Как Доктрина об информационной безопасности повлияет на свободу слова

В Доктрине нет никакой конкретики и не совсем понятно, для чего она нужна

25 февраля 2017 Президентом Украины подписан Указ №47 / 2017 «О решении Совета национальной безопасности и обороны Украины от 29 декабря 2016« О Доктрине информационной безопасности Украины », которым эта Доктрина информационной безопасности закрепляется как нормативно-правовой акт.

Сочетание слов «информационная безопасность» обычно означают ограничение информации, свободы слова, свободы обмена мнениями. Государство может ограничивать этот процесс, об этом говорит часть вторая статьи 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Но такое ограничение возможно только на основании закона, то есть именно Верховная Рада регулирует основания и процедуру вмешательства государства в реализацию права на свободу слова.

 Указ Президента - это нормативный акт другой юридической силы, и если он ограничивает существующие в Украине права граждан - Европейский суд по правам человека, исходя из своей практики, должен признавать вмешательства на основе этого Указа неправомерными, а Украина будет выплачивать пострадавшему немалую компенсацию.

Однако анализ Доктрины показывает, что несмотря на громкое название, документ имеет скорее декларативный характер. Так, Доктрина определяет национальные интересы Украины в информационном пространстве, наличие информационной агрессии со стороны Российской Федерации. Указывает угрозы, которые несет в себе такая агрессия. Предлагает определенные действия для сопротивления этой агрессии и уменьшения негативного влияния российской пропаганды. Все это в том или ином виде уже есть в постановлениях Верховной Рады, указах Президента и тому подобное. Хорошо, что все теперь сведено в единый документ, но в этом документе очень не хватает хотя бы общего описания - как все это будет реализовываться государством? Что именно должно выполняться и кто конкретно будет отвечать за невыполнение тех или иных позиций?

Раздел шестой под названием «Механизм реализации Доктрины», содержит в себе перечень функций, возлагаемых на органы власти. Но если посмотреть, например, перечень функций Министерства информационной политики Украины в Доктрине и сравнить их с функциями, закрепленными в Положении о Министерстве информационной политики Украины - окажется, что они совпадают, несмотря на некоторое отличие формулировок. То же самое касается и других органов власти и специальных органов - Доктрина просто определяет их функции в части, касающейся информационной сферы.

Подводя итог этого краткого анализа, можно сказать о Доктрине две вещи: хорошую и плохую. Хорошая: Доктрина не затрагивает права и свободы граждан, не повышает вмешательства государства в реализацию прав на информацию и свободу слова больше, чем предусмотрено существующим законодательством. Плохая: а зачем вообще принимается на уровне нормативно-правового акта документ, который имеет сугубо декларативный характер? Который на самом деле не определяет каких-то принципиальных позиций государства в обеспечении информационной безопасности, кроме общих указаний, что государство должно этим заниматься? Доктрина даже на уровне основных принципов и принципов не содержит информации о том, как Украина должна защищать свой информационный суверенитет от агрессии со стороны Российской Федерации. Отсутствие конкретики, четко определенных положений и задач, сроков реализации, ответственных лиц - делает доктрину не «дорожной картой» действий государства по обеспечению информационной безопасности при вооруженной агрессии, а очередной пустой декларацией.

Оптимист скажет, что хорошо, что через принятие Доктрины ничего не изменилось к худшему. Пессимист скажет, что плохо, что из-за принятия Доктрины ничего не изменилось к лучшему. А мне лично жаль, что ни при разработке Доктрины, ни во время разработки других подобных документов не определяются какие-то четкие и твердые позиции Украины, которые могли бы лечь в основу реальных конкретных действий в будущем.