Кого хотят прикрыть Дмитрием и Сергеем Павличенко?

Для кого так стараются милиция, прокуроры, судьи? Почему даже пострадавшая сторона потеряла интерес к установлению истины?

29 марта 2011 года возле здания Шевченковского суда я в числе ещё нескольких десятков людей присутствовала на общественной панихиде  по погибшему Сергею Зубкову.  Панихида проводилась по инициативе самих активистов. Были, как полагается, цветы, лампадки и выступления людей. Совершенно однозначным было мнение присутствовавших, что поскольку фамилия судьи Зубкова фигурирует в нескольких делах по застройке центра столицы, судья стал неудобной фигурой. Ни у кого из присутствовавших на панихиде (Игорь Луценко, Ольга Богомолец, Ирина Алексеенко и другие) не было сомнений в том, что судья Зубков стал жертвой строительной мафии.

Игорь Луценко, активист общественного движения "Сохрани старый Киев", говорил о рекордном количестве резонансных дел, которые были решены Сергеем Зубковым в пользу киевлян. И хотя этот рекорд состоял из всего трех таких дел, однако все они сверхважные: - То, что этот человек навсегда выбыл из игры, - очень большая угроза для района и города.
Но тут тогдашний министр внутренних дел Анатолий Могилев на пресс-конференции озвучивает собственную версию: «Задержан человек, который обоснованно подозревается в совершении данного преступления. Он имел отношение к деятельности данного судьи, потому что судья принимал решения гражданско-судебные. В частности, об отторжении у него имущества», - сказал Могилев. Поэтому, по словам экс-министра, «мотив – это, скорее всего, месть».
Могилёв также сообщил, что остальные соучастники этого преступления известны, и сейчас предпринимаются меры по их поиску. Задержанный подозреваемый в убийстве является жителем Киева, а отчужденное по решению судьи Зубкова имущество являлось жильем.

Таким образом, получив команду «Фас!», милицейские чины начали рыть землю в заданном направлении. Рассматривались ли другие версии, нигде не упоминается. Версия министра была воспринята как истина в последней инстанции, а по совместительству – руководство к действию.

(Кстати, ВО ВРЕМЯ ПАНИХИДЫ произошло пикантное событие –  в помещение Шевченковского суда ворвались сотрудники СБУ в масках. С собой они привели задержанного. Все поднялись на четвертый этаж.  Возле двери, на всех этажах и выходах из здания расставили бойцов СБУ. Сам суд заблокировали.  Обстоятельства дела как-то не особо освещались нашими СМИ. Известно только, что троих задержанных в машину паковали Донецкие СБУшники.)

Но вернёмся к судьбе Павличенко. Крайне непрофессионально проведенное расследование выявило, что судью зверски убили в подъезде его дома 21 марта 2011 года. В МВД Украины, комментируя происшествие, отмечали, что "такого маскарада" они не видели никогда, ведь преступники покидали место ЧП в инвалидной коляске и старческом гриме (что совершенно не совпадает с тем, что показал Сергей в Апелляционном суде). Осужденные якобы мстили Зубкову за несправедливое решение о сносе пристройки к их квартире. Адвокат Павличенко Татьяна Шевченко  прокомментировала  приговор Голосеевского суда так: «Думаю, приговор был готов давно. За ночь его написать не могли. Приговор незаконен, поскольку нет доказательств вины моих подзащитных — ни один свидетель убийства не опознал ни отца, ни сына, а в суде говорили, что это не они. К тому же суд в приговоре сумел исказить показания двух свидетелей. Якобы они сказали, что Павличенко похожи на убийц, хотя на самом деле просто их не узнали. Обвинение строилось на признательных показаниях сына сразу после задержания. Но вы понимаете, как заставить 18-летнего парня оклеветать себя? В суде показания свидетелей убийства и сына сильно отличались, а это говорит о том, что Сергея там не было».

Тем не менее генеральная установка на Могилёвский "фас" продолжает работать и в Апелляционном суде – дурацкие вопросы на выдавливание «нужных» ответов продолжают задавать прокуроры и судьи. Прокрученная видеозапись «показаний» Сергея на месте преступления несколько раз прерывается. Что происходит во время этих пауз? Адвокат пострадавшей стороны во втором заседании коренным образом меняет своё настроение. Почему? Неужели вдова погибшего не заинтересована в том, чтобы были найдены и понесли наказание именно люди, виновные в гибели её мужа, а не те, кого назначил Могилёв?

Что надеется получить сторона обвинения в результате затяжной графологической экспертизы, которая продлится до 12 марта? Ведь следствие даже не озаботилось тем, чтобы изъять и хранить листок, на котором был записан адрес судьи Зубкова, в соответствии с процессуальными нормами. То есть, не был составлен протокол изъятия этой бумаги. Не было при этом понятых. Сама бумага не была опечатана и хранилась в обычном канцелярском файле…

Так для кого старается наша правосКудная система???