Как доказать: Тимошенко препятствует осуществлению правосудия через аггравацию?

Насколько физическое состояние Юлии Тимошенко препятствует ее явке в суд? Не симулирует ли она тяжесть заболевания? Юристы знают понятие «аггравации» - преувеличение подсудимым симптомов заболевания.

26 февраля 2011 года г-жа Тимошенко рассказала на своей страничке в «Twitter», что каждое утро бегает со своей собакой по 10 километров. Это 70 километров в неделю, 280 километров в месяц.

28 апреля 2012 года врачи берлинской клиники «Charité» назвали диагноз экс-премьера Юлии Тимошенко - хроническая межпозвоночная грыжа. Ранее, 6 декабря 2011 года Андрей Шкиль, депутат от БЮТ, также сказал о таком диагнозе.

Сопоставив эти факты, каждый задумывается – а где правда? Человек бегает как лошадь, выкладывает свои пробежки в Интернет, потом резко заболевает.

Правда где-то посередине. Ольга Трегубова, до недавнего времени помощник Тимошенко, заявила в интервью «Главкому» 3 августа 2012 года: Тимошенко «человек спортивный. Она могла поплавать, побегать. И это помогало. Если у нее защемило позвоночник, мы приглашали массажиста Ирину, которая просто ставила эти позвонки на место». Но привлечение специалистов «Charité» доказывет, что одними усилиями «массажиста Ирины» не обошлись.

22 мая 2012-го д-р Лутц Хармс, лечащий врач г-жи Тимошенко, уже в Германии, сказал, что его пациент «начнет ходить на этой неделе (т.е. в период 22-27 мая 2012-го – В.П.), а полностью она выздоровеет где-то через полгода». Т.е., по этим словам Тимошенко должна выздороветь к декабрю 2012 года. 9 июля 2012 года Лутц Хармс, врач Тимошенко, заявил журналистам, что увидел в состоянии здоровья Тимошенко улучшение. 30 июля 2012 года председатель правления «Charité» Карл Макс Айнхойпл уточнил сроки выздоровления. Он сказал «Тимошенко необходимы 8 недель покоя для обеспечения ее успешного лечения». 8 недель истекают в конце сентября 2012 года.

Но покой есть покой. Лутц Хармс не может не знать, что г-жа Тимошенко – сама по себе беспокойный пациент. По данным Государственной пенитенциарной службы, она в период с 10 мая по 16 июля провела 79 встреч со своими защитниками, родственниками, народными депутатами, представителями иностранных государств общей длительностью свыше 170 часов.

Но почему нет заявлений д-ра Хармса о том, что покой нужен Тимошенко только от суда, а не от многочасовых политических консультаций? Которые она явно не собирается прекращать. Может ли д-р Хармс порекомендовать ей объединять посещения суда с переговорами, чтобы она уставала в один день, и пребывала в покое в остальные?

Итак, пока что мы знаем, что Тимошенко раньше бегала, а для нормального самочувствия ей хватало услуг массажиста. Мы получили информацию, что она выздоравливает, врачи «Charité» говорят о позитивной динамике.

Дальнейшие вопросы таковы. Насколько физическое состояние г-жи Тимошенко является препятствием для ее явки в суд? Никто не спорит, что она не здорова. Но не симулирует ли она тяжесть заболевания? Юристы знают такое понятие, как «аггравация». Это преувеличение подсудимым симптомов имеющегося заболевания.

В давние времена истину выясняли по-разному. В древнем Китае подозреваемый в преступлении подвергался испытанию рисом: он должен был набрать в рот горсть сухого риса и выслушать обвинение. Считалось, что если рис оставался во рту сухим (от страха разоблачения приостанавливалось слюноотделение), то вина подозреваемого была доказанной. В Индии в далекие времена подозреваемому называли нейтральные и критические слова, связанные с деталями преступления, а он должен был отвечать первым пришедшим ему в голову словом и одновременно тихо ударять в гонг. Как правило, ответ на критическое слово сопровождался более сильным ударом. В некоторых африканских странах колдун предлагал подозреваемым взять в руки небольшое птичье яйцо, его скорлупа была очень нежной, и при малейшем нажиме яйцо могло быть раздавлено. Подозреваемым предлагалось передавать яйцо друг другу, предполагалось, что виновный раздавит его и тем самым изобличит себя.

Мы не в Китае, не в Индии и не в африканских странах. В таких ситуациях наше законодательство предусматривает назначение судебно-медицинской экспертизы. 25 июня 2012 года ее и назначил судья Киевского райсуда Харькова Константин Садовский. Он мотивировал тем, что с начала судебного разбирательства дела у суда нет юридически точных сведений о состоянии ее здоровья. Судья также сообщил о том, что если Тимошенко будет отказываться от обследования, то экспертиза может быть проведена на основе существующих медицинских документов.

Прокурор по делу Марина Капинос 10 июля 2012 года высказала свою точку зрения: «тактикой защиты является затягивание судебного процесса. Однако в соответствии с процессуальными нормами суд не может вечно рассматривать уголовное дело. Для этого есть специальные рычаги, которые и использует суд, чтобы уйти от того, что лицо может симулировать».

Дальше опять начинаются двузначности.

20 июля 2012 года Сергей Власенко, адвокат Юлии Тимошенко, сказал, что «экспертиза готова, эксперты все сделали по медицинской документации, но в заключении… не содержится прямого ответа на вопрос, может ли экс-премьер принимать участие в судебных заседаниях».

16 августа 2012 года судья Высшего специализированного суда по рассмотрению гражданских и уголовных дел Станислав Мищенко, где рассматривают кассацию Тимошенко на "газовый" приговор 15 мая, заявил, что «судебно-экспертная комиссия сделала вывод на основании экспертизы здоровья Юлии Тимошенко, что медицинских противопоказаний относительно способности обвиняемой участвовать в судебных мероприятиях вне медучреждения нет».

Но так быть не может.

Здоровье Тимошенко является в первую очередь ее личным делом. Ей может быть по-человечески неприятно, что это вообще обсуждают. Но на другой чаше весов – общественный интерес, общественное значение результатов экспертизы. И вот здесь – такие разночтения.

Я не вижу другого пути их избежать, кроме публикации результатов экспертизы, даже вопреки возражениям г-жи Тимошенко и ее адвокатов, которых по-человечески можно понять. Но общественный интерес важнее!

Можно ли считать действия Тимошенко "препятствованием осуществлению правосудия"? Уголовный кодекс называет такими преступления посягательства на судебную власть и ее деятельность. Но то, что в бытовом смысле можно говорить о препятствовании в осуществлении правосудия – спорить не приходится. Ведь никто же не возьмется утверждать, что действия Тимошенко правосудию помогают.

В этой ситуации мнение врачей «Charité» будет иметь особенное значение. На кону репутация этого учреждения, которое находится в непростой ситуации. Либо лечение Тимошенко должно стать успешным, а этого от специалистов «Charité» ждут и в Украине, и в Германии, и она должна выздороветь к сентябрю или декабрю 2012-го. Либо окажется, что «Charité» выбрал неправильный курс лечения. Либо, что самое прискорбное, окажется, что врачи «Charité» стали соучастниками аггравации заболевания Тимошенко, покрывают эту имитацию.

Доказать аггравацию Тимошенко заболевания очень трудно. Болезнь возникает в результате разрыва межпозвонкового диска, выполняющего функции амортизатора. Образуемая при этом грыжа, выпячиваясь назад и в сторону, давит на корешок нерва и вызывает воспаление. Межпозвоночная грыжа оперируется. Поврежденный диск удаляется и замещается искусственным амортизатором. Изучив все заявления врачей «Charité», я ни разу не встретил мнения о необходимости операции. Это является доказательством того, что ее состояние не нуждается в хирургическом вмешательстве.

Одним из объективных параметров, доказывающих, каково реальное состояние Тимошенко, является ее анализ крови. И в этом вопросе позиция «Charité» не совсем ясна.

Тимошенко неоднократно отказывалась сдать этот анализ. 7 июня 2012 года ее адвокат Сергей Власенко заявил, что она "настаивает на проведении расширенного анализа крови медиками «Charité». В тот же день отечественный МИД сообщил, что «Charité» обратилась туда с просьбой вывезти пробы в Германию и сказал, что «никаких препятствий для этого нет». Но 4 июля 2012 года Михаил Афанасьев, главврач больницы "Укрзалізниці", заявил, что Тимошенко так и не сдала кровь на анализ. Немцы по этому поводу промолчали, Власенко – тоже.

На врачей «Charité» ссылается Власенко и в вопросе отказа Тимошенко от участия в судебных заседаниях в режиме видеоконференции. Власенко сказал 14 августа 2012 года: «в случае предоставления Тимошенко 8 недель без стрессов на лечение, которых требовали представители международной медицинской комиссии, она будет готова предстать перед судом».

Восемь недель истекают, еще раз повторю, в конце сентября. Власенко выполнит свое слово, Тимошенко предстанет перед судом, или опять что-то выдумает, чтобы объяснить ее отказ?

13 августа 2012 года прокурор по делу "ЕЭСУ" Виктория Калита сказала, что возможность проведения видеоконференции предусмотрена ст. 85-3 УПК и что «применение этой нормы возможно только с согласия подсудимой". А Тимошенко отказывается. Сергей Власенко объяснил, почему: «проведение видеоконференции… лишает ее возможности конфиденциального общения с защитниками во время судебного заседания». Какой возможности это лишает, не понятно: Тимошенко в любой момент может разговаривать с адвокатом. Стало быть, причины отказа от видеоконференции у Тимошенко – совсем не медицинские?

Врачам «Charité» должно быть ясно: ими просто прикрываются.

Но есть и другие вопросы.

 11 май 2012 года Сергей Власенко сообщил, что счет за лечение Тимошенко будет оплачен ее семьей. Между тем, никто и никогда не видел контракт между клиникой «Charité» как юридической организацией и семьей Тимошенко. Может быть, врачи работают от себя, скажем, кроме руководителя Айнгопла?

В мире медицины «Charité» пользуется многолетней заслуженной высокой репутацией. Как и славные медицинские учреждения в Мюнхене, Париже, Вене, Лондоне, по международному призванию не уступающие медицинскому учреждению, где рожала радистка Кэт. Могут ли в одном или в двух таких клиниках сделать экспертизу действий «Charité» - несмотря на присущую всем врачам мира корпоративную солидарность?

У нас в Украине – свой немалый опыт того, как политики прятались в больнице от прокуроров и судей. А мировой опыт по этому поводу не поддается обобщению.

Юзеф Пилсудский, будущий руководитель Польши, отучившись год медицине в Харькове, вошел в организацию «Народная воля» вместе с братом Ленина Александром Ульяновым. Получил как несовершеннолетний пять лет ссылки, а после отсидки создал в Лодзи типографию. Ему вновь грозила ссылка на 10 лет. Он симулировал сумасшествие, пять месяцев провел в сумасшедшем доме в Петербурге, пока не совершил побег.

В сентябре 2010 года прокуратура Астаны поддержала предъявленные органами финансовой полиции обвинение Жаксылыка Доскалиева, министра здравоохранения Казахстана в превышении служебных полномочий. Врачи сообщали о тяжелом состоянии Доскалиева. Но финансовая полиция обвинила его в симуляции болезни с целью избежать ответственности.

В июле 2011 года прокуратура АРК объявила о привлечении к дисциплинарной ответственности врачей, принимавших участие в лечении бывшего депутата Симферопольского горсовета Иосифа Файнгольда. Там заявили, что врачами городской больницы изначально был поставлен неправильный диагноз, ежедневное наблюдение за больным проводилось некачественно, в медицинские документы вносились недостоверные сведения. Цель - затянуть досудебное расследование.

В США в свое время был популярен такой анекдот. Актера О. Джей Симпсона в 1995 году обвиняли в убийстве жены и ее друга, молодого официанта. Его оправдали, не приняв в качестве доказательства окровавленные перчатки, так как их приобщили к уликам без соблюдения необходимой процедуры изъятия перчаток. Анекдот такой: когда Симпсона оправдали, первое, что он сказал – отдайте мои перчатки!

Уверен, что рано или поздно все закончится и с судом над г-жой Тимошенко. Когда-нибудь г-жа Тимошенко выйдет на свободу, наверняка опять вернется к политике. Не исключено, что мы опять увидим на ее страничке в «Twitter», что каждое утро она пробегает со своей собакой по 10 км, 70 километров в неделю, 280 километров в месяц. И это правильно. Бег укрепляет здоровье. Но будьте реалистами – задавайте правильные вопросы о грыже.