Один день из жизни винницкой "аппазиции"

Один день из жизни винницкой "аппазиции"

 - Дамы и господа! Сегодня! Здесь и сейчас состоится создание Истинно-Народной Рады Истинного Майдана! И кто имеет возражения – тот москаль, титушка и провокатор Гройсмана, – торжественно изрек, глядя в зал, поверх напяленных на нос очков, Виктор Малиновский.

Вообще говоря, очки шли Малиновскому так же, как галстук-бабочка водителю маршрутки. Но сам политик считал, что данный атрибут придает ему солидности. А стекла будут таинственно блестеть в полутьме. Почти как у Лаврентия Берия.

Малиновский сделал театральную паузу, ожидая одобрения или, по крайней мере, одновременного кивания головами в знак согласия. Но закивали, как детские игрушки лишь приведенные в качестве группы поддержки пятеро пенсионерок. Остальные претенденты на участие в ложе Истинного Майдана довольно враждебно молчали.

«Ладно», – подумал четырежды судимый претендент на лидерство в «майданной» среде. «Еще посмотрим, кто кого».

– В последнее время, – начал читать с бумажки докладчик, – мы все не раз сталкивались с трудностями, когда пытались поодиночке говорить от имени Майдана. Денег теперь не дают даже те чиновники, по которым мусорный бак плачет. Бизнесмены говорят, что у них есть «крыша» посерьезнее, чем ряженая самооборона. А простые граждане и вовсе плюются при слове «майдан». Одним словом – кризис, друзья! – на непонятной мажорной ноте, хотя в данном случае следовало бы придать скорбное выражение тону речи, закончил Виктор Малиновский. Но тут же опомнился и деланно актерским жестом сразу же поскучнел лицом.

– А ведь было, было время, когда одним упоминанием Народной Рады Винницкого Майдана открывались все двери! Когда бизнесмены в очередь становились, чтобы поделиться с нами наворованным. На эфиры приглашали… На митинги звали… Партии возглавить умоляли. Ну и деньги, деньги, конечно, – запричитал руководитель «Союза десантников Украины».

– Да, мы все понимаем – война, экономические трудности, тарифы, опять же. Денег давать никто не хочет. Но наше дело – не просить, а взять. Но поодиночке у нас нет на это силы. И виноваты в этом мы сами. Помните, как с этой мелкой, как ее? Заверухой. Поначалу магазины громила. Потом пускать перестали. Потом стали бить. А где она сейчас? То-то же. И терзает меня смутное предчувствие, что пойдем мы по ее стопам…

Тут Малиновский вынужден был прерваться, так как зал неодобрительно зашумел.

Господа, господа! – повысил голос винницкий защитник униженных и оскорбленных. И… дамы… Затем-то мы и собрались, чтобы вновь объединиться. Наша новая Народная Рада будет Истинной. От Истинного Майдана! И никто, слышите, никто уже не сможет нам перечить. Будем панувать у своєй хаті... А у своєй хаті, як то говорят, і слава, і сіла, і воля, – в порыве неудержимого пафоса перешел на державную мову Виктор Васильевич. Хотя получалось у него ненамного лучше Николая Яновича.

– Вот представляете?! Заходим в кабинет к Моргунову или Коровию. И говорим: вот смета на памятник героям, вот счет на помощь в АТО, а еще оплатите заказ гуманитарной помощи беженцам. А распределять, конечно, будем мы. И никакого контроля со стороны злочинной влады, – опять перешел на украинский язык Малиновский.

– Одно дело, когда я один… Ну, с народом, – он неопределенно махнул головой в сторону, где сидели непонимающе переглядывающиеся между собой бабушки, – а ведь совсем другое, когда все вместе. Согласитесь, у вас ведь тоже нынче трудности с наличной валютой есть. Есть ведь? А?

– Допустим, есть. У кого их сейчас нет? – мрачно и с чувством некоторой характерной для всех поляков спеси процедила Таиса Гайда.

Разобщенные майдановцы одобрительно загудели, посматривая в угол, где сидел Выгонюк. Однако студент сделал вид, что не понимает, о чем речь, и ковырял в носу.

– Но вот кто будет лидером Народной Рады Истинного Майдана?! – внезапно выкрикнула Гайда.

Сидящий рядом с ней Борис Максимчук от неожиданности подпрыгнул и уронил костыль. Малиновский напротив не отреагировал никак, потому что уже не раз присутствовал при подобных выходках. Он лишь презрительно скривился. «Н-да… Ждал ведь этот вопрос. Но не первым же. Все что вас, скотов, волнует – как бы булаву получить».

– Вот сейчас и выберем, – кротко улыбаясь, заявил Малиновский.

Гайда, ожидая, что Малиновский сразу заявит претензии на лидерство, уже раскрыла рот для вопля протеста, резко осеклась.

– Может ты, ласточка, хочешь покомандовать? – с деланной улыбкой повернулась к ней Лариса Полулях. – С Крыма денег давно не шлют?

– А… Ах… Ах ты, – захлебнулась яростью Гайда. – С Крыма? Денег? А ты какую квартиру уже продала? «Для помощи АТО», – кривляясь Таиса попыталась сымитировать интонации конкурентки. – В газетах она квартиры продает, и деньги на АТО переводит. А по факту – покупает. Давно гуманитарку-то направляла?

– Сукой ты была, сукой и осталась, – с холодной ненавистью прошипела Лариса. – На свой новый евроремонт в квартире посмотри. И на оборудование для ателье. «Гуманитарочка» тоже не доехала?

Зал, полный активистов Майдана, несколько притих, глядя за битвой волонтерок-титанов.

Приведенные Малиновским бабки нервно переглядывались, с одной стороны чувствуя очевидную опасность для своих старых костей в случае массовой драки, с другой стороны страстно желая посмотреть, чем кончится дело. «Слышишь, Петровна, а тут она ее как схватит за патлы и давай мордой по полу возить», – такие легенды живут годами на дворовых лавочках.

Грядущей битве способствовало и то, что обе дамы, как это мягче можно сказать, «бальзаковского возраста», претендовали на должность пресс-секретаря пока еще виртуальной партии Коломойского. А это «Приват». А где «Приват» – там деньги.