Ослабить гражданский конфликт. Недопуск ошибок, принуждение к соблюдению законов

Понятно, почему цензуре оппозиционных изданий подверглась помощник госсекретаря США по европейским и евразийским делам Виктория Нуланд

Ставка украинских политических сил на изменение нынешней власти до выборов – на то, что она может осуществиться при двух условиях: внутреннем и внешнем давлении. Эта ставка ошибочна и приведет к проигрышу оппозиции.

Внутреннее давление

Голосование 16 января 2014 года доказало: оппозиция не в состоянии противостоять реализации плана власти иначе, как силовым блокированием. Но у нее это не выходит, а другого решения у нее нет.

Цель этого внутреннего давления:  чтобы власть «дрогнула», пошла на какие-то уступки оппозиции. Тогда можно было бы нечто объявить «победой», и, возможно, дать команду разойтись «евромайдану». Типа, теперь соберемся на баррикадах в связи с выборами.

Но власть не сделала такой подарок ни оппозиции, ни гражданским активистам, ни всему «евромайдану». Это кардинальная ошибка. Решить, что власть можно заставить. Это было их добровольное желание и добровольная ошибка.

И теперь логично: заставить власть не получается, и требовавшие теряют лицо в среде своих сторонников.

И пусть теряют.

Конечно, они этого не хотят. Отсюда - попытки спровоцировать власть на силовое противостояние. Отсюда – вопли о том, что очередной ночью будут штурмовать «евромайдан». Так пытаются добиться мобилизационного эффекта, ибо те люди на «евромайдане», которые финансово не заинтересованы в продолжении этой акции, неминуемо задаются вопросом – какой смысл в том, что мы делаем?

А финансово заинтересованными людьми эффект массовости не достичь.

Как такое происходит на практике?

Мне ясно, что произошло под столичным Святошинским судом с 10 по 11 января 2014 года из рассказа http://www.pravda.com.ua/news/2014/01/16/7009707/ «Коммерсанту-Украина» 16 января 2014 года Юрия Луценко.

По его словам, «10 січня після зустрічей із дипломатами й експертами він побачив новини про блокування "Беркуту" активістами – і вони з дружиною приїхали туди, бо  ситуація була "критична". Політик зазначив, що вимоги активістів "зводилися до одній простої речі: співробітники "Беркуту" повинні показати посвідчення, щоб прокуратура потім не говорила, що не може встановити, хто бив людей під судом. Бійці упізнали Луценка й він запропонував їм: "Ось народний депутат і, згідно з законами "Про міліцію" і "Про статус народного депутата", вона (Ірина Луценко) має право побачити ваші посвідчення. Покажіть їх їй, вона перепише прізвища, і я гарантую вам вільний проїзд».

Сотрудников «Беркута», как известно, вызвали судебные «менты» «Грифона», чтобы обеспечить беспрепятственную провозку осужденных. И понятно: «Беркут» не должен был ни при каких обстоятельствах применять силу, если бы люди, которых Луценко называет «активистами», не нарушали закон.

Но мы видим по видео http://www.telekritika.ua/pravo/2014-01-13/89246, что они применяют силу, ослепляют милиционеров, бросают по них, вероятно, камнями, нападают на «Беркут».

Сделать так, чтобы «Беркут», как говорит Луценко, не бил людей под судом, можно было так: обеспечить отсутствие противодействия активистов транспортированию осужденных.

А потому Луценко мог бы обратиться к активистам с призывом не мешать «Беркуту». Но он этого не делает. Более того, он, используя депутатский мандат жены, выполняет незаконные пожелания работающих против «Беркута» экстремистов.

Дальше Луценко рассказывает: «він ще намагався заспокоїти людей, але люди нібито почали розгойдувати автобус – і "Беркуту" дали команду оточити автобус. Був застосований сльозогінний газ, частина "беркутівців" змогли вирватися із задніх дверей автобуса й почали бити людей. Луценко спробував зупинити їх – і отримати кулаком в обличчя, його повалили, били кийком: "Я нарахував десь п'ять ударів і вимкнувся».

Причинно-следственная связь ясна из этого рассказа. Итак, первыми «люди нібито почали розгойдувати автобус», и после этого "Беркуту" дали команду оточити автобус».

Хотя не ясно, что означает слово «нібито» - Луценко же не внятный человек, а не малахольный истерик, которых много в оппозиции. Он же не мог не видеть, раскачивали автобус или нет. Что, «Беркут» свой автобус раскачивал?

Почему он попытался останавливать сотрудников «Беркута»? Им что, надо было спокойно ожидать, пока они окажутся в поваленном на бок автобусе?

Почему Луценко не вышел к этим экстремистам, которых он вежливо, в отличие от мата к офицеру милиции, называет «людьми», не объяснил им, на что они «Беркут» провоцируют?

Понимал ли он, что может прозвучать команда на применение для самообороны огнестрельного оружия?

Может быть, и нет, не понимал? Но тогда, получается, Луценко не прогнозировал ситуацию?

Есть и еще одно обстоятельство, требующее дополнительного внимания.

Вот слова http://glavcom.ua/news/178802.html Олега Тягнибока в «Главкоме» 18 января 2014 года: «мы должны продолжать наши действия в мирной форме, потому что только так на этом этапе мы сможем добиться нашей победы. Я не исключаю, что власть своими действиями, как это было два дня назад в парламенте, когда были полностью растоптаны парламентаризм, демократия, права людей и социальные гарантии, - эти действия власти в дальнейшем могут привести к неконтролируемым процессам гражданского противостояния и даже гражданской войне. Но все прекрасно понимают, что если, не дай Бог, это произойдет, это будет виной власти, которая к этому провоцирует».

Что означают эти слова Олега?

Да все просто.

Конечно, политик Тягныбок пытается возложить вину за «неконтролируемые процессы гражданского противостояния и даже гражданскую войну» на оппонента.

Но Олег, как может, намекает еще на одно обстоятельство: ограниченность его личных возможностей контролировать экстремистскую среду.

В полном соответствии с журналистскими стандартами скажу, что не знаю, правду ли говорят, что Тягныбок после сноса памятника Ленину обещал Кличко и Яценюку проконтролировать, чтобы его боевики больше подобного не допускали.

Но важно осознавать объективное противоречие Тягныбока.

С одной стороны, как государственник, он развала Украины не хочет. Думаю, он не хочет и гражданской войны.

С другой стороны, он не может отказаться от радикализма, ибо этим даст все основания своим более молодым конкурентам объявить его, Тягныбока, недостаточно националистичным, усталым, устаревшим, если не применять другое слово, имеющее хождение в этой среде. Тягныбок не может рисковать утратой своего радикального электората, который за его, Тягныбока, радикализм, прощает ему все. Поэтому Тягныбок не будет тем, кто объявит «завершение «евромайдана». Наоборот, он станет первым, кто назовет  «предателем» объявившего конец "евромайдана" .

Но проблема Тягныбока – в том, что его конкуренты по оппозиции это тоже понимают.

Внешнее давление

Все же непонятно, почему насколько тупыми оказались те, кто ведет разговоры обо всех возможных санкциях. К чему попытки заявлениями, пикетами, громкими публикациями в зарубежных СМИ добиться от власти ну хотя бы нервозности? Как говорил герой Алексея Серебрякова в фильме Андрея Балабанова «Жмурки», «место, видимо, такое».

Но ведь все, вроде бы, имели возможность осознать: давление не приносит результатов. Пример: беспрецедентное по нажиму внешнее давление на власть с целью освободить Юлию Тимошенко. Под любым предлогом.

И какой результат?

Эта история доказывает неэффективность внешнего давления на действующую власть Украины. О неэффективности внутреннего я уже сказал.

Но в последнее время появилась еще одна любопытная тенденция.

На эту информацию меня навел сайт «Украинская кривда». Вот http://www.kryvda.com/2014/01/16/4901/ эта публикация.

Следует сказать, что независимо от того, кто его делает, «Украинская кривда», кроме того, что там рассказывают смешные истории, выполняет крайне важную функцию: она дополняет то, что может быть упущено, если читать только оппозиционные интернет-издания.

Я начал проверять эту информацию «Украинской кривды». Да, все правда.

Вот http://www.rbc.ua/rus/news/politics/ssha-osudili-deystviya-mitinguyushchih-pod-sudom-v-kieve-10-yanvarya-15012014214900 публикация абсолютно нейтрального источника – агентства «РБК». Полная цитата: «как и подавляющее большинство украинцев, Соединенные Штаты и наши партнеры в Европейском Союзе ожидаем, что текущее противостояние разрешится политическими методами, демократически и, прежде всего, мирным путем. Этот последний пункт касается и власти, и протестующих. Так, мы осуждаем действия митингующих под судом Киева 10 января", - отметила Нуланд».

Не было и нет опровержения этой цитаты со стороны Государственного департамента. Агентство РБК никто не обвинял в работе на власть, хотя после моей публикации анонимные тролли в комментариях это сделают по долгу службы обязательно.

И что же получается?

Почему «Украинская правда» и другие «оппозиционные интернет-СМИ» не дали эту информацию?

Где реакция по этому поводу «Стопа цензуре», «Телекритики» и всех, кто якобы озабочен соблюдением журналистских стандартов?

Понятно. Это для других – стандарты. Для «Украинской правды» - политическая целесообразность.

Вот http://www.telekritika.ua/kontekst/2014-01-17/89403 обращение организаций, которые называют себя «громадськість», будучи лишь ее частью. Там сказано:

«Підписані Януковичем закони передбачають:

-людину можуть засудити заочно, без вручення повістки й присутності в суд

- 2 роки тюрми за «наклеп», а насправді - за критику влади; 3 роки за статті й листівки, які влада визнає «екстремістськими»

- 10-15 діб тюрми за каску, намет чи гучномовець на мітингу, і 10 років, якщо влада визнає протестну акцію «масовим заворушенням»

- 2-3 роки тюрми за збирання суспільно важливої інформації про корупцію щодо міліціонерів та суддів

- вилучення прав і автомобіля на 2 роки за рух у колоні більше 5 машин, вилучення прав за будь-яке порушення не лише у водія, а й у власника авто

- закриття незалежних сайтів і конфіскацію їх майна

- заборону діяльності організацій і навіть церкви під приводом «екстремізму», обов'язок тисяч громадських організацій зареєструватися як «іноземні агенти»

-право держави будь-кому відключити Інтернет»

Здесь масса манипуляций, перевирания законов, принятых 16 января 2014 года, начиная от «наклепу» как «критики влади». Назвать человека преступником без решения суда – это клевета, а не критика власти. Признаки экстремизма, перечисленные в законе – просто калька из существующих европейских норм, а не то, что «влада визнає «екстремістськими».

Но не надо втягиваться в эту дискуссию. Они ведь этого и хотят. Чтобы власть объяснялась, как бы оправдывалась.

Обратим внимание, чего в этом перечне нет. Получается, даже этот оранжевый сегмент «громадськості» не протестует и не выступает против многих пунктов законов, принятых 16 января. Например, против идентификации собственников SIM-карт.

О чем говорит это умолчание?

О том, что даже эта «громадськість», привыкшая к многолетней безответственности перед законом, не ставит под сомнение все, принятое парламентом 16 января 2014 года.

Это уже первый шаг. А что будет дальше – понятно.

Дальше она будет протестовать,  эта «громадськість». Даже очень сильно протестовать. Но, протестуя, она начнет привыкать к тому, что часть новых законодательных норм придется исполнять. После того, как «громадськість» продемонстрирует действиями, что она понимает, как означает действовать в новых реалиях закона, часть их положений можно и поменять.

Но, во-первых, даже к самым тупым в ее составе должно, наконец, дойти: требованиями вы ничего не добьетесь. Пока не доходит. «Место, видимо, такое». Рано или поздно дойдет.

Положения о клевете вполне можно не применять. В том единственном случае, если «громадськість» вместо государства станет осуществлять реальный общественный контроль за соблюдением журналистских стандартов.

Ибо заниматься клеветой не означает прекратить журналистские расследования и критиковать власть. Расследуйте себе на здоровье, критикуйте, все к этому привыкли. Заниматься клеветой означает и называть человека преступником до решения суда, и распространять информацию, не имея подтверждения, достаточного для предъявления хоть в украинском, хоть в западном суде. Придумывать вранье, получать деньги за сливы информации. Заниматься клеветой – это и есть нарушение журналистских стандартов.

Но «громадськість» ведь пока не хочет вместо государства осуществлять контроль за соблюдением журналистских стандартов. Ибо придется не привычно поливать «грязью антинародный режим», а ставить на место бездоказательную Татьяну Чорновол, дай ей Бог здоровья. Говорить ей, что нельзя употреблять слово «вор» и «украл». Но Татьяна Чорновол, не зависимо от состояния здоровья, может в ответ и послать по известному адресу.

Действия власти

Очень важно, что власть учится адекватно, оптимально действовать в непростой ситуации. На разных уровнях.

Нельзя оправдать и вызывают осуждение агрессия «Беркута» в ночь с 29 на 30 ноября 2013 года. Вызывает восхищение выдержка его сотрудников при событиях под столичным Святошинским судом с 10 по 11 января 2014 года, не применивших в абсолютно законных обстоятельствах огнестрельное оружие.

Принятие законов 16 января 2014 года – победа власти. Но ровно половина победы. Вторая половина – грамотно применять эти законы. Что означает простую вещь: применять законы в соответствии с законами и процедурами.

«Громадськість» озабочена, что «людину можуть засудити заочно, без вручення повістки й присутності в суд»? Отвечать ей не словами, а действиями.

Если то или иное высокопоставленное лицо получило убежище в какой-то стране, а соответствующее дело рассматривается в украинском суде, то надо применить договор между нашей страной и государством, предоставившим убежище о взаимной правовой помощи. Правоохранители этой страны должны вручить этому лицу повестку, чтобы никто потом не говорил, что не знал о суде. Оно должно иметь возможность включиться в судебный процесс по видео, с адвокатом и так далее.

После этого «громадськість» не сможет крыть, что «людину можуть засудити заочно, без вручення повістки й присутності в суд» и будет вынуждена придумывать что-то другое.

Не надо реагировать словами на вопли «громадськості» о том, что «3 роки за статті й листівки, які влада визнає «екстремістськими». Вначале надо отреагировать действиями на экстремистские поступки боевиков  в ночь под столичным Святошинским судом с 10 по 11 января 2014 года.

Власть посадила так называемый «евромайдан» на растяжку. Там ситуация такова.

«Радикализироваться» ему – это получать все больше слов Нуланд типа ее оценок 10 января. Не радикализироваться – постепенно угаснуть. Абсурдные идеи типа параллельных структур управления страной прикажут долго жить сами собой, ибо их распоряжения все люди в здравом уме, выслушав, просто проигнорируют.

На что тогда может быть расчет оппозиции?

На ошибки власти.

На то, что ошибки власти в применении законов от 16 января 2014 года приведут к тому, что радикальное настроение части общества, как минимум, продержится, как максимум, усилится до президентских выборов.

Отсюда и вывод: продумывать все. Исключить эмоции. Не принимать решений в спешке. И не допускать ошибок, и быть готовым к целенаправленным провокациям внутриукраинских сил и, не исключаю, из-за рубежа, чтобы такие ошибки властью были допущены.