Нас невозможно сбить с пути, потому что мы не знаем, куда идем

Наиболее точно эту ситуацию иллюстрирует Зигмунт Бауман, говоря, что мы летим в самолете без пилота в аэропорт, строительство которого находится на этапе согласования проекта.

Развал СССР, нравится он кому-то или нет, был настоящим геополитическим потрясением. Прежний двуполярный мир перестал существовать. Перед рядом внезапно появившихся стран в одночасье возникла проблема формирования собственной, отдельной политики, как внутренней так и внешней, экономики, векторов развития, устойчивых многолетних трендов. Людям, которые еще совсем недавно только исполняли приказы, пришлось принимать решения и создавать повестку дня.

Наступило непростое время: девальвация советской системы ценностей и смыслов привела к тому, что ценности, которыми еще вчера жили “советские люди”, сегодня перестали существовать. Образовался определенный вакуум, его необходимо было заполнить. Кто-то продолжал жить так, будто бы ничего не произошло, а он по-прежнему живет в стране, которой больше нет. Кто-то старался переориентироваться в изменяющемся мире, но основная часть людей была дезориентирована. Попытки перейти от плановой экономики к капитализму, от социализма к либеральным ценностям, по определению не могли увенчаться успехом. Люди, которые еще вчера видели в условном “Западе”, вполне реального врага, не могли изменить свое мнение мгновенно.

Отсутствие объединяющих ценностей, слабость культурной политики, а также устаревшие модели организации управления, как государственного, так и социального, привели к экономическим, политическим и социальным проблемам внутри новых государств. Новая модель развития так и не была предложена, вопрошание второго Президента Украины “Скажите мне, что построить. И я вам построю” осталось без ответа. Отсюда потеря субъектности на международной арене, а также отсутствие устойчивой политической и государственной формы.

Но самое печальное – это отсутствие государственного суверенитета в качестве гражданской ценности. По большому счету, это обусловлено глобализационными тенденциями экономики и политики, масштабными межгосударственными объединениями. В конце 1990-х считалось, что “суверенитет” государств вот-вот уйдет в прошлое, но этого не произошло. На этом фоне получается, что сегодня мы стремимся туда, откуда благополучные страны уже уходят. Осознание себя не позволяет им раствориться в политических и экономических объединениях, а наоборот, чувство суверенитета обостряется.

Набор ценностей должен был сформировать у нас определенную идентичность, как национальную, так и политическую. Создание устойчивой идентичности возможно на основе собственной культурной традиции и не может быть привнесена, навязана, извне. Актуализация культурной традиции не должна предполагать слепое следование устаревшим историческим моделям, это, скорее, взгляд на ценностное ядро сквозь призму современности.

Но, достаточно ли мы самостоятельны и устойчивы к внешнему воздействию, чтобы сформулировать такие вещи? И, самое главное, способны ли мы “экспортировать” наши ценности вовне, вписать их в глобальный контекст? Через обеспечение коллективной безопасности, участие в международном правосудии, глобальной экономике и глобальной конкуренции на уровне ценностей. Способны наши ценности конкурировать, хотя бы на региональном уровне, с польскими, румынскими, венгерскими, российскими, турецкими и т.д.?

Эти вопросы, в контексте украинской действительности, могут показаться немного странными, “... о каких ценностях речь, если мы экономим на еде?”. Проблема состоит в том, что в приличных странах, где люди ходят на двух ногах, вопросы культуры и ценностей принято считать первостепенными века с XIX-го – именно они определяют экономическую, социальную и политическую ситуацию.

Но что составляет наше ценностное ядро? Истории украинской государственности практически нет, но история украинского народа достаточно продолжительная и обширная. Какой бы пугающей периодически она не была, это наша история и это тот контекст, в котором мы сформировались и появились в современном виде. Отрицая свою историю, мы, по сути, отрицаем самих себя. Переписывая и иногда уничтожая какие-то ее части, следует привносить что-то взамен, иначе вакуум 1990-х будет продолжаться и дальше.

Так вот:

Как бы кому не хотелось, но «суверенитет» никуда не денется, как до этого никуда не делась «религия». Это глобальные, создающие пространство смыслов категории, сформировавшие тот этап человеческого развития, на котором мы сейчас находимся. В свете этого периодически появляющиеся предложения создать «малую Украину» выглядят немного ущербно и не дальновидно.