Дело принципа

Когда и почему банки вынуждены воевать с заемщиками

Защита прав заемщиков в Украине – болезненная тема, которая является предметом дискуссии уже многие годы. С одной стороны, банк обязан использовать свои активы в интересах развития бизнеса заемщика. С другой – кризис, как правило, отражается на платежеспособности заемщиков, что для самого банка порой имеет критические последствия.

В итоге, у банка остается три варианта. Самый простой, перестать кредитовать, самый распространенный – найти возможность реструктуризации долга. Сложный вариант – прибегнуть к принудительному взысканию проблемного долга. В первом случае не выиграет никто. Во втором банк может потерять время, залоговые активы и юридическую позицию. Особенно, если цель заемщика – принципиально не возвращать кредит. В третьем случае банк выиграет во всех отношениях, в том числе в глазах акционеров и вкладчиков. Но злостные должники, скорее всего, пришьют ярлыки. Мол, банк к нам нелоялен, там сидят «рейдеры» и тому подобное…

Особый резонанс вызывают прецеденты, когда банки вступают в конфликты с иностранными заемщиками. Ведь, с одной стороны, Украина заинтересована в привлечении прямых иностранных инвестиций. Но с другой, инвестор на наш рынок также приходит разный. И чем сложнее ситуация в макроэкономике, тем чаще среди инвесторов попадаются те, кого таковыми без кавычек назвать сложно.

Тем не менее, правительство пытается привлечь в страну иностранных инвесторов любой ценой. Украинский парламент даже принял в первом чтении законопроект об «инвестиционных нянях», включающий широкий перечень налоговых льгот для крупных инвестпроектов. В то же время, за кадром остаются факты откровенного мошенничества и обмана со стороны некоторых инвесторов, поскольку Украину часто воспринимают как территорию, где не всегда действуют законы.

Приведу пример из собственной практики. В 2008 году Кредитвест Банк – финучреждение с турецкими собственниками – начал сотрудничество с группой компаний, принадлежащих Расиму Бекмезджи. Можно было бы назвать его турецким заемщиком, но, как позднее оказалось, у него есть украинский паспорт. Так что, гражданскую принадлежность героя данного сюжета вынесем за скобки. В Украине Бекмезджи собирался организовать производство полипропиленовых труб, привлек в банке финансирование на пополнение оборотных средств, покупку производственного здания и других активов.

Несколько лет сотрудничество банка с Бекмезджи было безоблачным. В 2011 году банк существенно увеличил ему лимиты финансирования, в 2013 году открыл очередную кредитную линию в иностранной валюте. Но затем взаимоотношения испортились. Начали всплывать судебные споры по налоговой задолженности на миллионы гривен. Поставщики требовали возврата долгов.

В то же время за счет краткосрочного кредита на пополнение оборотных средств Бекмезджи купил оборудование и приобрел здание под производство. Кроме того, он без ведома банка вложил кредитные средства в строительство объекта, который так и не достроили. Этот недострой впоследствии Бекмезджи оформил на своего брата, что было прямым нарушением условий договора с банком. Вскоре банк обнаружил отсутствие товаров по договору залога. Иными словами, заемщик реализовал произведенную за кредитные деньги продукцию, но кредит банку не погасил.

Пока основного покрытия кредита было достаточно, банк шел на уступки. Повторно поверив клиенту, мы неоднократно сдвигали сроки погашения займа, конвертировали валютный кредит в гривну, консолидировали долги заемщика, погасив просроченный кредит другого банка. Наконец, снизили кредитную нагрузку за счет добровольной передачи банку части залогового имущества, простили пени и штрафы за просрочку, в последний раз поверив в желание клиента обслуживать часть долга.

Правильно ли мы поступили? Уверен, что да, если предположить ответственное отношение заемщика к своим обязательствам. Но не каждый заемщик отличается ответственностью. И это ключевое условие оценки банковских рисков в кризис. Иными словами, банк действовал по второму сценарию, как и подобает взаимоотношениям с качественным клиентом. Но клиент таковым не оказался.

Даже после проявленной лояльности Бекмезджи не стал погашать кредиты, и не возобновил оплату процентов по ним. В результате за два года им было уплачено процентов примерно за пять дней пользования кредитом, хотя бизнес заемщика работал на полную. Более того, Бекмезджи требовал от банка все больших уступок, направлял жалобы акционерам и НБУ, угрожал опорочить нашу репутацию.

Представьте себе ситуацию, когда доктор назначает пациенту курс лечения, но пациент, проигнорировав врачебные предписания, спускает медикаменты в канализацию. Станет ли доктор в дальнейшем давать пациенту рекомендации? Возможно, станет, раз его обязывает клятва Гиппократа. Но станет ли пациенту от его рекомендаций лучше? Вряд ли. Примерно то же происходит в отношениях клиентоориентированного банка и недобросовестного заемщика.

В такой ситуации у банка остается лишь один выход: обратиться в суд с требованием взыскать задолженность с компаний, принадлежавших заемщику, и непосредственно с него как с поручителя. Кредитвест Банк этим правом воспользовался на все сто. Суды признали правоту банка как кредитора, и приняли решение взыскать у заемщика и поручителей оставшиеся залоги.

Осуществить это удалось лишь принудительно с помощью исполнительной службы и полиции, так как добровольно клиент отказывался передавать залоговое имущество банку, равно как и пропускать представителей банка в производственное здание – по факту принадлежащее банку. Лишь когда перед его бизнесом возникла реальная угроза утраты активов, заемщик согласился продать часть производства, чтобы хоть как-то погасить просрочку.

Возможно, это не самый громкий кейс на украинском рынке. Ведь многие банки сражаются с заемщиками за гораздо большие суммы, которые исчисляются сотнями миллионов и даже миллиардами. Не исключено, что банк как кредитор мог бы «спрятаться» за бесконечными реструктуризациями. Топ-менеджмент при этом бы вполне удовлетворился бонусами и компенсациями за «качество» кредитного портфеля, в то же время, переложив проблему на следующие поколения руководства банка.

Но для нас было принципиальным отстоять свою позицию в юридической плоскости и показать, что в Украине существует проблема с правами не только заемщиков, но и кредиторов. А еще мы верим, что делаем пусть небольшой, но все же ценный вклад в защиту украинской экономики от таких псевдоинвесторов, которые приносят больше вреда, чем пользы.