"И в полночь ваши денежки заройте в землю…"

Мина замедленного действия под пенсионную реформу

Устами своего министра социального обеспечения, украинская власть настойчиво провозглашает пенсионную реформу одной из своих ключевых задач. Правда, мы все знаем, что такую приоритетность определила она не сама, а пользуясь «подсказками» МВФ. Но, тем не мене…

Изменения предусматривают не только одиозное «поднятие пенсионного возраста», но и, например, введение уже набившей всем оскомину «накопительной системы».

Фактически, о об этом у нас говорили не один десяток лет, поскольку всем было понятно, что солидарная система пенсионного обеспечения, которая досталась нам от СССР, не выдерживает никакой критики в нынешних условиях.

Необходимость платить в «общий котел» слабо вяжется со стимулированием вывода доходов из тени. Следовательно, нужно указать гражданину, куда конкретно он платит свои взносы, чтобы «мотивировать» его к «пенсионной сознательности».

Как выход, нам предлагается накопительная система, которая предполагает плату взносов не в пенсионный фонд «вообще», а на конкретные, персонализированные счета.

В целом, идея неплоха. Но не следует забывать и о некоторых подводных камнях, которые возможны для населения при переходе на накопительную модель пенсионного обеспечения.

«К примеру, полный провал подобная реформа потерпела в Аргентине, хотя накопительные пенсионные счета там были введены еще в 1994 году, когда аргентинская экономика могла служить образцом для остального развивающегося мира. Уже к концу 90-х частные предприниматели стали массово уклоняться от уплаты налогов в ПФ, засомневавшись в надежности и эффективности управления своими сбережениями... В свою очередь правительство, столкнувшись с проблемой выплат по долгам, перевело свои номинированные в долларах ЦБ перед фондами-резидентами в национальную валюту. В 2001 году аргентинский песо был девальвирован, что попросту обесценило активы частных пенсионных фондов».

Итак, накопительная система предусматривает, в первую очередь, доверие общества к финансовым институтам государства.

Из них ключевым является Национальный банк, как институт, отвечающий за эмиссию валюты, а, следовательно, и за показатели ее обесценивания.

Независимость центрального банка – «священная корова» современной модели либеральной экономики. Достаточно взглянуть на статус «Федерального резервного банка» в США, чтобы понять, чем в данной сфере Украина отличается от США.

У нас также существует «независимость НБУ от правительства», но исключительно на бумаге.

То есть, номинально Национальный банк – это структура, которая полностью независима от правительства. Но реально она всегда была под «колпаком» первых лиц государства.

При всех президентах главами «нацбанка» были люди, исключительно близкие к главе государства.

При Кучме нацбанк возглавлял Ющенко, у которого отношения с президентом были «как у отца с сыном» (цитата самого Виктора Андреевича).

При самом Ющенко банк возглавлял Стельмах – «политический отец» 3-го президента.

Наконец, при нынешнем президенте должность занял его «политический крестный сын».

Заметьте, главный банк страны неизменно доверяется людям, которые теснейшим образом связаны с политическим руководством на личном уровне. Никаких партийных или идеологических аргументов – только личные связи.

Если среди родственников, друзей или проверенных коллег действующего президента есть какой-то банкир, то именно он и возглавляет национальный банк.

Направление настолько серьезно, что доверить его можно только своим «до мозга костей».

Почему? Очевидно, Национальный банк рассматривается как «второй кошелек», в который всегда можно заглянуть, если будет такая необходимость.

Что это означает для рядовых граждан?

Их призывают участвовать в грядущей накопительной системе, что, в целом, должно отвечать их глубинным и объективным интересам.

Однако, национальная валюта, в которой будут осуществляться вклады, и управление экономикой находятся в одних руках.

Завтра ситуация с наполнением бюджета может заметно ухудшится. Не будет денег даже на выплаты пенсий или зарплат бюджетникам.

О чем в такой ситуации будет думать власть? О «макроэкономических показателях»? Или о том, чтобы не допустить голодных бунтов?

Аргентинская власть не выдержала, хотя и не имела такой «спайки» в своих высших эшелонах.

Выдержит ли украинская власть?

Ответ на этот вопрос очевиден.

Нацбанк будет выполнять то, что ему прикажут «сверху», напечатав столько «фантиков», сколько ему прикажут.

В таких условиях играть с государством в игры под названием «накопление пенсии» - это довольно рискованная форма «русской рулетки».

Мы обладаем не деньгами, а «наклейками на холодильник», которые в данный конкретный момент времени принято считать платежными средствами, обладающими определенной стоимостью. Завтра ситуация изменится, и наши «бумажки» будут приближаться по цене к «себестоимости».

И определять, когда ситуация изменится, будем не мы.

Следовательно, начинать пенсионную реформу нужно было не с вопроса пенсионного возраста. В данном случае – это тактический вопрос. Тем более, что итоговая экономия в нашей и без того неработающей стране будет минимальной.

Начинать нужно было с восстановления доверия граждан к финансовым институтам страны.

И кое-что в этом направлении можно было уже сделать. Президент вполне мог бы предложить кандидатуру независимого, профессионального финансиста, который бы обладал безукоризненной репутацией. Далее, он мог бы предложить изменения в законодательство, согласно которым, например, глава нацбанка назначался бы на 7 лет без права замены со стороны главы государства и парламента, и чтобы он сам мог уйти в отставку («по собственному желанию») только при согласии конституционного большинства парламента.

Но мы избрали старый, корпоративный подход, поставив интересы корпорации выше продуктивности реформ.

И чего мы ждем? Что люди понесут свои кровные в «государственную накопительную систему», которая так подозрительно напоминает МММ? Что поверят «молодым реформаторам», которые с улыбкой Лени Голубкова будут рассказывать о том, сколько принесет гражданам реформа?

Пенсионная (и любая другая социальная реформа) требует доверия общества к власти. А доверие нужно заработать.