Трансформация евроатлантического вектора Украины

Внеблоковый статус не предусматривает отказа от двустороннего сотрудничества государства и организации коллективной безопасности. Нельзя отождествлять «внеблоковый статус» с «изоляционизмом"

В последнее время, вопросы и перспективы, касающиеся взаимоотношений Украины и НАТО, являлись не менее дискуссионными, чем проблемы отношений Украины и ЕС, среди значительной части украинского общества и политической элиты. Достаточно часто, субъективное понимание процесса и механизма сотрудничества в рамках альянса, становилось объектом спекуляции со стороны различных политических сил, выступающих однозначно или «за», или «против» вступления Украины в НАТО. Тем не менее, отказ принятия Украины в члены НАТО на Бухарестском саммите, в мае 2007 г., после выполнения ПДЧ, казалось, поставили «жирный крест» на дальнейших перспективах развития евроатлантического вектора во внешней политике Украины. Кроме того, в ЗУ «Об основах внешней и внутренней политики» 2010 г., принятого с приходом к власти администрации В. Януковича отсутствует пункт о евроатлантической интеграции как о внешнеполитическом приоритете, а Украина провозглашается внеблоковым государством.

Тем не менее, нельзя отождествлять «внеблоковый статус» с «изоляционизмом». Безусловно, внеблоковый статус предполагает отказ от членства в организации коллективной безопасности. Но внеблоковый статус не предусматривает отказ от двустороннего сотрудничества национального государства и организации коллективной безопасности. Подобное исключение наблюдается во взаимоотношениях НАТО с нейтральными государствами – Швецией, Финляндией, Ирландией и с недавних пор с Украиной. Хотя в ЗУ «Об основах внешней и внутренней политике» 2010 г. и указывается внеблоковый статус, понятие «евроатлантическая интеграция» заменено т.н. «конструктивным партнёрством» с НАТО.

Дабы избежать недопонимания сущности отношений Украины и НАТО на современном этапе, следует разграничить и разобраться в самих вышеуказанных понятиях.

Итак, «евроатлантическая интеграция», как и любой процесс интеграции, предполагает взаимопроникновение, переплетение и взаимозависимость сфер национальной безопасности и обороны государств-членов в рамках НАТО. Иными словами, государства-члены НАТО стремятся достигнуть совместимости подразделений собственных вооружённых сил для вероятных коллективных действий для обеспечения безопасности в зоне ответственности альянса (территория стран-членов) и превентивных действий за его пределами. Кроме того, государства-члены достигают консенсуса касательно политического контекста оборонной интеграции – они вырабатывают общее видение современных вызовов и угроз, направлений развития сотрудничества в рамках НАТО, оценок событий происходящих за пределами альянса в рамках Парламентской Ассамблеи НАТО, специализированных комитетов. Сущность евроатлантической интеграции отображает ключевое положение Атлантического пакта 1949 г. (договор учреждения НАТО), согласно которому, в случае агрессии со стороны третьей стороны по отношению к одному из членов НАТО, остальные члены НАТО обязаны при любых обстоятельствах оказать военную и политическую помощь. Сфера безопасности и обороны государств-членов НАТО – единое целое, стабильность которой нередко зависит от самих членов НАТО. Нередко на практике, происходили кризисы НАТО, когда отдельные государства-члены, пренебрегая основному принципу альянса, проводили односторонние действия военно-политического характера, с целью реализации собственных внешнеполитических целей в ходе Суэцкого кризиса 1956 г., Кипрского конфликта 1974 г., а также в ходе военной операции в Ираке 2003-2011 гг.

Совершенно иначе дело обстоит с понятием «конструктивное партнёрство» с НАТО, как в случае с Украиной. «Конструктивное партнёрство», исходя из текущих тенденций в отношениях Украины и НАТО, предполагает адекватность существующему положению дел, а также прагматизм в двусторонних отношениях, стремление обойти проблемные вопросы и компенсировать их наличие достижением обоюдной выгоды без дополнительных взаимных обязательств. Не случайно, что современное состояние отношений Украины и НАТО, которое нередко характеризуют как «феномен» и даже проявление «двойных стандартах» стран НАТО по отношению к Украине, является своеобразной формой сотрудничества, которая была достигнута с учётом наличия неразрешимых на данном этапе проблем в двусторонних отношениях. Среди данных проблем, безусловно, следует выделить российский фактор, наличие на территории Украины ЧФ РФ, что уже противоречит одному из критериев членства в НАТО, согласно не достаточно гибкому уставу данной организации. Кроме того, среди самих государств-членов НАТО отсутствует единое мнение, касательно перспектив членства Украины, а также Грузии, в альянсе. Это во многом обусловлено национальными интересами отдельных стран-членов. К примеру, сторонниками вступления Украины в НАТО являются страны Центрально-Восточной Европы (ЦВЕ), которые опасаются усиления РФ за счёт выхода к своим границам, в случае интеграции Украины в евразийские структуры и ОДКБ. С другой стороны, Франция и Германия, а также ряд западноевропейских государств занимают категоричную позицию по данному вопросу, аргументируя тем, что Украина не отвечает «критериям» членства в НАТО. Хотя, достаточно сложно говорить о соответствии данным критериям Румынии и Болгарии, значение которых имеет исключительно геополитический характер (маршрут проекта «Набукко», плацдарм для ЕвроПро США). Проблема заключается в стремлении локомотивов  ЕС (Франция и Германия) максимально дистанцироваться от влияния США в рамках НАТО и укреплять ЕС как отдельный «геополитический полюс» и «центр силы» многополярного мира. Для ослабления влияния США на ЕС в рамках НАТО, Франция и Германия достаточно активно развивают отношения с РФ в контексте Совета РФ-НАТО, пытаются продвигать идею единой системы ПРО с участием РФ. Под развитием оборонного сотрудничества с РФ в рамках Совета РФ-НАТО, кроется негласная «энергетическая» договорённость. В обмен на обеспечение энергетической безопасности ЕС за счёт газопроводов Северный и Южный поток, Франция и Германия не поддерживают инициативы расширения ЕС и НАТО за счёт постсоветского пространства, в том числе и Украины. В тоже время, страны ЦВЕ делают основную ставку на НАТО в обеспечении своей национальной безопасности, в то время как указанные западноевропейские страны видят в НАТО рычаг США для давления на ЕС и развивают ЕПБО в качестве автономной системы коллективной безопасности в рамках ЕС, которая во многом дублирует функции НАТО. В условиях экономического кризиса и кризиса политического влияния, как последствий неоднозначных тенденций во внешней политике Дж. Буша-старшего (военная операция в Ираке) и Б. Обамы («перезагрузка»), США занимают выжидательную позицию по отношению к Украине. Не желая оказывать давления на других членов, чтобы добиться вступления Украины в НАТО, как в случае с Румынией и Болгарией, США заинтересованы иметь ещё одного союзника в НАТО, с мощным и перспективным оборонным и научно-техническим потенциалом. Особенно нежелательно для США поглощение Украины со стороны РФ в рамках Таможенного союза, ЕЭП и ОДКБ, что значительно сократить свободу действий США на постсоветском пространстве. Бесспорно, на данном этапе, по экономическому, военному и научно-техническому развитию Украина опережает другие страны бывшего СССР, за исключением РФ.

Соответственно, в силу несоответствия критериям НАТО, в связи с разногласиями внутри самого альянса, а также в виду объективной заинтересованности в Украине со стороны ряда членов организации, включая США, конструктивное партнёрство предполагает двусторонние отношения вместо интеграции. Иными словами, НАТО и Украина проводят активное сотрудничество во всех сферах евроатлантической интеграции. Однако Украина не вступает в НАТО, не участвует в выработке решений в рамках Парламентской Ассамблеи и комитетов, что соответствует нынешнему внеблоковому статусу.

Следовательно, можно считать, что отказ от евроатлантической интеграции как внешнеполитического приоритета ничуть не повлиял на охлаждение отношений с альянсом либо свёртывание сотрудничества. В условиях внеблокового статуса, конструктивное партнёрство с НАТО является одним из направлений многовекторной внешней политики Украины.

Говоря о практическом аспекте реализации конструктивного партнёрства с НАТО, то его формирование и наработка как механизма происходили за несколько лет до принятия ЗУ «Об основах внешней и внутренней политики» 2010 г. и до предшествующей смены власти в Украине. Началом конструктивного партнёрства следует считать принятие Декларации о дополнении Хартии об особом партнёрстве Украины и НАТО в 2009 г. Согласно новому формату партнёрства, Комиссия Украина-НАТО (КУН) принимает «Ежегодные национальные программы сотрудничества Украина-НАТО» (РНП), которые создают правовую основу для развития конструктивного партнёрства в политической, экономической, военной, ресурсной и правовой сфере. На данный момент происходит реализация четвёртой РНП на 2012 г. Кроме того, для воплощения РНП в жизнь, в рамках КУН были созданы рабочие группы по вопросам военной реформы и консультаций по безопасности киберпространства, оборонно-технического сотрудничества, экономической безопасности, планирования в случае ЧС и сотрудничества по вопросам науки и окружающей среды. Надо отметить, что конструктивное партнёрство не ограничивается военно-политической сферой, а охватывает широкий круг вопросов, что выгодно для Украины, не являющейся членом альянса, однако стремящейся реформироваться на примере развитых государств.

Надо отметить, что в ходе реализации РНП предыдущих лет, наблюдалась значительная активизация практического сотрудничества Украины и НАТО на двусторонней основе.

Для начала хотелось бы рассмотреть военный аспект конструктивного партнёрства Украины и НАТО. Надо отметить, что несмотря на то, что стороны не несут никаких обязательств друг перед другом, не исключается возможность взаимного дополнения в случае возникновения общих внешних угроз. Это достигается путём повышения совместимости ВС Украины с армиями стран-членов НАТО. Примером подобной формы сотрудничества является присоединение Украины, первой среди стран не членов альянса, к Силам быстрого реагирования НАТО (СБР). В частности, в 2010 и 2011 гг. подразделения химических войск Украины и самолёт Ил-76 МД принимали участие в 15-й и 17-й ротациях СБР НАТО, состоящих из подразделений стран-членов. Силы быстрого реагирования Украины планируют достичь к 2015 г. аналогичного уровня подготовки СБР НАТО. Совместно с другими странами не членами НАТО (Швеция, Австрия), Украина принимает участие в программе НАТО по обмену данными о воздушной обстановке. Проводится обмен информации между КП Воздушного командования Украины «Запад» и Центром Управления и оповещения НАТО на территории Венгрии (ASDE). Всё это говорит о возможности Украины не будучи членом НАТО реформировать свои ВС в соответствии с современными вызовами и угрозами.

Кроме того, конструктивное партнёрство с НАТО открывает перед Украиной возможность избавиться от излишнего количества непригодных боеприпасов и вооружений при поддержке Трастового фонда НАТО/ПЗМ. К примеру, несвоевременная утилизация боеприпасов привела к взрывам боеприпасов на армейском складе под Мелитополем, в нач. 2000-х гг. По данным СНБО Украины, в рамках подписанного 21 сентября 2011 г. имплементационного соглашения по техническому обслуживанию и снабжению, трастовая компания NAMSA планирует за 4 этапа, в течении 12 лет, утилизировать 1,5 млн. единиц оружия и 33 тыс. тонн обычных боеприпасов, не пригодных к эксплуатации и хранению.

Более того, не являясь членом альянса, Украина участвует во всех операциях и миссиях НАТО. К примеру, в рамках ISAF в Афганистане находится 10 украинских военных, в рамках KFOR в Косово 184 чел. в составе УКРПОЛБАТА. Кроме того, украинский корвет «Тернополь» принимал участие в операции НАТО «Активные усилия» в Средиземном море в 2010 г., а в 2011 г. участие в операции принимал первичный национальный Контактный пункт ВМС Украины. В рамках программы «Промежуточное решение проблемы стратегических авиаперевозок» (SALIS), Украина предоставляет для перевозки военно-транспортных грузов НАТО своё воздушное пространство.

Не меньший вклад конструктивное партнёрство НАТО делает в развитие информационной и кибербезопасности Украины. Обмен необходимой информацией происходил в рамках четырёх заседаний Рабочей группы по вопросам кибербезопасности. Украина является единственным среди не членов НАТО, который участвует в подобном сотрудничестве.

Особым моментом в реализации Украиной и НАТО конструктивного партнёрства является перспектива участия Украины в «разумной обороне» («smart defense»), принятой на Чикагском саммите НАТО 21 мая 2012 г. Об этом свидетельствует присутствие на саммите делегации Украины, несмотря на отсутствие членства Украины в альянсе. В рамках данной концепции государства-члены в относительно равной степени предоставляют финансовые средства для формирования бюджета НАТО. Также «разумная оборона» предполагает создание интегрированной в рамках НАТО трансатлантической системы ПРО, а также системы наблюдения за поверхностью земли AGS. По словам посла Украины при НАТО И. Долгова, оборонная промышленность Украины дают возможность сотрудничества в рамках «разумной обороны». Вполне возможно обслуживание и дополнение продукцией ВПК Украины элементов ПРО и AGS, в частности станциями пассивной радиотехнической разведки «Кольчуга», аналогов которой не существует в странах-членах НАТО. Украинская «Кольчуга» позволяет с высокой точностью определять координаты наземных и надводных целей, маршруты их движения на расстоянии до 600 км в глубину территории и на 150 км по фронту, а для воздушных целей, летящих на высоте 10 км – до 800 км, в т.ч. и баллистические ракеты. Кроме того, исходя из геополитического положения Украины, её участие в проекте является рациональным для НАТО, т. к. она блокирует выход РФ и ОДКБ к границам четырёх его стран-членов. Особенно важно блокирование Украиной выхода ОДКБ к границе с Румынией, где будут размещены ракетные комплексы ЕвроПРО.

Как было указано, в рамках конструктивного партнёрства кроме военного существует и невоенный аспект сотрудничества Украины и НАТО. Не менее активным является научно-техническое сотрудничество Украины и альянса. В частности в рамках программы «Безопасность благодаря науке», НАТО выделяет исследовательским учреждениям Украины гранты на реализацию стратегических проектов. Благодаря грантам и финансовой помощи со стороны НАТО «Киевский политехнический институт» реализовал проект научно-образовательной сети УРАН (200 млн. $), Харьковский физико-технический институт НАНУ создал новейший генератор рентгеновского излучения, аналогов которому не существует ни в США, ни в Японии (1 млн. евро). Также в рамках Института монокристаллов НАНУ, планируется создать защитные бронебойные материалы нового поколения. Достаточно активно сотрудничество в сфере предупреждения ЧС. Специалисты НАТО оказывали помощь в ликвидации последствий наводнений в Закарпатье. Украина является участником, вместе с государством-членом НАТО Румынией, мониторинга экологической ситуации на реках Прут, Днестр. Благодаря финансированию НАТО на территории Украины создано 4 наблюдательные станции для выявления выбросов вредных веществ в прибрежные воды. Также благодаря финансовой помощи НАТО, Украина проводит мониторинг и предупреждение наводнений на реке Припять, протекающей через Чернобыльскую зону отчуждения.

Следовательно, исходя из вышеуказанных фактов о конструктивном партнёрстве с НАТО, становиться ясным, что данная форма сотрудничества ни как не является свёртыванием отношений, а представляет собой альтернативу евроатлантической интеграции. Хотя дискуссии о преимуществах или недостатках конструктивного партнёрства с НАТО достаточно активны. С одной стороны, существует организационный недостаток. Участвуя в операциях за пределами альянса, Украина не может рассчитывать на помощь со стороны его членов в случае гипотетической агрессии. С другой стороны, нельзя отрицать и преимущества. Украина освобождает себя от необходимости пополнять бюджет альянса, от вероятности стать объектом размещения элементов системы ПРО США, что может привести к не адекватной реакции со стороны других «центров силы», в том числе и ЕС, КНР. Однако спорить об эффективности конструктивного партнёрства с НАТО достаточно сложно. Активность сотрудничества и практические результаты в рамках конструктивного партнёрства намного выше, нежели в годы курса на евроатлантическую интеграцию. Поэтому, не всегда трансформация внешней политики влияет на изменение её ключевых приоритетов, что соответствует внеблоковому статусу Украины и конструктивному партнёрству с НАТО.

Кухалейшвили Георгий

политолог-международник