Пока любая антикоррупционная или правовая инициатива может быть убита

бюрократией, то, что мы делаем нельзя назвать реформами. Максимум – нововведениями.

Александр Квиташвили в своем интервью РБК сказал: “Это абсолютный идиотизм, по которому мы все работаем”. http://www.rbc.ua/rus/interview/aleksandr-kvitashvili-koem-sluchae-otzovu-1440228882.html И в качестве примера привел невозможность быстро принять людей на госслужбу, перевести из отдела в отдел и так далее. Принятие и увольнение занимает 3 месяца, перевод требует стажировки. И это – только малая часть проблем. Взять людей не из системы можно только через конкурс. А это - еще большая бюрократия.  И потом, есть должности и проекты, на которые объявление конкурса просто невозможно. Как провести конкурс на работу в Управление МВД по возврату активов? Да, на него придут прекрасные специалисты со знанием нескольких языков. Но один будет от Фирташа, другой от Курченко, третий от Левочкина.

Да и нужность этих конкурсов? Кого мы обманываем? Они и придуманы были просто для снятия ответственности. Как и большинство остальных конкурсов и отборов. Чтобы на вопрос: как вы взяли того или иного человека на работу, можно было ответить: он прошел по конкурсу.  Так можно не отвечать ни за что и ни за кого. А иначе руководителям нужно было бы пояснять за какие качества они приняли человека в команду и заодно отвечать за результаты деятельности своего сектора.
То же касается закупки услуг государственными органами: условия конкурсов со времен первичных приватизаций пишутся под конкретных “победителей. Во времена Министра юстиции Лавриновича, например, юридические компании его сына традиционно выигрывали конкурсы на оказание юридических услуг Украине за рубежом.  Но ладно бы только это. Все судебные процессы ими были проиграны. И под это потрачены значительные бюджетные средства. Зато процедура конкурса соблюдена. С тех пор мало что изменилось. И опять – таки, конкурсы невозможны, если судебные процессы касаются, например, беглых украинских чиновников. По указанным выше причинам: от них же участники на такие конкурсы и придут. Это во-первых. А во-вторых, как прописывать условия конкурса: “я угадаю счет Фирташа с трех цифр?”.  

    Более того, если разобраться в сути работы госорганов, то большинство из них как раз “подвешены” на коррупционные схемы. Например, несмотря на Приказ, подписанный  Министром внутренних дел, наше Управление до сих пор не может самостоятельно начать оплачивать информацию из иностранных реестров компаний. Потому что оплата на таких сайтах производится кредитной карточкой, а нам ее иметь нельзя по внутренним положениям. Как и ни одному государственному предприятию, обеспечивающему систему МВД. А вот что можно – так это найти поставщика услуг, который откроет счет, отдаст нам карточку, а в отчетности мы должны будем указыать, что услуги по получению информации нам оказаны поставщиком. Более того, бесприбыльным договор сделать нельзя – отсутствие рыночных условий может стать основанием для внутренней проверки. То есть фактически система сама заставляет разбазаривать бюджетные деньги.

    Другой пример -  обеспечение армии продуктами питания. Так, МВД, например (поскольку нормативное регулирование в отношении добровольческих батальонов составлялось “на ходу”), самостоятельно обеспечивает питанием своих бойцов. А армия – нанимает поставщиков услуг. В результате питание там дороже и хуже. Но все поставщики прошли через конкурс.

Зато бюрократические механизмы хорошо работают, когда нужно от кого-то избавиться или чему-то помешать: начинаются внутренние проверки, докладные запускаются “по кругу”, а в крайнем случае и при большом желании уволить кого-то из руководителей, - производится реорганизация и отдел или управление расформировывается.
В уголовных расследованиях – то же. У нас, например, в уголовном процессе не применимы circumstantial evidence (когда прямое доказательство получить не возможно, но все обстоятельства указывают на что-то). И таким образом «бриллиантовые» прокуроры скорее всего смогут избежать ответственности. А по «газовым вышкам Бойко», купленным за 800 миллионов долларов США вместо рыночной цены в 400 (кстати тоже через конкурс), уголовное расследование не двигается, поскольку они находится на территории под российским контролем и их невозможно «присоединить к делу в качестве вещественного доказательства». Равно как и имущество, которое принадлежит лицам через владение корпоративными правами оффшорных компаний, доверенных лиц и тд, невозможно конфисковать. Или, по крайней мере это крайне сложно сделать. Через международные процессы. Что затратно, долго и требует единой политической воли в нескольких государственных органах.

Жаль только, что все это выходит наружу в основном тогда, когда должностные лица, как Квиташвили, подают в отставку или их “уходят”. И да, наша система, как он правильно сказал, - “абсолютный идиотизм”. Любое коммерческое предприятие, если бы его заставили работать на условиях, предписанных для государственных органов,  разорилось бы в считанные недели. Во только эта “идиотская” система на ком-то продолжает держаться. И кстати полностью обвинить в этом руководителей ведомств, тех же министров, которые приходят в систему “сверху”, через политику, - нельзя. Я уверена, что большинство из них даже не сталкиваются со значительной частью бюрократического “идиотизма”.  Он на них не распространяется. Хотя понимать конечно обязаны. Что все нужно менять.

И менять все в комплексе. А не по одному органу или даже его отдельным функциям. Менять старую систему докладных, переводящую тонну бумаги. Убирать ненужные конкурсы для приема на работу, заставляя руководителей брать на себя ответственность за работу своих управлений и ведомств, оставив набор по конкурсу только для нескольких категорий должностей. Прекратить государственные закупки услуг, которые государство может оказывать себе само. И если что-то будет кем-то куплено за бюджетные средства по завышенной цене, то сразу будет понятно на кого возлагать за это персональную ответственность.  Нужно перестать разделять ответственность за одну и ту же задачу (и, соответственно, полномочия) между несколькими управлениями или органами, тем самым с одной стороны, давая возможность убить любую инициативу на корню, с другой стороны уйти от ответственности за отсутствие результатов.
Но для всего этого нужно, чтобы реформы проводили люди, досконально знающие существующую систему. И имеющие соответствующий опыт работы. А не ни дня не работавшие на госслужбе, не говоря уже о профильных органах. Хотя проблема как раз в том, что многие из тех, кто сегодня находится на достаточно высоких должностях (имеется в виду близких “к ушам” министров), проработав в министерствах не при одной власти не один год, как раз все знают, но ничего менять не хотят. Иначе их доход сразу уменьшится до государственной зарплаты.

Поэтому пока можно наблюдать тенденцию, которая напоминает ситуацию на рынке электроприборов. Когда мастера не хотят их чинить, потому что не знакомы с ними, либо не имеют нужных деталей. И легче продать новые. Только в государственной системе, это, к сожалению, не работает. Мы не можем позволить себе “покупать” за государственный счет все новые и новые государственные органы по борьбе с какими –либо проблемами, вместо того, чтобы эти проблемы бороть.  И что интересно, вся коррупционная система такие инициативы поддерживает. Потому что пока станет очевидной их неэффективность, пройдет год и не один.
Хотя согласно давно уже принятой во всем мире аксиоме, борьба с коррупцией – это не создание новых ведомств, а всего лишь смена правил работы уже существующих. И эффективно и не требует бюджетных затрат.