Социал-демократия без социал-демократов

Медведчук и Мороз, СДПУ (о) и СПУ. Почему несмотря на медиа, активы и деньги левоцентристские преокты в Украине закончились катастрофическим провалом, хотя существует мощный запрос на левые силы

Красная строка последних лет в Украине - это наступление государственного аппарата на права и свободы украинских граждан. Казалось бы, демонтаж оставшегося со времен СССР пакета социальных, трудовых, образовательных прав должен провоцировать рост запросов на левые партии. Однако украинские социалисты и социал-демократы долгие годы подряд пребывают в состоянии «пациент, скорее, мертв». Почему так?

Экономический кризис, ударивший по лбу в 2008 году, в очередной раз за историю независимой Украины доказал, что экономическая свобода должна сочетаться с государственными регулированием и гарантиями. Правда, возникает одна проблема – оказывается, что воплощать этот подход элементарно некому. Социал-демократов в активной украинской политике не существует с 2006 года, а социалистов - с 2007-го. Избирательный бюллетень в октябре 2012 года - это одновременно и красноречивый диагноз для левых проектов. На выборы в Верховную Раду из левоцентристов идет одна только Социалистическая партия Украины. Еще один участник выборов, Народно-трудовой союз, при всем показном радикализме и социалистической риторике - технический проект, руководить которым заказчики отправили депутата Валентина Зубова, который еще осенью 2010 года перешел из фракции Блока Тимошенко во фракцию Партии регионов в Верховной Раде.

Если в середине 90-х в Украине наблюдался настоящий бум на левоцентристские партии, то сейчас от них остались одни названия. Впрочем, если разобраться, а был ли мальчик ? Первым мощным левоцентристским проектом была Социалистическая партия Украины, которую до апреля 2012 года возглавлял Александр Мороз (спикер Верховной Рады с 1994 по 1998 и с 2006 по 2007, когда социалисты на внеочередных выборах не преодолели барьер в парламент).

История успеха украинских социалистов базировалась на 3 китах:

- борьба с «антинародным режимом» Леонида Кучмы (хотя во время прихода Кучмы к власти, первое время они выступали союзниками);

- эксплуатация ностальгии по временам СССР (отсылка к завоеваниям социализма);

- образ главы партии Александра Мороза в качестве морального авторитета (показательный момент, когда фотография Мороза висела во многих сельских хатах по Украине).

В плане идеологии, за годы в активной политике СПУ совершила дрейф от социализма в советском понимании до социал-демократии европейского образца («Партия демократического социализма» - один из вариантов позиционирования СПУ в последние годы). После победы Леонида Кучмы на выборах в 1994 году, СПУ и второй президент какое-то время сотрудничали, но затем их политические дороги разошлись. Подлило масла в огонь сотрудничество социалистов с премьером Павлом Лазаренко, который к концу 90-х вступил в жесткий конфликт с президентом.

Потом были «оранжевая революция» 2004 года и шанс трижды поучаствовать в реальной исполнительной власти. А вот испытания властью «партия демократического социализма» не прошла. Одной из своих имиджевых «фишек» СПУ попыталась сделать авторитет в мировом социал-демократической движении, но была быстро разоблачена. В 2006 году, накануне выборов в Верховную Раду, Александр Мороз сделал заявление о принятии СПУ в члены Социалистического Интернационала. Но быстро выяснилось, что в Социнтерне украинским социалистам отвели не полноправное, а лишь консультативное членство. Согласно пункту 3.2 Устава Социнтерна, это означает право высказывать свое мнение и обязанность платить взносы, но без права голоса при принятии решений.

А вот в том, что касается социал-демократических механизмов по смене экономической модели, введению новых стандартов в социальной политике или схеме урегулирования отношений между работником и работодателем, чем, по идее, должна заниматься идеологическая партия, возник большой вопрос. Потому как за все годы пребывания у власти ничего подобного украинцы не дождались. Конечно, были законопроекты вроде предложений Ивана Бокия ввести почасовую оплату труда, но на деле они оказывались просто «галочкой» для поддержания имиджа. Принимать такие законы всерьез никто изначально не собирался, о чем свидетельствует список голосования и стенограмма Верховной Рады. С каждым годом количество вопросов все увеличивалось.

После победы Майдана во фракцию СПУ потянулись бывшие провластные депутаты, в чем, в принципе, нет ничего предосудительного или удивительного. Вот только оставалось непонятным, каким образом идеология защитников прав человека труда соотносится с включением в предвыборные списки олигархов вроде Андрея Деркача и Владимира Бойко (первый присутствовал в списке СПУ в 2006 году, а второй на выборах 2006 и 2007 годов). Или как «демократические социалисты» могут голосовать за повышение жилищно-коммунальных тарифов для населения вместе с теми, кого и тогда и сейчас называют «партиями крупного капитала»? Еще одно украинское ноу-хау – когда социалистка Валентина Семенюк несколько лет подряд возглавляла Фонд государственного имущества и занималась приватизацией, в том числе и стратегических предприятий крупным ФПГ. Не говоря уже о наличии в рядах партии ряда бизнесменов вроде Николая Рудьковского, Леонида Сергиенко, Петра Устенко, Виктора Субботина и других, которые по Марксу являются эксплуататорами трудового народа.

Создан миф о «предательстве», из-за которого социалисты проиграли выборы в 2007 году. Но, по большому счету, проблема не в информационной атаке на СПУ и лично Александра Мороза. Проблема в том, что ситуацию можно было выправить только грамотной информационной осадой. Но ее так никто и не дождался – решили сэкономить. Мороз до последнего не верил в возможность внеочередных выборов осенью 2007-го года, поэтому СПУ оказалась к ним абсолютно не готова. Призыв Иосифа Винского, чтобы каждый социалист сагитировал проголосовать за СПУ 10 человек – это была персонифицированная беспомощность социалистов в кампании-2007. Спустя 5 лет, ситуация находится примерно в той же точке. Партия ссылается на плохую кампанию из-за слабого финансирования, но не использует и такие недорогие направления, как Интернет и общественные инициативы, где надо «ходить ножками», а не покупать рекламу, телеэфиры и площади. Пока что перспективы для старейшей социалистической партии в Украине на выборах осени 2012 года не просматриваются.

Говоря о социал-демократах, справедливости ради стоит вспомнить еще два левоцентристских бренда - СДПУ Юрия Буздугана и Социал-демократический союз Сергея Пересунько. За свою политическую карьеру эсдеки необъединенные (кстати, также как и СПУ, были консультативным членом Социнтерна) успели побывать союзниками половины политических проектов – от Медведчука и Мороза до Лазаренко. Правда, не бывшего премьера Павла Лазаренко, а его брата Ивана и Блока Лазаренко в 2006-м. Что касается СДС, то они тоже играли роль второго плана для более сильных партнеров. Но влияния на политический курс правительства или парламента ни первая, ни вторая никогда не имела.

Ну, и конечно, с падением акций СДПУ (о) и СПУ с левым запросом попытались заигрывать другие политические проекты. Так, с социал-демократической идеологией периодически заигрывал нынешний спикер Владимир Литвин. Блок Литвина в своей реинкарнации 2007-го года включал Трудовую партию Михаила Сироты, а невезучий Народный Блок Литвина в 2006-м состоял из «Справедливости» и Украинской селянской социал-демократической партии (проекты-статисты, которых привлекли для создания блока). «Фишкой» предвыборной кампании-2007 народники пытались сделать свое требование о почасовой оплате труда – пример стандартного социал-демократического механизма регулирования трудовых отношений. Брала на вооружение левую риторику и Юлия Тимошенко. Брала, а потом бросала. Тимошенко сначала активно бросилась создавать себе «левый» имидж перед выборами 2006-го, вела переговоры с Социнтерном, но быстро оставив такие попытки, развернулась в другую сторону и подала заявку на включение «Батькивщины» в состав Европейской народной партии.

Социал-демократическая партия Украины (объединенная) вошла в историю как самая медийная партия независимой Украины. Несмотря на мощный медиа-ресурс (телеканалы 1+1, «Интер», издания «2000», «Наша газета +» и другие), партия не могли похвастаться массовой симпатией избирателя - каждый раз в Верховную Раду приходилось проходить со скрипом. Несмотря на ошибочную ставку на Леонида Кравчука в 1994 году, руководители СДПУ (о) довольно быстро нашли общий язык с новым президентом и стабильно сохраняли статус «партии власти» практически все 10 лет Леонида Кучмы.

Характеризуя портрет СДПУ (о), нужно отметить две полярные черты. Да, «объединенные» действительно большое количество усилий и денег потратили на идеологические разработки, изучение социал-демократической теории и практики, и что особенно важно - продвижение такого бренда «социал-демократия». Но маскировка под левоцентристов была исключительно внешней, на деле же в рядах партии сосредоточилось множество сверхкрупных бизнесменов, объединявших медиаактивы, крупный капитал и позиции в высшем эшелоне государственной власти. А к концу 90-х - началу 2000-х в СДПУ (о) потянулись и многие чиновники среднего и высшего звена. В итоге, под левыми лозунгами о трудовом народе заботились те, кто видел этот народ разве что своему собственному телеканалу. Фракция СДПУ (о) в Верховной Раде III и IV созывов была далеко не самой крупной, но малое количество депутатов компенсировалось очень агрессивным напором в политике. Кроме того, количественный состав добирали за счет мажоритарщиков и представителей других списков, которые хотели быть ближе к одной из самых влиятельных «партий власти». Рвение депутатов-бизнесменов к идеалам социал-демократии логично совпало с зенитом славы СДПУ (о), когда сразу после парламентских выборов 2002 года Леонид Кучма назначил главу партии Виктора Медведчука руководителем Администрации президента. В итоге эсдеки заработали неприязнь со стороны всех политических сил – как союзников, если можно говорить о каких-либо союзниках СДПУ (о), так и противников. За что и поплатились – под конец правления Кучмы СДПУ (о) и Виктор Медведчук не могли похвастаться любовью ни со стороны прессы, ни со стороны избирателя, которому силами СМИ и конкурирующих политиков создавали максимально «черный» имидж эсдеков.

Несмотря негативный имидж, до начала 2005 года СДПУ (о) являлась одной из «партий власти». Конец правления Леонида Кучмы стал концом и для объединенных социал-демократов. После Майдана СДПУ (о) оказалась не только в лагере проигравших – социал-демократы воспринимались как лицо «антинародного режима» и одни из главных виновников бед, которые приписывались десятилетке Кучмы. Первой начала разваливаться фракция в Раде, члены которой дрейфовали в сторону новых «партий власти» СПУ и Блока Тимошенко. Под выборы 2006 года была избрана неверная стратегия и наспех сочинен блок «Не Так!» (по аналогии со слоганом Ющенко «Так! Ющенко»). Результат оказался провальным, барьер в 3 % преодолеть не просто не получилось, к нему не вышло даже приблизиться. Сегодня в украинской политике присутствуют редкие лица из среды объединенных социал-демократов: губернатор Харьковской области Михаил Добкин (хотя к СДПУ (о) его можно отнести достаточно условно), фигурант нынешнего предвыборного списка Партии регионов Нестор Шуфрич. Совершенно недавно в активную политику с программой продвижения федерализации Украины вернулся Виктор Медведчук, позиционирующий себя на этот раз как лидер общественного движения «Украинский выбор».

Как видим, реально украинская проблема выглядит не в отсутствии истинных левых сил, способных, как «правительство социального партнерства» Евгения Примакова в России, проводить социал-демократический курс, не впадая в левый популизм и не превращая экономический курс в слова Шарикова «Все отнять и поделить». Проблема в том, что в новейшей истории Украины форма и содержание левых проектов совпадали крайне редко.