ДИКТАТОРЫ И ТРИБУНАЛЫ

КОНТРПРОДУКТИВНАЯ АССИМЕТРИЧНОСТЬ ДИКТАТОРСКОГО БЫТИЯ

Говорят, у всех диктаторов проблемы с пищеварением. Профессиональная вредность, так сказать. Издержки диктаторского производства. И именно отсюда произрастает неистребимая диктаторская тяга к золотым унитазам.

Говорят, Адольфыч зело страдал от запоров. И бедолага Муссолиныч маялся на толчке, и Каддафыч с Саддамычем. Не знаю, как с этим делом у Вольдемарыча Ассиметричного – один там у них унитаз на двоих с Алинкой или у каждого отдельный с биде, подогревом и вайфаем – да и знать, честно говоря не хочу, это их диктаторские заморочки. Главное, что тенденция такая прослеживается.

Причем пробемы с пищеварением - это бич душителей свободы вообще. Цензор Пушкина, если кто не в курсе, в своем дневнике каждый день подробно и в красочных деталях живописал свой стул и всего в паре строчек – как душил свободолюбивого афророссиянина Пушкина в перерывах между мучительными испражнениями.

Так что первая напасть диктаторов – это проблемы с пищеварением. Но от них есть куча таблеток.

Вторая напасть диктаторов – трибуналы. Эта диктаторская напасть бывает двух типов. Трибуналы бывают народные и международные. Причем, что очень прискорбно для диктаторов, таблеток от трибуналов нет. Ни в одной аптеке. И даже в кремлевской больничке. Именно поэтому все диктаторы считают трибуналы контрпродуктивными и активно облаивают их в унисон со своими диктаторскими шавками.

Говорят, когда Каддафычу в ходе стихийного народного трибунала запихивали в его дряблый диктаторский анус ржавую железную трубу, он возмущенно возражал: «Остановитесь, партнеры, это же контрпродуктивно и несвоевременно!» Не знаю, не ручусь за перевод, тем более за своевременность. Но точно знаю, что Муссолиныч тоже считал крайне контрпродуктивной идею своего подвешивания партизанами вниз головой. И я его понимаю – с проблемами с пищевариванием и вниз головой – понимаете, да? Сфинктер, чай, не железный. А экскременты, пусть и диктаторско-августейшие, но закону земного притяжения все равно подчиняются. Представляете картину, да?

И закадычный дружбан Муссолиныча Адольфыч тоже считал явственно замаячивший Нюрбергский трибунал крайне контрпродуктивным. Как и все остальные диктаторы. Но – не помогло. При этом, что характерно, до самого последнего момента все диктаторы, при всех своих проблемах с пищеварением, считают себя вечными и неприкасаемыми. Вот и Вольдемарыч туда же – в своем умилительном диктаторском наиве полагает, что если повторить три раза, что трибунал по «Боингу» контрпродуктивен, а потом сплюнуть через левое плечо, значит, так тому и быть. В смысле, не бывать этому трибуналу никогда.

Глупый он. История тетка последовательная и методичная, поэтому словеса какого-то очередного диктаторишки для нее как бараний чих. А сам Вольдемарыч для Истории просто еще один наивный дурачок, который вдруг возомнил, что может ее – Историю – повернуть вспять. Скольких таких дурачков История походя вразумила, раздавив как букашку – не сосчитать. От Нероныча Бездарного и Цезаревича Многозадачного до Федорыча Страусолюбивого. Могла бы уже и Вольдемарыча 100 раз в асфальт закатать.

Но у Истории немного другая задача – претворять Замысел Божий, поступающий в виде чертежей из Небесной канцелярии в конвертах из голубой бумаги с сургучными печатями, приносимых ангелом-курьером. А в чертежах этих, ввиду своей никчемности и незначительности в Замысле Божьем, Вольдемарыч не упомянут вообще – ни петитом, ни в скобках, ни даже в сносках.

Поэтому вразумляет Вольдемарыча фрау Хорстовна по своей собственной инициативе, а История занимается своим делом – несуетно изучает Божественные чертежи, присланные с последним ангелом-курьером. На мелочи она не разменивается, но при этом неоднократно демонстрировала, что диктаторская судьба штука неожиданная и непредсказуемая – как диарея.

Поэтому если что-то действительно контрпродуктивно, так это спорить с теткой Историей, пытаясь передвигать установленные ею по Божьим чертежам на Земле границы, да еще убивая при этом почем зря людей. Подельник Вольдемарыча по «Боингу» Гиркин – который аки «отец русской демократии» Ипполит Матвеич Воробьянинов любит красить локоны в радикальный черный цвет - еще год назад предупреждал Вольдемарыча, что запахло Гаагой, общей скамьей и камерами по соседству. И как в воду глядел. Гаага маячит уже явственно.

Но Вольдемарыч на то и диктатор, чтоб все знаки судьбы и прямые предостережения подельников игнорить. Диктаторы они такие – пока в их августейший анус не начнут запихивать ржавую железку – ног под собой не чуют. А Гиркин, собака, чует, поэтому, говорят, уже заблаговременно, на всяк случай, собрал на Гаагу тюбик краски радикального черного цвету, пару трусов в колорадскую полоску и кило сухарей. Понятно, что в Гааге накормят, но ехать-то прилично.

Не знаю, собрала ли уже Алинка на Гаагу Вольдемарыча или тот по своей контрпродуктивной диктаторской сущности до последнего надеется, что именно его пронесет. Пронесет или нет, не знаю, к чертежам из Божьей канцелярии не допущен. Но зная тетку Историю, уверен, что на месте Вольдемарыча было бы не только весьма продуктивно, но и архипредусмотрительно послать Алинку мотнуться с мигалкой в «Ашан» и закупиться там по списку Гиркина. Понадобится, нет, диктаторская планида она такая – неожиданная как понос. У Адольфыча, Муссолиныча, Каддафыча и Саддамыча уже не спросишь. А вот у Федорыча запросто – не соврет. Тот тоже за неделю до своего зигзагообразного бегства к Вольдемарычу наивно думал, что он прям вечный и неприкасаемый. Но как-то не помогло…