«Государственный вор» родом со Слободской Украины

История самого знаменитого коррупционера Российской империи

От абхазского князя к беженцу из Молдовы

Последний владетельный князь Абхазии Михаил Шервашидзе писал о местном роде Лакрба, что «фамилия эта в моем владении известна 700 лет». Четыре с половиной столетия назад Ростом-бей Лакрба перебрался в Стамбул, где его стали именовать Абаза (абхазом).

Его сын Мехмед Абаза-паша (1576-1634) сделал феноменальную карьеру в Османской империи — руководил провинциями, интриговал против султанов и одним из браков женился на дочери польского магната Станислава Концепольского. Однако во времена всевластия валиде-султан (матери султана) Кесем он был удавлен.

Младший сын паши и панянки носил христианское имя Андрей Абазин. И служил он не султану, а Войску Запорожскому. Он сражался с турками и татарами, дослужился до брацлавского полковника и в 1703 году был посажен на кол. На сей раз — поляками. Женат Андрей был на молдаванке Сафте Доциул, и его сын Илья (1655-1727) стал одним из ближайших соратников господаря Димитрия Кантемира.

В 1711 году Кантемир поднял восстание против османов и пригласил на помощь русского царя Петра. Но войска султана заставили капитулировать русских и молдаван на реке Прут. Царь принял Кантемира и его бояр в своих владениях и дал им для освоения земли на Слободской Украине. Так в наших краях поселились как сами Кантемиры, так и Спэтару (Мечниковы), и Куликовские, и Илья Андреевич Абаза.

Для последнего уже освоившейся за шестьдесят лет местной старшине пришлось подвинуться, благо свободных земель хватало и было куда двигаться, не задевая особо соседей. Шидловские по приказу царя в 1718 году передали Абаза Двуречный Кут, а в степи на юге Слобожанщины по сей день существует село Абазовка. Был и родовой дом в Харькове, на ул. Благовещенской (он неплохо сохранился).

Так со слобожанских земель и пошли служить по Руси потомки четырех его сыновей. Наиболее успешной стала ветвь младшего — Николая (1712-1786), премьер-майора Архангелогородского полка.

Василий Николаевич, дед нашего героя, особых чинов не достиг, дослужившись до титулярного советника. В старости он скучал в Двуречном Куте и писал мемуары «Век дворянства» для сыновей и внуков. В них он передавал не только родословную, но и живые воспоминания о собственной молодости. В возрасте 12 лет дворянский недоросль Вася был записан сержантом в Козловский пехотный полк, где уже служили его единоутробные братья (Николай Андреевич был женат на вдове сотника Ольховского, оставшейся с детьми от предыдущего брака).

Незадолго до приезда 15-летнего сержанта Абаза полк выступил в поход на Запорожскую Сечь в составе армии под командованием генерала Петра Абрамовича Текели. Василий пробыл в Запорожье около полугода, будучи ординарцем Текели.

Для юного Абаза сечевые казаки — не легендарные герои, а сброд из разных стран, люди, которые зарабатывали на жизнь грабежами и разбойничьими нападениями на соседей и проводили время в пьянстве, развлечениях, «в ужасном невежестве». Он со знанием дела описывает внешний вид Сечи, образ жизни, одежду, оружие, хозяйство, еду казаков.

Подробно В. Абаза описал и ликвидацию Сечи, считая образцом бескорыстия и честности своего брата, капитана Гаврилу Ольховского, который удовлетворился лишь несколькими десятками коней из казацких табунов и ценностями на 5 тысяч рублей (а это была цена имения из 12 тыс. десятин земли и с 400 крепостными).

С 1783 по 1806 год Василий Николаевич со своей супругой Анной Михайловной произвели на свет семнадцать отпрысков обоего пола, из которых дожило до совершеннолетия десять. Имение Двуречный Кут дети и внуки продали уездному предводителю Максиму Ковалевскому, и там рос его сын Максим, будущий академик и депутат.

Ныне на этом месте стоит высокий забор, поставленный ООО «Джонас Трейд». За ним прячется мясокомбинат. За ограждение не попал только почти высохший пруд, встречающий прохожих бодрым лягушачьим кваканьем. Деревья вокруг него растут по сей день. Церковь с захоронениями Абаза и Ковалевских разрушена, и её восстановили совсем в другом месте.

Знакомые мелодии

В начале позапрошлого века наиболее успешным представителем рода был старший сын Василия Николаевича, Аггей Васильевич Абаза.

В отличие от отца и деда, он предпочитал жить не в окрестностях Харькова, а по пути из Москвы в Петербург, в Вышневолоцком уезде Тверской губернии, на Боровинском винокуренном заводе. Помимо этого он владел землями в Подольской, Киевской и других южных губерниях, где к тому времени научились добывать сахар из свеклы. Его брат Михаил Васильевич купил земли в Херсонской губернии. Предпринимательская деятельность не помешала ему дослужиться до чина действительного статского советника.

Следующее поколение поднимется по чиновной лестнице ещё на две ступеньки, не дойдя всего одного шага до вершины.

У Агея Васильевича Абаза было девять детей.

Старшая дочь Прасковья вышла замуж за Алексея Федоровича Львова, который делал успешную карьеру при дворе императора Николая I, став автором музыки гимна «Боже, Царя храни!».

Брат Прасковьи и старший из Аггеевичей, Эраст Абаза (1819-1855), был майором Житомирского полка и погиб при обороне Севастополя. Князь Александр Васильевич Мещерский описывал гибель Абаза:

«Ночью после боя майор пошел в сопровождении только одного унтер-офицера на поле сражения посмотреть, не остались ли там раненые из его батальона. Время от времени оба останавливались и рассматривали лица убитых при тусклом свете фонаря. Какой-то раненый французский солдат приподнялся с земли и выстрелил в спину майора. Майор Э. А. Абаза был смертельно ранен и вскоре умер».

От Эраста Абаза остались ноты романса на слова И. С. Тургенева "Утро туманное", который исполняется по сей день. 

Остальные Аггеевичи продолжили дело отца и вместе со своими кузенами увеличивали состояние рода. Кроме родового гнезда в Харькове, особняки Абаза появляются в крупнейших городах империи.

Например, в роскошном палаццо Александра Михайловича (сына Михаила Васильевича и племянника Аггея Васильевича) Абаза ныне находится Одесский музей западного и восточного искусства. Этот представитель рода к тому же с 1872 по 1888 год был полтавским городским головой.

В правильном окружении

Второй сын Аггея Васильевича, Александр Аггеевич Абаза (1821-1895), сделал выдающуюся карьеру, хотя в начале его жизни ничто не предвещало столь успешного рывка.

О его детских и юношеских годах биографы молчат, но точно известно, что в 1839 году он окончил юридический факультет Санкт-Петербургского университета. Прекрасно знавший его и служивший под его началом одессит и будущий премьер-министр Сергей Витте заметил:

«Абаза кончил курс в университете, но университетская наука не оставила в нем больших следов; по всей вероятности, он как-нибудь проскочил университет, серьезно там не занимаясь. Затем он недолго был офицером лейб-гусарского полка, а после вышел в отставку.

В молодости он, вероятно, был очень красив собою, был очень галантным кавалером, очень хорошо говорил по-французски, а также и по-русски говорил очень красиво. Держал он себя очень гордо, степенно; но по натуре своей и по всем тенденциям он, в сущности говоря, был большущий игрок.

Хотя у Абазы было очень мало знаний и мало культуры, но это был человек с редким, совершенно выходящим из ряда вон здравым смыслом, с большими несомненными способностями».

Семь с половиной лет находился Александр Аггеевич на военной службе — сначала в конно-пионерском эскадроне, а затем Лейб-гвардии гусарском полку. От пуль он не прятался: в 1843 году за подвиги на Кавказе был награждён орденом Св. Владимира 4-й степени.

В 27 лет он вышел отставку и поселился в одном из имений. Он женился в первый раз на Александре Дмитриевне Бернардаки, дочери выходца из азовских греков, винного откупщика, а потом и заводчика-миллионщика. Богатое приданое и полученное от отца наследство укрепило положение Александра Аггеевича. Но супруга рано умерла от чахотки, оставив его с четырёхлетней дочерью Прасковьей на руках.

В 1857 году молодой вдовец возвращается на службу в должности церемониймейстера двора с назначением состоять при великой княгине Елене Павловне. Два года спустя он уже камергер. Поселился придворный в доставшемся от отца доме на Фонтанке, 23.

Туда в 1862 году он привёл свою вторую жену Юлию, урождённую Штаубе. Дама эта оставила уникальный след в истории русской культуры.

В 1860-х гг. ее имя стало широко известным в России благодаря участию в организации Русского музыкального общества и создании Петербургской консерватории, за что по предложению Антона Рубинштейна Юлия Фёдоровна была избрана её почетным членом. В 1870-80-х гг. на Фонтанке, 23, находился ее музыкальный салон, среди гостей часто бывали Ф. М. Достоевский и А. Г. Рубинштейн. 6 марта 1879 года на домашней сцене здесь впервые была исполнена опера «Евгений Онегин» Чайковского. На втором спектакле присутствовал автор. Фёдор Тютчев посвящал ей стихи.

Однако у супругов жизнь не заладилась с самого начала, и они обитали в этом доме как соседи. В одном крыле — салон Юлии Фёдоровны, а в другом — Александр Аггеевич с вдовой генерала Нелидова Еленой, урождённой Анненковой.

Но оба крыла дома были едины в одном: Россия нуждается в реформах, она должна со временем стать конституционной монархией, а пока что эти реформы нужно готовить и при этом хорошо зарабатывать.

«Список гражданским чинам первых III классов. Исправлен по 1-е октября 1868 г.» сообщает, что гофмейстер двора Е. И. В. великой княгини Елены Павловны А. А. Абаза обладал на тот момент родовыми имениями с 1713 временно обязанными крестьянами и лично приобрёл земель с населением в 3706 временно обязанными. Что купил сам, что получил от Бернардаки, не расшифровывается. Годовой доход в соответствии с чином составлял 4173 руб. 58 коп. (жалование 1145 руб., столовые 2000 руб. и экипаж 1028, 58 руб.).

В Петербурге Абаза славился как карточный игрок, делавший головокружительные ставки. Даже когда он иногда проигрывал, его состояние не уменьшалось.

В мае 1864 года Александр II издал указ о строительстве железнодорожной линии Москва — Орёл. За четыре года казенную дорогу построили и довели до Курска, а дальше стройку вело акционерное общество.

В 1868 году выдана концессия гофмейстеру Александру Аггеевичу Абазе и барону Карлу Карловичу фон Унгерн-Штернбергу (создателю железнодорожной сети в Херсонской губернии. — Прим. ред.) на сооружение Харьково-Кременчугской железной дороги. Капитал общества был исчислен в 14 300 000 руб. металлом, из которых лишь 1/4 — негарантированные акции, остальные 3/4 — гарантированные правительством облигации. Повёрстная стоимость — 56 378 руб. с версты.

То, что род Абаза укоренился на Слобожанщине еще при Петре Великом, также способствовало успеху предприятия. Ведь можно было получить компенсации за разрезанную рельсами пашню в собственных имениях. И действительно, в селе Абазовка (ныне — Зачепиловский район Харьковской области), которым род владел с самого переезда на русскую службу, имеет место полустанок, который сейчас называется «92-й км».

На вершине

С 1871 года А. А. Абаза состоял членом Государственного совета Российской империи и был государственным контролёром (должность, аналогичная современному председателю Счётной палаты), затем, с 1874 по 1892 год, — бессменным директором Департамента экономики Государственного совета.

Одновременно с 1880 по 1881 год Абаза был министром финансов Российской империи. 22 октября 1880 года по распоряжению государя Александру Аггеевичу было вручено письмо с уведомлением о высоком назначении, учитывая его «блестящие дарования и многосторонние познания в финансовой отрасли государственного управления». При этом подчеркивалось, что без «коренного и прочного улучшения финансов не только немыслимы какие-либо дальнейшие преобразования, но и государственный организм наш может в будущем подвергнуться даже общему расстройству». Министр был инициатором отмены соляного акциза, выкупа частных железных дорог; осуществил повышение таможенных пошлин.

Вместе с бывшим харьковским генерал-губернатором М. Т. Лорис-Меликовым он разработал программу социально-экономических преобразований в области податного дела, денежного обращения, железнодорожного строительства, финансового управления.

Но цареубийство и последовавшая за ним отставка министров не дали им возможности поучаствовать в дальнейших преобразованиях. Их провёл его заместитель, ставший следующим министром финансов, Николай Христианович Бунге.

Сергей Витте так описывал стиль работы действительного тайного советника Абазы:

«Он председательствовал в самом трудном департаменте Государственного Совета — департаменте экономии; затем он был старшим председателем департаментов Государственного Совета, а потому постоянно замещал председателя Государственного Совета. Обыкновенно к делам Александр Аггеевич не готовился; у него всегда был какой-нибудь маленький секретарь, который вкратце рассказывал ему все дела, а он только читал заключение.

Обыкновенно Абаза не имел привычки высказывать свое мнение, а всегда выслушивал других, и, когда все выскажутся — он, благодаря своим большим способностям, все это схватывал. Только тогда, когда на основании всех выслушанных им речей Александр Аггеевич составлял свое мнение, он начинал говорить; причем говорил всегда с таким большим здравым смыслом, говорил таким авторитетным и назидательным тоном, что его речь производила такое впечатление, будто бы он это дело знает au fond, т. е. вполне и глубоко его изучил».

При всём недовольстве старым реформатором Александр III не прогнал Александра Аггеевича в отставку. И не мешал ему заниматься бизнесом.

В имениях Абазы производилось большое количество продовольственной продукции, часть которой шла на экспорт. Сам сановник имел доверенных лиц, которые и осуществляли все торговые операции. В Звенигородском уезде Киевской губернии в имении Шпола он был почётным мировым судьёй. Там же работал и сахарный завод.

Одними из его партнёров были члены одесской банкирской семьи Рафаловичей. Основатель семьи — Абрам Рафалович — в свое время крестил сыновей. Его фирма считалась одной из лучших в Одессе. Фёдор Абрамович Рафалович был одним из учредителей Бессарабско-Таврического банка (открылся в 1872 году), который охватывал своей деятельностью Херсонскую, Таврическую, Подольскую и Бессарабскую губернии, а также Одесское и Керченское градоначальства, и предоставлял как долгосрочные займы под залог имений и городского имущества, так и краткосрочные.

К началу 1890-х годов Федор Рафалович уже скончался, и все дела перешли к его старшему сыну Александру. Его-то Абаза и называл «моим банкиром».

«Государственный вор»

В 1892 году к только что назначенному министру финансов Российской империи Сергею Витте пришел банкир Александр Рафалович. Банкир потребовал у Витте ссуду, а в случае отказа пригрозил устроить серьезный скандал.

Выяснилось, что банкир играл на повышение курса рубля на валютной бирже, пользуясь для этого кредитом, выданным предшественником Витте на посту министра Иваном Вышнеградским. Сумма займа была 800 тысяч рублей. А после того как Рафалович разорился, урегулированием его дел занялся Государственный банк.

Но самым пикантным в этой ситуации был тот факт, что в своей игре Рафалович пользовался информацией, которую сегодня охарактеризовали бы как инсайдерскую. И снабжал его ею не кто иной, как Абаза, имевший в этом деле собственный интерес.

В 1890 году в России был собран рекордный урожай зерновых — более 50 миллионов тонн. Экспорт вырос, и курс кредитного рубля к золотому начал расти. А вместе с ним и цены на другие товары внутри страны. И чтобы как-то справиться с этой проблемой, правительство решило приступить к реализации давно вынашивавшейся идеи восстановления золотого стандарта. Эта мера, в целом способствуя укреплению экономики, должна была существенно понизить курс находившегося в обращении бумажного кредитного рубля.

Чтобы не допустить резкого обвала курса и спекуляции золотом, правительство свои планы засекретило. Доступ к этим планам имел очень ограниченный круг людей, в том числе и Абаза. Свои знания он использовал через Рафаловича.

Сановник убедил доверенного банкира вложить все средства в покупку золота на Берлинской бирже, а все наличные средства, имевшиеся у банкирского дома, немедленно вложить в игру на понижение курса кредитного рубля. Правда, открывать тайну, почему нужно делать именно это, Абаза не стал. Курс кредитного рубля продолжал расти, и Рафалович начал нервничать. Если в момент вступления в эту игру его банкирский дом нес потери от 70 до 100 тысяч рублей в день, то в дальнейшем они достигли астрономической суммы — 800 тысяч рублей в день.

Несколько раз Рафалович обращался к Абазе с предложением изменить тактику и начать играть на повышение. Но член Госсовета каждый раз настаивал этого не делать. Нервы у банкира не выдержали, и когда до полного разорения банка оставалось всего несколько дней, он начал продавать золото, чтобы спасти хотя бы часть своего состояния.

О своей ошибке Рафалович узнал только тогда, когда Сергей Витте начал проводить переговоры с банками, разъясняя им суть грядущей денежной реформы. Кредитный рубль пошел резко вниз. Банк Рафаловича прогорел.

Витте доложил государю. Специальную комиссию, назначенную Государственным советом, возглавлял еще один бывший министр финансов Николай Бунге. Комиссия выяснила множество фактов злоупотреблений Абазы.

Одно из них вообще было вопиющим.

Зная, что из-за неурожая 1891 года правительство планирует временно запретить экспорт зерна, Абаза телеграфировал Рафаловичу активизировать вывоз зерна за границу из его поместий. Более того, будучи членом Государственного совета, Александр Аггеевич даже задержал опубликование запретительного указа, чтобы Рафалович получил возможность завершить одну из сделок. В стране вспыхнул «царь-голод» с тысячами человеческих жертв, и это зерно могло бы спасти многих.

«Государственный вор» — такую резолюцию наложил на материалы расследования махинаций Абазы император Александр III.

10 марта 1893 года Александр Аггеевич был уволен от всех занимаемых должностей в бессрочный отпуск с оставлением членом Госсовета. И тем не менее «Список гражданским чинам первых трёх классов. Исправлен по 1-е октября 1894 года», изданный уже при Николае II, сообщает, что член Госсовета, почетный член Императорской Академии наук и почётный мировой судя Звенигородского уезда А. А. Абаза имеет содержание в 12 000 рублей и пенсию по ордену Андрея Первозванного в 800 рублей. Среди приобретённого имущества значатся 16 тысяч десятин земли и сахарный завод в Киевской губернии.

Последние годы опальный сановник в основном жил за границей и скончался в Ницце 5 февраля 1895 года. Могила его на Тихвинском кладбище в Санкт-Петербурге была стёрта с лица земли. Род Абаза, то есть потомки его братьев и кузенов, живут по всему миру в огромном количестве.

Украина.Ру