Моя недавняя статья «»
вызвала бурную дискуссию. Прогнозы о самой возможности и, главное,
успешности применения «майданных» технологий в России, сегодня актуальны
по многим причинам.
Доминирующее благодушие среди российских политических аналитиков,
ряда СМИ и значительной части общества в этом отношении, весьма
тревожный симптом. Можно долго себя убеждать, что в России трагические
события подобные украинским невозможны, что попытка майдана будет, в
случае необходимости, эффективно локализована силами правопорядка, а
протесты, не получив массовой поддержки в обществе, сами собой сойдут на
нет. Однако это вовсе не отменяет самого факта, что устойчивость
российской политической и государственной системы в ближайшее время
подвергнется серьезным испытаниям, что ее будут пытаться разрушить всеми
возможными способами и «майданными технологиями» в том числе.
Да, полного повторения украинских событий не будет. Более того, я
уверен, что именно такой задачи (т.е. успешного госпереворота по
киевскому сценарию) в данный момент главными западными бенефициарами и
не ставиться. Очевидно, что разрушительная для России игра Запада идет
«в долгую», так сказать, в стратегической плоскости, что вовсе не
отменяет ее ожесточенности и бескомпромиссности. Следует понимать, что
сегодня мы являемся свидетелями не просто неких геополитических
обострений, а наблюдаем очередной этап многовекового противостояния
западной и православной цивилизаций. И Россия в этом противостоянии
самая главная, хотя отнюдь не единственная мишень. Достигнуть в этом
глобальном противостоянии даже не мира, а хотя бы перемирия, можно
только доказав оппоненту свою силу, способность всеми способами
отстаивать свою государственность, независимость и субъектность на
мировой политической арене.
Возвращаясь к своей прошлой статье, еще раз хочу повторить два главных ее тезиса.
- Майданная технология, как неотъемлемая часть ведущейся
тотальной гибридной, сетецентрической войны Запада против России будет в
обязательном порядке применена.
- Социальную систему российского общества (как и любую
другую систему) возможно обрушить только в случае ее разбалансировки с
помощью внутренних и внешних сил.
Понимая это, следуют отдавать себе отчет, вопрос не в том будет ли
попытка майдана в России, а в том, какие инструменты будут применены
его авторами и исполнителями, а так же в эффективности тех
противодействий, которые следует предпринять российскому государству и
обществу для недопущения развития подобного разрушительного сценария.
То, что мы видим в последнее время, говорит о том, что фактический
начавшийся предвыборный год будет очень насыщен событиями. Они будут на
первый взгляд не связанными между собой, но будут иметь общую цель,
раскачать, раздергать гражданское общество России, посеять сомнение в
крепости и адекватности власти в целом. Можно предположить, что
социальные протесты и политические выступления по самым различным
поводам в России будут происходить с нарастающим эффектом. Их главная
задача не достичь успеха в решении проблем (в подавляющем числе
действительно имеющих место быть в российской действительности) а
создать напряженный информационный и психологический фон перед выборами
Президента России в 2018 году.
Как я уже отмечал в прошлой статье первой в ряду основополагающих
задач всех этих политических акций согласно теории сетецентрической
войны – это получение информационного преимущества.
И нужно ответить, что полностью купировать первый информационный удар
не удалось. Проанализируем, как на первые протестные акции (по
майданному сценарию) в начале этого большого избирательного цикла
отреагировали федеральные каналы и другие крупные СМИ?
Честно говоря, на мой субъективный взгляд, очень неубедительно. Так в
день проведения первых акций протеста большие телевизионные каналы за
редким исключением их совсем не освещали. Чем дали повод говорить
оппозиционным спикерам об умышленном замалчивании «реальных проблем
общества» или о «цензуре Кремля». То есть, подобная безынициативная,
выжидательная, оборонительная позиция (упование, что само рассосется,
полиция сама разберется и т.д.) для государства заведомо проигрышная.
Это позволяет в определенной протестной среде утверждать, что, мол,
видите «власть уже нас боится», а значит, на нее можно и нужно
продолжать давить. Да, «медийное оцепенение» федеральных СМИ было
недолгим, и уже через день-другой информационная машина все-таки
включилась, но в такой ситуации подобные пробуксовки непозволительны
вовсе.
И еще одно тревожное наблюдение. В своей позиции, уж коли мы
понимаем, что мы на войне (информационной) не допустимо, вольное или
невольное, подыгрывание противнику. Я вот о чем, один очень уважаемый
федеральный канал, показывая в итоговой программе сюжет о протестах,
построил его таким образом, что о недопустимости нарушения закона
протестующими было сказано в целом верно, но, как бы, между делом,
вскользь. Зато потом очень подробно, весьма эмоционально, с ярким
подтверждающим видеорядом, высвечено «пещерное дуболомство», глупость и
недалекость некоторых особо рьяных работников образования и местной
власти в стремлении отстоять позицию власти. То есть по форме вроде все
верно, а по сути – это игра на противоположную сторону.
Именно такой иезуитский подход весьма широко применялся на Украине во
время майдана и исходил он также от якобы пропрезидентских СМИ, когда
откровенная глупость некоторых «сторонников власти» (коих, к сожалению,
всегда будет в избытке) намеренно выпячивались, преподносилась СМИ, как
система, как суть всех симпатиков власти. Для России это очень опасная
тенденция. Беря во внимание, настрой значительной части журналистского
сообщества, которое, благодаря западному веянию в гуманитарном
образовании, многие десятилетия воспитывалась в определенном
направлении, и отнюдь не патриотическом, легко доиграться до серьезных
проблем. Если государство и общество не поймет, насколько важен фронт
информационного противостояния в современном мире — это будет фатальной
ошибкой, с печальными последствиями.
В информационной среде государству нужно действовать не только на
опережение, но и умно, стратегически просчитывая свои шаги. Кроме того,
нужно работать и на информационных площадках значимых для потенциальных
протестантов. Увы, при всей непохожести ситуации на украинскую (где у
власти в медийной среде не было даже шанса на успех), перевес здравых и
конструктивных сил в российском информпространстве весьма шаток.
Вторая цель, которая логично вытекает из теории «майдана», как элемента сетецентрической войны. Попытка расшатать управленческую структуру власти,
заставить различные властные группы воспользоваться ситуацией в
интересах внутренней борьбы (а такая есть всегда и везде). Я уже
объяснял в первой статье, почему сейчас руководству России ни в коем
случае нестоит проводить резкие кадровые перестановки. Парадокс, но даже
если для этого давным-давно созрели условия, именно сейчас кадровые
изменения в высших эшелонах власти будут только во вред. Ибо
разбалансировка кадровой политики власти, управленческое смятение власти
– это то, что способно сыграть на пользу майдана, это топливо, которое
так необходимо, дабы поддержать энергию протеста.
Позиция Президента Путина в данном случае чрезвычайно взвешена и
дальновидна. Я уверен никаких резких шагов в предвыборный год не будет.
Хотя многие политики попытаются на этом заработать очки.
Во время битвы нельзя давать даже маленький намек противнику на то,
что он может добиться хаоса в управлении. Я сейчас, конечно же, имею в
виду не «навальных» и прочих несистемных оппозиционеров с малолетними
протестантами – они лишь орудие, командиры этого противостояния
находятся, как вы понимаете, далеко.
Теперь рассмотрим ситуацию с возможными методами противодействия майданной технологии в России несколько с другой стороны
Мало кто из российских политических аналитиков обращает внимание на
одни немаловажный момент. Огромное число специалистов по подготовке
«цветных революций» являются российскими гражданами и в свое время они
весьма активно работали на Украине, а после майдана перебрались обратно в
Россию. В своей книге «Кровавый евромайдан – преступление века» я
уделил большое внимание анализу деятельности подобных специалистов и
технологов самых различных направлений для подготовки общественных
протестов на Украине.
Российские технологи общественных протестов и воздействия на
определенные социальные среды, специалисты в области НЛП, средств
массовой информации долгие годы активно работали на Украине и отнюдь не
на то, что бы государство и общество были устойчивы и бесконфликтны.
После 2014 года многие из них, по разным причинам, прекратили
деятельность на Украине, но тот поистине бесценный опыт конструирования
массовых социальных протестов, который они приобрели и обкатали там,
сегодня имеет все шансы быть использованным и в России. Для этого
необходимо только наличие соответствующего политического заказа и
достаточного финансирования. И здесь, к власти возникает вопрос, почему
явно подрывная деятельность некоторых организаций наподобие, тех, что
финансирует Ходорковский, сегодня все еще возможна в Российской
Федерации. Весьма наивно полагать, что через подобные структуры наши
геополитические противники не попытаются рекрутировать уже готовых
майданных специалистов с российским паспортом для организации протестов
здесь.
Понимая разрушительную сущность подобных фондов, российскому
государству нужно сделать все возможное, что бы лишить их возможности
прямого или опосредованного финансирования протестных акций. Без
достаточной финансовой поддержки никто из активистов-организаторов
работать не будет, а протесты очень быстро превратятся в бессистемное и
неопасное для государства действо. Бесплатных майданов, как известно, не
бывает, что лучше всего видно на примере современной Украины, где
объективных причин для протеста сегодня более чем достаточно, но все они
выливаются лишь в спорадические вспышки, больше похожие на стихийные
бунты местного значения.
Там же, в своей книге, я достаточно много уделяю внимания
деятельности различных деструктивных молодежных объединений,
псевдорелигиозных сект, всякого рода вербовщикам и ловцам душ в
субкультурной молодежной среде, целенаправленной работе в определенных
сегментах интернет — пространства. По форме подобные молодежные
объединения могут быть самыми разными, но все они несут в себе самый
важный посыл, который в определенное время будет использован
сценаристами майдана – это, так сказать, общий деструктивный,
разрушительный вектор. Основным посылом, пропагандируемым в подобных
сообществах, является ярко выраженная антисоциальность,
антигосударственность.
Мне представляется, что российское общество пока явно недооценивает
разрушительную силу подобных тенденции в молодежной среде. Только в
последнее время государство начало обращать внимание на подобные
явления. Как положительный пример можно привести развернувшеюся борьбу с
«суицидальными группами в соцсетях», однако это только вершина столь
опасного социального айсберга XXI века. Стоит обратить внимание, что
недавние протесты сопровождались небывалой активизацией всех подобных
интернет-сообществ. Массовые СМС и интернет рассылки с подготовленной и
адаптированной информации определенным социальным группам, работа с
молодежной аудиторией на доступном ей эмоциональном уровне, попытка
перевести протесты в модное движение, всяческая популяризация юношеского
радикализма, жажды действия и протеста – вот весьма эффективное орудие,
которое, без сомнения, будет активно использоваться и дальше.
Противопоставить нечто конструктивное, столь востребованному,
привлекательному в молодежной среде протестному тренду, государству и
обществу будет весьма непросто. Здесь очень легко скатится в «официоз»,
когда неуклюжая и навязчивая опека старших, полностью выхолостит всякий
смысл. К сожалению, это уже неоднократно было в нашей истории. Но
именно от успеха в этом сложнейшем направлении, в работе с молодежью
зависит не столько ситуативная политическая победа в компании 2018 года
(этого как раз добиться проще), сколько устойчивость всей политической
системы России в будущем.
Продолжая рассуждения о роли молодежи в майданном сценарии раскачки
общества, стоит сказать еще о нескольких аспектах, о которых не особо
принято говорить. В данном случае я имею в виду, подключаемые на
следующем этапе протеста, совершенно другие социальные группы молодежи.
Силовой составляющей майданов всегда и везде выступали криминальные и
тесно связанные с ними националистические и фанатские группировки.
Именно они будут в нужный момент стоять за спинами «мирными
протестующими, #онижедетей с прекрасными светлыми лицами». Для их
появления на сцене протестов нужно лишь достаточное количество
протестующих и освещающих события СМИ, а так же «сдержанная реакция»
правоохранителей.
Для эффективного противодействия подобным, подготовленным и
заточенным на силовое противостояние группам, у российских
правоохранителей имеются все средства, но главное это, безусловно,
политическое решение власти о жестком противодействии без всяких оглядок
на истеричные вопли западных и доморощенных «правозащитников». Утрата
воли и инициативы в этой области крайне опасна. Пока подобные группы
только присматриваются к ситуации, но не стоит думать, что они не готовы
перейти к более активным действиям.
И последнее, рассматривая тактические инструменты, которые противники
России используют в идущей сетецентрической войне, не стоит забывать о
том, что фундаментальным в этой борьбе является идейная основа. А она,
на мой взгляд, наиболее отчетливо видна в ментальной войне западного,
либерально — глобалистического мира с православием.
Как я уже и говорил, сценаристы «цветных революций» всегда учитывают
особенности государств-объектов майданной технологии, очень быстро
учатся на удачных и неудачных примерах. Именно поэтому в отношении
России стоит ожидать нескольких технологических новшеств и особенностей
по разрушению социальной системы.
Одной из главных особенностей будет целенаправленная атака на
Русскую православную церковь, в более широком смысле на православие, как
морально — нравственный фундамент российского общества. Не стоит
думать, что это преувеличение, какая-то идеологическая натяжка. Со
стороны наших «западных партнеров» все очень логично и продуманно.
Для начала вспомним, что начиная со времени распада СССР
государственной идеи, в корне отличающейся от западноевропейского
проекта, современная Россия не провозглашала. В те годы нас пытались
запихнуть в западноевропейский, либеральный, глобалистический проект.
Россия только с середины 2000-х начала заявлять о своем, отличном от
Запада, видении пути развития. И главная основа российской непохожести
на западный «ультралиберальный» мир, именно и состояла в нежелании
отказываться от традиционных, православных, по своей сути, ценностей.
Это очень точно уловили наши идейные противники и начали использовать
все возможные инструменты для атаки на православие.
Агрессивное богоборчество, отрицание духовных традиций, идейной
общности и цивилизационной преемственности – это необходимые условия
существования разрушительных революционных течений, различных
экстремистских и радикальных организаций. Стремясь разрушить духовные
скрепы российского общества, сценаристы майданов будут всегда оказывать
поддержку различным языческим, всяческим псевдорелигиозным течениям,
густо замешанным на идеях исключительности, национального превосходства,
«возврату к истинным корням». Мистический антураж, героическая
риторика, культ силы и вождизм всегда и везде привлекает неокрепшие юные
души. На этом строится молодежная эрзацрелигия, на этой же идейной
основе готовятся боевые отряды будущего майдана.
На Украине, к примеру, это были такие объединения как «Белый молот»,
СНА, Русско-украинские националисты (РУН) и прочие радикальные
националистические организации, деятельностью которых мало кто занимался
на государственном уровне. И именно они стали той питательной средой,
из которой во время майдана сформировались и «Правый Сектор», и «Азов», и
МД (Misanthropic Division), и многие другие ультранационалистические,
неонацистские структуры. Уже сегодня подобные объединения проявляют
себя и в России. И одними полицейскими мерами (которые, без всякого
сомнения, должны применяться с максимальной жесткостью в рамках закона)
здесь не обойтись.
Борьба с подобным злом, это не только борьба с майданом как таковым,
это даже не столько противостояние с национализмом или экстремизмом,
это, прежде всего, борьба идейная, борьба за нашу Веру, за Православие.
Как бы высокопарно не звучало, именно здесь разворачивается главная
битва за наше будущее, за души наших детей. Без победы в данной борьбе
стабильное и суверенное государство не сохранить, а общество не уберечь
от разрушительных майданов.
Подводя итог рассуждениям о технологиях майдана, можно сделать вывод.
У России сегодня есть все необходимое, дабы успешно противостоять
разрушительным технологиям майданов, выстоять и победить в ожесточенной
сетецентрической, гибридной войне XXI века, развязанной западом против
нас. Для этого нужно четко и ясно представлять опасности, стоящие перед
Россией и решительно использовать все инструменты для защиты государства
и общества.