Судейские гаджеты

Доказать недоказуемое

Вчера, на заседании апелляционного суда, когда я впервые увидела вживую Дмитрия и Сергея Павличенко, я поняла, почему наша «право охранительная» и «право сКудная» система выбрали именно эту семью в качестве преступников: они таки представляют из себя ПРОБЛЕМУ. Проблему не только для судей и ментов, но и для системы в целом. Дмитрий, даже после двух лет содержания в пыточной, не сломался, не пал духом. Он не просто защищался, он обвинял.

Отказавшись в самом начале слушания по делу отвечать на вопросы стороны обвинения, он на каждый прокуроский вопрос повторял одну и ту же фразу: «Свободу Павличенко, фальсификаторов за решётку!»

Я не сомневаюсь, что суд, при том наборе «доказательств», которые имеются в его арсенале, вынужден будет оправдать Павличенко. Цену этим доказательствам красноречиво подтверждает то обстоятельство, что, во-первых, их не признаёт пострадавшая сторона, во-вторых, этой самой пострадавшей стороне – Светлане Зубковой поступают угрозы.

А пока судьи, очевидно, выполняя заказ властей, продолжают линию сбора неуклюжих и неубедительных «доказательств их вины», то и дело повторяя абсолютно несущественные вопросы и пытаясь загнать их в ловушку. Адвокату пришлось напомнить «уважаемой» коллегии судей, что обвиняемые не обязаны доказывать свою невиновность.

Глупость и несостоятельность задаваемых вопросов иллюстрирует, например вопрос о том, почему Дмитрий Павличенко в разговоре со своим адвокатом в день убийства обсуждал решение Васшей квалификационной комиссии в отношении судьи Зубкова. Хочу отметить, что и я в ходе своей судебной эпопеи против ЖЭКа тоже интересовалась в Интернете судьями, которые будут решать судьбу моего иска. Меня интересовала их репутация и это, по-моему, вполне естественно.

Надеюсь, если вдруг с кем-то из четверых судей, что-то случится, мой интерес к их профессиональной деятельности не послужит основанием для того, чтобы обвинить меня в убийстве.

Потом у судей возник вопрос, как фамилии помощников судей, с которыми в тот злополучный день встречался Дмитрий Павличенко. Я предлагаю судьям посмотреть на двери кабинетов судей в любом суде. На них указана только фамилия судьи. Ни фамилии помощников, ни секретарей там нет. Даже если бы фамилии были указаны, то почему мы обязаны их помнить? Я неоднократно общалась с помощником судьи Аллы Демидовской, успела за то время, что слушание моего дела 8 (!) раз переносилось по самым экзотическим причинам, узнать, что его зовут Дима. А вот фамилию его не знаю.
Давайте меня за это осудим на довичне.

Кстати, один из гаджетов… Хотя, давайте начнём с вопроса: представьте себе своего самого близкого друга, у которого вы бываете, если не каждый день, то очень часто. Представили? А теперь представьте, что его за что-то судят, и в качестве очень важного доказательства его невиновности может быть то обстоятельство, что вы бываете у него очень часто и можете таким образом доказать его невиновность.

И тут судья задаёт вам вопрос: Вы говорите, что очень часто бываете у Васи, тогда вы, наверное, можете назвать его адрес… Скорей всего, у вас в подобной ситуации не найдётся ответа на такой простой вопрос. Просто потому, что вы не идёт на улицу , в дом , квартиру , а идёте к любимому другу Васе, при этом привычно, не глядя на табличку и не считая подъезды, заходите в такой привычный подъезд, поднимаетесь на привычный этаж, и не глядя на номер на двери, звоните в такую привычную квартиру. Уверяю вас, что судья к своим друзьям ходит, как и большинство из нас, не зная их почтового адреса. Но этот судейский гаджет, как и многие другие, придуман и используется с одной целью – доказать недоказуемое.