-то Говард Фаст [2] был известен всему миру как автор книги, изданной на 82 языках и, по некоторым сведениям, самым большим в ХХ веке суммарным тиражом. Книга называлась «Дорога свободы», и остро ставила вопрос расового неравенства. Несколько позже другая книга Фаста так впечатлила звезду Голливуда Кирка Дугласа, что он вложил собственные деньги в экранизацию, пожелав непременно исполнить главную роль. Фильм «Спартак» был удостоен четырёх «Оскаров» и прославил режиссёра Стэнли Кубрика. Названные и многие другие произведения создали этому американскому писателю устойчивую репутацию «левого» деятеля [3], непримиримого борца за «свободу, равенство и братство». Тем неожиданнее был его внезапный выпад против одного из требований Великой французской революции…

Говард Фаст

В рассказе «Cephes 5» [4] Говард Фаст ставит вопрос о людях, представляющих опасность для общества, и заявляет о необходимости лишить их абсолютно всех прав. Речь даже не об осуждённых судом преступниках, которые, например, в Украине были лишены права избирать президента (в 1994-ом году) и права избирать парламент (в 1997-ом). Фаст говорит о людях, имеющих врождённую или приобретённую потребность к совершению актов насилия. И полагает необходимым применение к ним превентивных  мер. Таким образом, он посягает на один из трёх идеалов Великой французской революции. Более того: он посягает, в том числе, и на Конституцию Украины, статья 21 которой декларирует равенство прав всех людей.

Цель данного эссе – посеять сомнения в правоте нашей Конституции.

Как Соединённое Королевство обидело мистера Хёрста

В 1980-ом году мистер Хёрст [5] имел неосторожность зарубить топором пенсионерку, у которой квартировался. Этот акт он сам назвал «непредумышленным», поскольку, - как сказано в документах [6] Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), - «страдал тяжелым психическим расстройством до такой степени, что его поведение было аморальным». Ситуация британского подданного была осложнена тем, что незадолго до убийства он отбывал наказание за грабёж, поэтому британский суд не изыскал смягчающих обстоятельств, и отправил мистера Хёрста на пожизненное.

Мистер Хёрст у стен «своей» тюрьмы. Фото: CRAIG STENNETT

В тюремных стенах Джон Хёрст был лишён возможности заниматься тем, к чему имел склонность, поэтому ему поневоле пришлось искать новое занятие. После 20 лет размышлений он пришёл к выводу, что грабежи и убийства не лучшее дело для пятидесятилетнего мужчины, и правильнее будет заняться политикой. Однако препятствием оказался Закон 1983 года о народном представительстве (Representation of the People Act 1983): на основании его третьей статьи Регистратор отказался включить Джона в список избирателей. Тогда наш герой обратился в Высокий Суд правосудия с требованием признать, что данная статья была несовместима с Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод. И, поскольку британская Фемида оказалась неуступчивой, гражданин Хёрст летом 2001 года подал жалобу в Европейский суд.

Интересно, что в своей жалобе Джон Хёрст не ограничился требованием восстановления своих попранных прав. Осознав себя «потерпевшей стороной», грабитель и убийца потребовал от Соединённого Королевства 5000 фунтов стерлингов «в качестве компенсации причиненных ему страданий».

Как сэр Пол Джозеф Морроу Кеннеди и Украина оказались по разные стороны правосудия

Европейский суд трудился над жалобой мистера Хёрста четыре года. Дело оказалось непростым. ЕСПЧ в своём итоговом Постановлении достаточно подробно изложил аргументацию лорда-судьи Кеннеди, вынесшего окончательный вердикт в стенах британского суда. Сэр Пол Кеннеди, в частности, заявил, что «такие заключенные утрачивают право высказывать свое мнение при решении вопросов относительно управления делами государства в соответствующий период времени. Физическая изоляция от общества означает отстранение от привилегий, предоставляемых обществу, среди которых право выбирать своего представителя власти». При этом лорд-судья сослался на тот факт, что даже в Европе нет единого мнения по этой позиции: некоторые страны полностью или частично ограничивают избирательные права заключённых, другие предоставляют им неограниченное право голоса. К числу последних британское дипломатическое представительство отнесло 18 из 43 государств. 18-м было названо государство Украина, которое на тот момент уже уравняло в правах преступников и законопослушных граждан, отменив законы 1994 и 1997 годов.

Лорд-судья Кеннеди

Переход Украины в лагерь сторонников «равенства и братства» состоялся вследствие принятия нашим Конституционным Судом (КСУ) Решения от 26.02.1998 [7], в котором, в частности, было сказано, что соответствующее положение закона о выборах «не відповідає  статті  70 Конституції України», поскольку «відповідно до частини другої  статті  70  Конституції  України  не мають  права  голосу  (тобто  права обирати) лише громадяни,  яких визнано судом  недієздатними». При этом КСУ «творчески доработал» текст Конституции, добавив в своей версии ключевое слово «лише», что придало части второй статьи 70 вид законченного перечня «безголосых» граждан. Оригинальная же версия нашего основного закона не столь категорична. В частности, часть первая статьи 64 предусматривает ограничение прав и свобод в случаях, предусмотренных самой Конституцией. И один из таких «случаев» - часть третья 63-й статьи, которая как раз говорит, что права заключённого могут быть ограничены, если эти ограничения «визначені законом і встановлені вироком суду». То есть, основной закон предоставляет такое право парламенту. Но одновременно предоставляет Конституционному Суду Украины право решать «питання про відповідність законів та інших правових актів Конституції України». Отсюда: хоть мы сегодня и поддерживаем идеалы Великой французской революции, однако же, будем считать, что в будущем возможны варианты.

Вот, кто не любит революцию, так это «власти Латвии», приглашённые Председателем Европейского суда в качестве «третьей стороны». Занимая позицию, диаметрально противоположную украинской, представители Латвии заявили, что «Палата Европейского суда не учла должным образом предупредительный аспект запрета на право голоса, в частности, в отношении общего значения борьбы с преступностью и недопущения того, чтобы лица, совершившие тяжкие преступления, участвовали в процессе принятия решений, которые могут привести к предоставлению власти отдельным лицам или группам лиц, в какой-то степени имеющим отношение к криминальным структурам».

Сопоставляя мнения сторон по разные стороны правосудия, трудно избавиться от ощущения, что прибалты и британцы уже тогда прогнозировали криминализацию украинского политикума. Это, конечно, иллюзия. Потому что на самом деле спор шёл о том, вправе ли держава преступать принцип равенства.

Страсбург, 03.10.2005, Европейский суд по правам человека. Видео ВВС, скрин-шот.

В конце концов, Европейский суд высказал такое мнение: «Существует множество способов организации избирательных систем и обеспечения их функционирования и множество различий, inter alia, в историческом развитии, культурных особенностях и политических взглядах среди европейских государств, в силу чего каждая Договаривающаяся Сторона вправе сама формировать свое видение демократии».

Как Европейский суд защищал мистера Хёрста от сэра Пола Кеннеди

Мистера Хёрста, как гражданина, весьма уязвило то, что лорд-судья Кеннеди назвал «привилегией» его право избирать своего представителя власти. Мистер Хёрст опротестовал, а Европейский суд отклонил такую точку зрения. При этом ЕСПЧ исходил из того, что «всеобщее избирательное право стало основным принципом», и «презумпция должна строиться в пользу включения», то есть, предоставления, а не отъёма избирательных прав. Правда, осознавая зыбкость своей позиции, Европейский суд счёл необходимым уже в следующем параграфе оговориться, что «гарантированные» (!?) права «не являются абсолютными. Существуют подразумеваемые ограничения». Более того, поскольку «в настоящем деле много обсуждался вопрос о пределах такой свободы действий властей», ЕСПЧ «хотел бы повторно подтвердить, что свобода действий в этой области достаточно широка». Или, если самую суть, и уж совсем коротко: право голоса отбирать не надо, но можно.

Неоднозначность приведённых формулировок, как можно догадаться, была обусловлена тем, что мнения высококвалифицированных юристов разделились. Пять судей Европейского суда по правам человека поддержали лорда-судью Кеннеди: грабитель и убийца может быть лишён права избирать власть. Но двенадцать других судей не согласились с ними. Они сочли, что имело место нарушение статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод («Право на свободные выборы»).

Страсбург, 03.10.2005, в зале заседаний Европейского суда по правам человека. Видео ВВС, скрин-шот.

Страсбург, 03.10.2005, мистер Хёрст со своими адвокатами в зале заседаний ЕСПЧ. Видео ВВС, скрин-шот.

Страсбург, 03.10.2005, Европейский суд слушает мистера Хёрста. Видео ВВС, скрин-шот.

Уверен, что большинство моих сограждан, по прочтении этого абзаца поддержат, всё-таки, позицию сэра Пола Кеннеди. Ведь все мы понимаем, что мистер Хёрст, с его специфическим жизненным опытом, неизбежно будет голосовать за кандидатов, скажем так, «близких по духу». Что может привести, - как интеллигентно сформулировали латыши, - к предоставлению власти лицам, «имеющим отношение к криминальным структурам». То есть, вопреки нашей Конституции, мы, всё-таки, считаем, что отбирать право голоса в некоторых случая можно и нужно. Однако значительная доля граждан тут же категорически возразит против этого последнего тезиса, поскольку он нарушает святой принцип равенства.

Несмотря на собственный жизненный опыт, миллионы, казалось бы нормальных людей, искренне убеждены, что вор равен честному человеку, бездельник равен труженику, глупец равен умному. Мнение миллионов: все эти противоположности равны в праве определять наше общее будущее. Почему?

Как мы приучаемся верить тому, чего не знаем

«Мы видим мир так, как нас научили его видеть», -  говорит социолог А.А. Ослон [8], открывший для нашего читателя знаменитую книгу У. Липпмана [1]. Это видение складывается уже «в ходе первичной социализации с освоения опыта взрослых». Со временем «стереотипы затвердевают, приобретают характер очевидности и несомненности».

Понятие «стереотип» ввёл в научный дискурс Уолтер Липпман, который едва ли не сто лет назад обратил внимание думающей части читателей на то, что никто из нас не компетентен во всех областях человеческой деятельности. И в то же время, все мы имеем сложившееся мнение по многим вопросам. Наше представление о реальном мире базируется «не на прямом и очевидном знании, а на картинах, которые индивид рисует сам или получает от кого-то другого», - говорит Липпман. То есть, в отличие от той сферы знаний, где мы действительно компетентны, по большинству других тем мы имеем представление сомнительной достоверности. Парадоксально, но привнесённые стереотипы зачастую представляются нам более достоверными, чем наше собственное знание. «Торговец овощами имеет вполне развернутое мнение относительно зарубежной политики, а его молодая покупательница — исчерпывающую теорию таинств, и оба они не сомневаются в своих мнениях», - приводит наглядный пример Липпман. – «В то же самое время у торговца овощами будет масса сомнений относительно ведения дел в своей лавке, а у молодой женщины, абсолютно уверенной в смысле таинств, будет масса сомнений, выходить ли ей замуж за торговца».

Наше внутреннее представление о реальном внешнем мире удобно, поскольку входящие впечатления годами утрясаются и притираются, связываясь в непротиворечивую картину. «Поэтому не удивительно, что любое изменение стереотипов воспринимается как атака на основы мирозданья. Это атака на основания нашего мира, и когда речь идет о серьезных вещах, то нам на самом деле не так просто допустить, что существует какое-то различие между нашим личным миром и миром вообще».

Для представителя европейской цивилизации такой «атакой» являются факты, противоречащие девизу Великой французской революции.

Как Прекрасную Теорию убивает Шайка Грубых Фактов

Фраза, оказавшаяся в этом заголовке, взята тоже из книги У. Липпмана. К сожалению, самые лучшие наши побуждения зачастую не выдерживают столкновения с реальностью.

Общеизвестно, что «свобода, равенство и братство» во Франции закончились террором и реставрацией монархии. Введение всеобщего избирательного права в Советской России также привело к террору и тоталитаризму. Веймарская демократия привела к власти Гитлера.

Летом 2014-го Юлия Латынина сделала обширный обзор демократий [9], завершившихся жестоким провалом. При этом начала она с демократической России. Украина на тот момент, казалось бы, имела возможность нарушить закономерность, но чуда не случилось.

 То, что демократия «не работает» - очевидный факт. Но, поскольку он противоречит сложившейся системе стереотипов, сторонники «Прекрасной Теории» пытаются найти ему пристойное объяснение. Например, такое: если крупнейшие СМИ принадлежат олигархам, значит общественное мнение формируется в интересах олигархов. Соответственно, виноваты олигархи. Однако этот тезис не объясняет неизменного присутствия во всех социумах значительной доли людей, не подпадающих под влияние массированной пропаганды. Даже в России, торжествовавшей по поводу отъёма Крыма, таких было более 10%.

Необходимо различать знание и мнение. У общества в целом нет знания о происходящем. Есть мнение. (Вы никогда не слышали словосочетания «общественное знание», не правда ли?) При этом, мнение большинства людей формируется в условиях дефицита достоверной информации. Поэтому общественное мнение, как правило, не достоверно. Поэтому и решения большинства, как правило, не рациональны и идут во вред самому большинству. Это прекрасно понимают, например, современные экономисты, разрабатывающие такое научное направление как «поведенческая экономика».

В 2006 году американский экономист Брайан Каплан опубликовал монографию [10], убедительно доказывающую, что большинство американцев политически безграмотны вовсе не потому, что от них утаивают информацию. Подобно большинству россиян или украинцев они не считают необходимым вникать в сущность происходящих процессов. Соответственно,  их политические предпочтения формируются не на основе знаний, а на основе мифов, создаваемых PR-специалистами.

Аналогично – в Украине. Если 55,8% наших избирателей ни разу в жизни не читали программу тех, за кого голосовали [11], возможна ли в стране ответственная власть? Но, сразу же: для того, чтоб сделать правильный выбор, достаточно ли только прочесть программу? Очевидно, что необходим какой-то объём специфических знаний. Однако «Прекрасная Теория» это отрицает. Несмотря на общеизвестные факты, в обществе всё ещё находит сторонников, говоря словами Уолтера Липпмана «характерный для классической теории демократии идеал всеведущего и всемогущего гражданина, согласно которому любой простой гражданин общества способен взять на себя обязанности по управлению обществом, поскольку он от природы наделен способностью к осуществлению законодательной и управленческой деятельности».

Как ломаются стереотипы

«Жизнь нынешних поколений отравлена некими стереотипами», - говорит украинский философ В.М. Костев. – «Главная особенность стереотипов заключается в том, что они начинают действовать еще до того, как включается разум. Ничто в сознании людей так не сопротивляется образованию или критике, как стереотип» [12]. Но, если стереотип не подвержен влиянию разума, то что же с ним делать?

Вспомним: восстание Спартака было единственным восстанием рабов-гладиаторов в Древнем Риме. Со стороны может казаться странным, что знающие друг друга искусные бойцы никогда не предпринимали попытки объединиться против владельцев. Конечно, можно предположить, что с самыми первыми бойцами проблемы иногда возникали. Но, когда система отработана, и в эту систему попадает новый человек, то новичок очень быстро усваивает и перенимает сложившееся (стереотипное) поведение, и становится безопасным.

Фаст пытался понять, как система могла дать сбой, и ввёл в неё с этой целью случайный фактор – человека, преступившего правила. В фильме есть эпизод, где Спартак пытается познакомиться с новым гладиатором – нубийцем. Но тот отказывается назвать своё имя: «Тебе не нужно мое имя. Я же не хочу знать твое. Гладиаторам не положено иметь друзей. Если мы вдвоем окажемся на арене, мне придется тебя убить». И, действительно, вскоре они встречаются в поединке, и Спартак оказывается поверженным. Но, когда патрицианка опустила большой палец книзу, гладиаторы посмотрели друг другу в глаза и… система дала сбой: нубиец развернулся и метнул копьё в ложу патрициев.

«…Мне придётся тебя убить». Кадр из фильма «Спартак»

В чём смысл этого эпизода? Он показывает ломку стереотипа в результате сильного эмоционального потрясения. Спартак внезапно осознал, что рабам не обязательно убивать друг друга: можно повернуть оружие против властвующих.

А не попытаться ли нам аналогично сломать стереотип читателя?

У каждого из нас есть дорогой нам человек… (Я буду говорить о Вашем ребёнке, но у кого-то это может быть мама, возлюбленный или другие варианты.)

Представьте себе, что Ваш ребёнок тяжело болен, и ему предстоит сложная операция. Соответственно, Вы оказываетесь перед проблемой выбора хирурга. И в этой безрадостной ситуации возможны четыре тактики. Во-первых, Вы можете положиться на мудрость персонала клиники. Во-вторых, Вы можете поспрашивать знакомых и незнакомых и выбрать специалиста самостоятельно. В этом случае, возможно, Вам повезёт, и Вы сумеете найти этакого профессора Преображенского. В-третьих, Вы можете потребовать созвать консилиум, и тогда судьбу Вашего ребёнка решит группа высококвалифицированных специалистов. И, наконец, есть четвёртый, самый правильный вариант: Вы можете решить проблему демократическим путём. Для этого надо провести выборы хирурга для Вашего малыша всенародным голосованием. То есть, своё веское мнение должны заявить не только коллеги Преображенского и Борменталя, но также и коллеги товарищей Швондера и Шарикова. «Что за бред?!», - скажете Вы. Нет, это не бред, это – явь. Именно таким путём формируется власть в нашей стране. Творцы действующей Конституции Украины исходили из того, что каждый Шариков, достигший 18-летнего возраста, имеет право формировать законодательную власть наравне с профессором Преображенским. Согласитесь, если это допустимо в отношении судьбы всей страны, то в отношении судьбы одного Вашего ребёнка допустимо тем более.

Кадр из фильма «Собачье сердце»

Наверное, в этом месте целесообразно сделать перерыв, поскольку не все читатели смогут сразу же сделать выбор между здравым смыслом и стереотипом. Давайте немного отвлечёмся и поговорим о терминах…

Как отличить право от привилегии

Простой вопрос: вождение автомобиля – право или привилегия? Если право, - в трактовке ЕСПЧ и мистера Хёрста, - значит, моя внучка может сесть за руль и (если дотянется до педали) имеет право кататься. Но, если мы считаем, что управлять автомобилем может только человек, достигший 18-летнего возраста, усвоивший правила дорожного движения и сдавший необходимый экзамен, значит вождение автомобиля – привилегия граждан определённой квалификации.

Фото из Интернета

Аналогично – едва ли не во всех остальных видах человеческой деятельности. Например, если вам очень хочется делать операции на мозге, то надо сначала пройти обучение в университете, защититься, пройти ординатуру, ассистировать опытным хирургам, и только потом вам, возможно, доверят делать самостоятельные операции. Как-то никого не оскорбляет тот факт, что недопустимо делать трепанацию черепа уже на первом курсе медвуза. Хотя налицо нарушение принципа равенства: студенту нельзя то, что можно профессору.

Хорошо, а можно студенту первого курса медвуза водить машину? Ведь, если смог поступить, значит точно не дурак. Оказывается – нет, нельзя. Надо пройти обучение, сдать экзамен и получить соответствующий документ. Если не сдашь – за руль не сядешь. То есть, опять налицо нарушение принципа равенства. Самолётом, кстати, тоже управлять можно не всем: тоже надо пройти обучение и сдать экзамен. Ладно, тогда другой вопрос: а можно я не буду управлять самолётом, а буду только принимать экзамены у тех, кто хочет сесть за штурвал? Ну и что с того, что сам я летать не умею? Неужто я не сумею на глазок определить, кто может управлять самолётом, а кто не сможет?

Скажете – вздор? Нет, это нормальная практика современного демократического государства. Посмотрите на наши парламенты и наших прошлых президентов: кто их туда избирал? Их избирали люди, которые либо вовсе не имеют представления об управлении государством, либо относятся к этому процессу абсолютно безразлично. Так может быть имеет смысл доверить нашим избирателям также экзаменацию будущих пилотов и будущих нейрохирургов?

Статуя Аристотеля, Университет Аристотеля в Салониках. Фото с сайта naftemporiki.gr (фрагмент)

Ещё две с половиной тысячи лет назад Аристотелю было понятно, что «сделать правильный выбор могут только знатоки, например, люди, сведущие в землемерном искусстве, могут правильно выбрать землемера, люди, сведущие в кораблевождении, – кормчего; и если в выборе людей для некоторых работ и ремесел принимает участие и кое-кто из несведущих, то, во всяком случае, не в большей степени, чем знатоки. С этой точки зрения невозможно было бы предоставлять народной массе решающий голос ни при выборах должностных лиц, ни когда принимается отчет об их деятельности» [13]. Почему же в наше время выбор высших должностных лиц кто-то доверил огромным массам несведущих? Потому что если б депутатов и президентов избирали только сведущие, то подавляющее большинство наших политиков исчезли бы с телеэкранов навсегда.

Класс крупных собственников заинтересован в сохранении всеобщего избирательного права, поскольку голоса несведущих избирателей позволяют олигархам сохранять свою власть. Труднее понять, почему этот основной демократический принцип не опротестовывает относительно более грамотная часть общества – те, кто осознаёт, что гражданин Шариков и профессор Преображенский не должны иметь равные права в управлении державой. Такое впечатление, что «холодная война» ещё не закончилась, и Фрэнсис Стонор Сондерс ещё не завершила работу над своей книгой.

Как подытожить известные факты

Итак,  за последние 27 лет мы убедились, что демократия «не работает». И, кстати, этот факт очевиден не только для продвинутых читателей: социологические опросы показывают уверенную тенденцию снижения привлекательности демократии для населения Украины [14].

Мы знаем, что причиной неэффективности демократии является некомпетентность основной массы избирателей.

Мы точно знаем, что любому виду деятельности можно и нужно учиться, и во всех общественно важных видах деятельности существует запрет на допуск неквалифицированных граждан.

Мы знаем, что, несмотря на позицию КСУ, ограничение избирательного права, в принципе, допустимо. При этом целесообразно говорить не о лишении права, а о предоставлении права - аналогично праву стать автомобилистом. То есть: каждый гражданин должен иметь право «сдать на права».

Мы знаем, что партии, принадлежащие олигархам, будут противиться ограничению всеобщего избирательного права. Но в Украине есть и другие партии.

Мы знаем, что политическая идея, привлекательная для значительной массы избирателей, имеет возможность попасть в предвыборные программы оппозиционных политических партий. А оценить уровень привлекательности идеи возможно посредством социальных сетей.

И ещё одно. Поскольку предсказуема гневная реакция многих профессиональных юристов, полагаю целесообразным процитировать лорда-судью Кеннеди: «Возможно, лучшей позицией является мнение, предложенное судьей-адвокатом Линден, а именно, предоставить философам вопросы поиска сути такого лишения избирательных прав и признать, что законодатели решают иные вопросы».

Как защититься от самых опасных

В нашей стране очень  много высокообразованных людей. Интеллектуальный уровень украинской науки достаточно высок. Однако выйти стране из «периферийного мира» не позволяет сложившаяся система стереотипов. Об этом очень точно сказал Владимир Михайлович Костев: «Образовался разрыв между уровнем развития социума и его политическим осознанием. Парадокс в том, что общество достигло степени цивилизации, а политика заблудилась в лабиринтах варварства» [15]. Современная демократия – это система, при которой олигархат манипулирует электоратом, с целью сохранения в собственных руках всех рычагов управления страной. При этом, хороший олигархат, - как в Швеции и Швейцарии, - управляет хорошо; плохой, - как в Украине и России, - управляет плохо. Мы не можем изменить олигархат (дважды пытались, но не вышло), но можем изменить электорат.

В обществе существует категория граждан более опасная, чем мистер Хёрст со товарищи. Это – те граждане, которые постоянно выбирают варварскую власть. При этом сами они могут быть вполне приличными и законопослушными людьми, а совершают зло исключительно по причине собственной политической безграмотности. Вопрос в том, как защититься от этих хороших и опасных людей.

Исправить ситуацию может простейшая мера, применяемая издревле, повсеместно и во всех сферах человеческой деятельности - ограничение допуска, в зависимости от уровня специальных знаний. В стране, где функционирует система Внешнего независимого оценивания, это не является технической проблемой. Причём, вовсе не обязательно ограничить круг избирателей высоколобыми интеллектуалами. Даже Аристотель считал, что управлять государством должно некое большинство граждан: «чтобы число людей, которые могут принимать участие в государственном управлении, все-таки превышало число тех, кто лишен этого права». То есть, достаточно просто отсечь наименее компетентных. Будет ли это 49%, 9% или 0,9% - не принципиально: необходимость каждый раз сдавать тест принудит всех нас учиться управлять своей страной. Но, допуск к избирательной урне должен определяться только тестированием. И гражданин Шариков не должен избирать Президента Украины.

Источники:

1.                  Липпман Уолтер «Общественное мнение»/Пер. с англ. Т.В Барчуновой; Редаторы перевода К.А. Левинсон, К.В. Петренко. — М.: Институт Фонда «Общественное мнение», 2004. — 384 с.

2.                 Г.Фаст «Как я был красным. Фрагменты из книги» - М., журнал «Дружба народов», 2001, №10.

3.                  Михаэль Дорфман «Памяти Говарда Фаста». Интернет-ресурс.

4.                  Ф. Херберт «Муравейник Хеллстрома», Г. Фаст «Разум божий» (рассказы) – М., «AMEX Ltd», «ЛОРИС», 1993 г.  

5.                  'It's not like I'm killing someone now because there's no lid for my jam jars'/The Guardian, 18.11.2006.

6.                  Европейский суд по правам человека, Большая палата Дело "Херст (Hirst) против Соединенного Королевства (N 2)".

7.                  Рішення Конституційного Суду України у справі за конституційними поданнями народних депутатів України щодо відповідності Конституції України (конституційності) Закону України "Про вибори народних депутатів України" (справа про вибори народних депутатів України), Справа N 03/3600-97, N 03/3808-97,  N 1-13/98,
 26 лютого 1998 року.               

8.                  А.Ослон «Уолтер Липпман о стереотипах: выписки из книги “Общественное мнение”» - «Социальная реальность», 2006, №4.

9.                  Ю.Латынина «Почему я не демократ. Манифест разочарованного интеллигента» - «Новая газета», № 83, 30.07.2014.

10.              Б.Каплан «Миф о рациональном избирателе». - М., ИРИСЭН, «Мысль», 2012.

11.              Політична культура та парламентаризм в Україні: сучасний стан та основні проблеми. Інформаційно-аналітичні матеріали до Фахової дискусії 14 грудня 2017р. / Центр Разумкова, К., 2017. -  126 с.

12.              Владимир Костев «В катакомбах конфликта», «Зеркало недели», 06.08.2016

13.              Аристотель. Сочинения: В 4 т. Т. 4. – М., «Мысль», 1983.

14.              Гуленок Е.Ю. ЗНИЖЕННЯ ПРАГНЕННЯ ДО ДЕМОКРАТІЇ В УКРАЇНІ: ТЕНДЕНЦІЯ ТА ПРИЧИНИ // Студенческий вестник: научный журнал. № 14(34). – М., Изд. «Интернаука», 2018. – С. 99-102.

15.              Владимир Костев «Оковы варварства», «Зеркало недели», 31.08.2018