Письмо Путину

Дениска Пушилин, мальчонка тридцати трёх лет отроду, отданный два месяца тому назад в ученье к поварихе Неле Штепе, в ночь на Вознесение Господне не ложился спать.

Дениска Пушилин, мальчонка тридцати трёх лет отроду, отданный  два месяца тому назад в ученье к поварихе Неле Штепе, в ночь на Вознесение Господне не ложился спать. Дождавшись, когда хозяева ушли к заутрене, он достал из хозяйского шкафа пузырек с чернилами, ручку с заржавленным пером и, разложив перед собой измятый лист бумаги, стал писать. Прежде чем вывести первую букву, он несколько раз пугливо оглянулся на двери и окна, покосился на темный образ и прерывисто вздохнул. Бумага лежала на скамье, а сам он стоял перед скамьей на коленях.

«Милый дедушка, Владимир Владимирович! — писал он. — Пишу тебе письмо. Поздравляю с Вознесением Господним и желаю тебе всего... Нету у меня ни отца, ни маменьки, только ты у меня один и остался… Как ты наверное слышал, киевская хунта пообещала применить против ДНР атомную бомбу, созданную ещё  Бандерой, закопаную им в крыивке под Донецком, впоследствии найденной Януковичем и позднее перепрятанной его сыном Витьком на даче… А ещё, милый дедушка, нам в ДНР не хватает элементарного: ватников, водки, портянок и дури,  дабы обеспечить нормальную жизнедеятельность».

Дениска, разминая руку, почесал пятернёй бородку и продолжил: «Когда мы в последний раз с президиумом по кругу «пустили паравозик», то против нас ,после этого, применили бронетехнику, авиацию, ритуалы Вуду, сглаз и порчу. В результате, у моего зама вылез на губе ячмень, а у меня, за месяц правления, на три дырочки в ремне вырос живот. А ещё, милый дедушка, спешу сообщить тебе, что прЫнц Чарльз, Ангела Меркель и прочие прихвостни Обамы по-прежнему не признают нашу республику...».

Дениска прервался, сил больше не было. Нужно было  заново намотать портянки на ноги. Осуществив сие предприятие, он перевел глаза на темное окно, в котором мелькало отражение его свечки, и живо вообразил себе своего деда, служащего ночным сторожем за всей Россией. Это был маленький, тощенький, но необыкновенно юркий и подвижной старикашка лет 60-ти, но выглядевший моложе.

Прервавшись, он глубоко затянулся и выдохнув положил бульбулятор на стол. Вспомнилась скороговорка, сказанная когда то  хозяином: «Во дворе трава, на траве дрова, на дровах братва».  Травы, кстати, оставалось ещё всего на два присеста.

Дениска вдруг вспомнил вопрос журналистов, заданный ему накануне: «Будет ли оказана помощь пострадавшим и из каких источников?».  «Да, конечно, - отвечал тогда он.  Каждому пострадавшему будет выдан билет МММ эквивалентный миллиону рублей, из моих кровных». А затем с грустью подумал: «Уж лучше б я пошёл работать на озвучку фильмов 80-90 х годов, ведь звали же».

Зазвонил телефон, «Опять этот «Бес», что ему надо от меня?», - подумал Дениска. Выключив звук, он продолжил.

 «А вчерась мне была выволочка. Хозяин выволок меня за волосья на двор и отчесал шпандырем за то, что я дал Бабаю подержать ранее написанное Вам письмо. А тот возьми и оторви верхушку для самокрутки, а остальное употреби по назначению. В общем, не ушло то письмо тебе, деда. Так что в этот раз я его непременно заламинирую. А на неделе хозяин велел мне почистить селедку, я начал с хвоста, а он взял селедку и ейной мордой начала меня в харю тыкать. Милый дедушка, сделай божецкую милость, возьми меня отсюда домой, на Рассею, нету никакой моей возможности. Кланяюсь тебе в ножки и буду вечно бога молить, увези меня отсюда, а то помру...»

Где-то за стеной громко включился бобинник, зазвучала музыка. Дениска встал, и приложил  ручонку к сердцу: «Вставай, страна огромная, Вставай на смертный бой…», - звучало за перегородкой.

Дениска покривил рот, потер своим пухлым кулаком глаза и всхлипнул.

«Я буду тебе табак тереть и кимоно стирать, — продолжал он, — богу молиться, а если что, то секи меня, как Сидорову козу. А ежели думаешь, должности мне нету, то я, Христа ради, буду сапоги тебе чистить, али заместо Фёдоровича в подпаски пойду. Дедушка милый, нету никакой возможности, просто смерть одна. А когда вырасту большой, то за это самое буду тебя кормить и в обиду никому не дам».

 «Приезжай, милый дедушка, — продолжал Дениска, — Христом богом тебя молю, возьми меня отседа. А намедни хозяин колодкой по голове ударил так, что упал и насилу очухался, якобы за то, что туплю в эфире. Пропащая моя жизнь, хуже собаки всякой... А еще кланяюсь стоматологу и автогонщику, а гармошку мою никому не отдавай. Остаюсь твой внук, а акромя того председатель президиума  верховного совета ДНР Денис Пушилин».

Дениска свернул вчетверо исписанный лист и вложил его в конверт, купленный накануне за гривну. Подумав немного, он умокнул перо и написал адрес:

На деревню дедушке.

 Потом почесался, подумал и прибавил: «Владимиру Владимировичу». Довольный тем, что ему не помешали писать, он съел гамбургер, расслабил ещё на одну дырку ремень в поясе и выбежал на улицу...

Сидельцы со стажем, которых он расспрашивал ранее, сказывали ему, что письма опускаются в почтовые ящики, а из ящиков развозятся по всей земле на почтовых тройках с пьяными ямщиками и звонкими колокольцами. Дениска добежал до первого почтового ящика и сунул драгоценное письмо в щель...

Убаюканный сладкими надеждами, он час спустя крепко спал... Снилась ему хата, а в ней печка. На печи сидел дед, свесив босые ноги, и читал письмо рассеянам... А вокруг хаты прыгал по пенькам Янукович, убегая от стрЫляющих в него бандеровцев.

https://www.youtube.com/watch?v=MdwqeEn-Fi4