Старый «добрый» беспредел по новому УПК

Справедливость украинского правосудия всегда вызывала скепсис как у самих украинцев, так и у интересующихся проблемой представителей цивилизованного мира.

 И если скепсис сограждан мало кого беспокоит, то недоумение представителей Евросоюза украинским чиновникам приходится брать во внимание. Более того, в свете наших стратегических евроустремлений, пожелания еврочиновников привести правовое законодательство в человеческий вид звучат как условия адекватного восприятия Украины.

В рамках выполнения этих условий, Украина начала модернизацию судебной системы. Громкое событие в этой сфере — вступление в силу в ноябре 2012 года нового уголовно-процессуального кодекса. В нем усилены права адвокатов, в нем оговорены жесткие сроки проведения следствия и судебных заседаний, в нем, вообще, просматривается попытка защитить права человека, обвиняемого в совершении преступления. Казалось бы, очевидный прогресс! Но…
Догадываются ли еврочиновники, какое это очковтирательство — новый уголовно-процессуальный кодекс?
Состязательный принцип, равные возможности защиты и обвинения, независимость и непредвзятость судов, задекларированные в нём, на деле оказываются лишь новыми декорациями в старом добром спектакле с простым названием «Беспредел». 
Мы решили присмотреться внимательнее, как это делается. Точнее, как это делается теперь, в условиях нового УПК.

Итак, если раньше дело вел один судья, то теперь появилось понятие «коллегии судей». Предполагается, что трое людей в мантиях будут контролировать друг друга, не давая принять ошибочные или заведомо ошибочные решения. Эдакий плюрализм судейских мнений. Стало ли судейство от этого более беспристрастным? Ну, конечно же нет! Когда все трое судей коллегии имеют общую цель и общий интерес, разве могут их мнения расходиться? А цель у них — завершить судебный процесс, не испортив отношения с прокуратурой. Ибо как вы не меняйте кодексы, а люди-то всё те же, со всеми своими старыми связями и рычагами воздействия. А интерес у них, когда доходит до «заказухи», — зеленые купюры с портретами Бенжамина Франклина. Неужели кто-то думает, что коллегия судей внутри себя не договорится?
Ещё одно важное новшество — укрепление состязательного принципа между сторонами в процессе доказательства своей правоты и равные возможности защиты и обвинения в предоставлении доказательств суду. В теории — прекрасная идея. И формально, благодаря новому кодексу, в рамках судебного процесса адвокаты теперь вооружены в равными с прокурором правами. А на практике… Если судья или коллегия судей задолго до окончания процесса имеет цель вынести определенное решение, а исходя из вышесказанного это именно так, остается лишь научиться манипулировать положениями нового кодекса в угоду поставленной задаче.
Так устроена вся наша система, что оказавшись в тюрьме по подозрению в совершении преступления, шансов выйти оправданным у человека практически нет. И вот почему. Заключают человека под стражу по инициативе прокуратуры. И вот идет следствие, потом начинаются судебные заседания. И суд, допустим, выносит решение — невиновен. По всем европейским нормам такой, ошибочно заключенный человек вправе предъявить иск государству. Ведь его на несколько месяцев, а то и год, а то и больше лишили свободы, заработков, подорвали репутацию и социальные связи. И вот тут — государство государству рознь. Не принято в Украине платить людям за то, что их несправедливо держали в тюрьме. И не погладят по головке прокурора, допустившего такой промах. И начальника его не похвалят. И милиционеров с их начальниками. И судей, в конечном счете. То есть нет вариантов -  попал ты в тюрьму, ошибочно или нет, а уже вся система заинтересована вынести тебе обвинительный приговор. И никакой новый кодекс такое положение дел не меняет. Увы.

Отдельная тема для размышлений — так называемые экономические преступления. Во-первых, преступники эти не являют собой социальной опасности — экономические преступления не сопряжены с насилием. Нужно ли держать их за решеткой, пока идет разбирательство? 
Во-вторых, готовы ли суды уловить тонкую грань между мошенничеством и неудачным стечением экономических обстоятельств? Ведь любая афера организована осмысленно, и аферист идет на обман с целью наживы. Но бывает ведь и по другому. Порой объективные обстоятельства далеко несовершенной отечественной бизнес-среды ломают кому-то коммерческие планы, и этот кто-то, прогорев сам, не в силах выполнить свои обязательства перед кем-то другим.

В поле нашего зрения попало «экономическое преступление» как раз такого толка. 
Под председательством судьи Тарасюк коллегией судей в Печерском суде столицы рассматривается дело. Двое бизнесменов на протяжении долгих лет строили свое дело. Кризис 2008-го нанес компании огромный урон. Скачок курса валют обесценил склад готовой продукции на астрономическую сумму. Но дело устояло, и бизнесмены взялись его развивать. Понадобились кредиты для реализации новых проектов. Кредитовать дело взялись частные лица. Пару лет дела шли вполне удовлетворительно, кредиторы получали свои проценты и наслаждались ростовщическим заработком. Но в 2010-м фирма споткнулась. Большой проект, под который был взят отдельный кредит, не реализовался и возвращать пришлось из оборотных средств. Тут и началось. Денег стало не хватать, кредиторы войти в положение отказались и включили «счетчик». А дальше, как когда-то в 90-х — давление, угрозы семьям, встречи под подъездом и т.д. Деньги, машины, имущество — всё поотдавали кредиторам-бандитам. Но аппетиты бандитов росли и в ход пошло испытанное оружие — милиция. Бизнесменов арестовали, используя кредитные договора и расписки склепали дело. Всё ждали, когда родственники обвиняемых принесут откуп. А у тех, действительно, ничего не осталось. И вот дело дошло до суда. Инкриминируется мошенничество в особо крупных размерах. Статья 190 часть 4 — от 5 до 12 лет с конфискацией. 
Позиция бизнесменов проста: «Да деньги брали, да не смогли вернуть, давайте учтем отнятые машины и выплаченные проценты, и мы не спорим, долг есть. Чтоб отдать — надо работать. При чем здесь мошенничество, если действительно использованы в производство, проценты платились, причем огромные, и залог кредиторам отдан? Мы и сами на этом ничего не выиграли, а прогорели.»

Казалось бы, арестуйте счета, вычитайте из заработков… Казалось бы, человек должен работать, чтобы отдавать деньги. Кому польза от того, что он в тюрьме?

А вот на деле так.
Во-первых, мера пресечения. Мы много слышали с экрана телевизора, что новый УПК призван гуманизировать судебно-правовую систему. Если человек не бандит, не разбойник и не убийца, зачем держать его в тюрьме до вынесения приговора? Есть подписка о невыезде (по новому УПК — личное обязательство), домашний арест в конце концов. Согласно нового УПК, содержание под стражей есть исключительная мера пресечения, и, чтоб суд её применил, прокурор обязан доказать (!!!), что никакая другая мера не обеспечит должного выполнения обвиняемыми своих обязанностей. В суде же доходит до смешного. Прокурор не то что доказать или аргументировать необходимость содержания под стражей не может, а вообще с трудом связывает слова. И, тем не менее, суд раз за разом продлевает обвиняемым срок содержания под стражей. В результате наши горе-бизнесмены уже полгода сидят в тюрьме, при том что вина их и близко не доказана.
Во-вторых, равные возможности и состязательный принцип выглядят на деле так. Три месяца суд изучал доказательства обвинения. Бандиты в роли «потерпевших» врали, юлили и всячески меняли в ходе процесса свои показания, пытаясь изобразить из себя жертв аферы. Суд внимательно и сочувственно их выслушивал. А когда наступил черед стороне защиты предъявить свои аргументы, суд заторопился. Адвокатам отказывают в истребовании банковских выписок и налоговых отчетов. Отказывают в вызове свидетелей. На все попытки адвокатов предъявить доказательства в пользу подзащитных у суда один ответ: отказать, не затягивайте процесс. Если на первых этапах процесса эти ходатайства защиты отклонялись как
преждевременные, то теперь — как ненужная попытка затягивания процесса. Шулерские приемчики судейских, а не справедливый суд!

Вот вам и новый кодекс со всеми своими номинальными прелестями. Крепкая спайка «милиция-прокуратура-суд» свято блюдет корпоративные интересы, подогретые заказчиком. И делает своё дело старыми дедовскими методами, но с «новыми» атрибутами. В ходе судебных заседаний активно используется «новая» терминология. Новое явление, коллегия судей — три человека в мантиях — единодушна в своём убеждении, сформированном ещё до начала процесса. И статистика прежняя — процент оправдательных приговоров мучительно близок к нулю. Кстати, что касается конкретного судьи, Кристины Эдуардовны Тарасюк, в ее практике процент оправдательных приговоров не стремится, а равен нулю.

Вот так. Не для того все эти люди собрались, чтоб кого-то оправдывать. А если всё равно всяк виноват, то чего долго разбираться?

Вот и спрашивается, что ж мы за народ-то такой? В Европу хотим. А кто кого обманул с этими якобы новшествами в судебной системе? Мы Европу? Мы ли? А может нас?

Европа далеко. А у нас тут — как было, так и осталось. И уровень доверия судам в обществе как был ниже плинтуса, так и остался, спросите социологов.

Наталья Гончарова