Что с «пытками Тимошенко»? Европейский суд по правам человека vs Совета Европы

Станут ли европейские институты расследовать заявления Тимошенко об отравлении косметики, облучении и уколе в ухо?

6 сентября 2013 года газета «Коммерсант-Украина» опубликовала материал об отчете Комитета по предотвращению пыток (КПП) Совета Европы по результатам визита в нашу страну в конце 2012 года. Довольно странный материал

Эпизод по якобы избиению Тимошенко

В отчете утверждается, что комитет «нашел подтверждение того, что к Тимошенко в колонии применяли силу». С другой стороны: «эксперты КПП нашли доказательства того, что Тимошенко активно сопротивлялась транспортировке в больницу "Укрзализныци" 20 апреля 2012 года».

И какие же это доказательства?

"Значительное количество опрошенных (миссией КПП) до сих пор помнят крики Тимошенко, когда ее перемещали за пределы колонии вечером того дня. Тимошенко в отдельном интервью заявила, что ее бил персонал колонии, преимущественно в живот, а ее руки были связаны, и она кричала от боли ", - говорится в отчете.

Все это – абсурд с элементами бреда.

Да, Тимошенко кричала и наверняка грозилась сотрудникам пенитенциарной службы. Да, это могли слышать другие опрошенные миссией КПК. Но этих свидетельств достаточно, чтобы сделать другой вывод: Тимошенко орала. И совершенно недостаточно, чтобы делать вывод: «к Тимошенко в колонии применяли силу».

Нравится ли этого Тимошенко и ее людям, признают ли они это или нет, но единая Европа является правовым механизмом. Это означает, что, несмотря на любые выводы Комитета по предотвращению пыток, высшей юридической силой обладают решения Европейского Суда по правам человека. А он дал свою трактовку.

Европейский суд по правам человека против Комитета по противодействию пыткам

Европейский суд по правам человека принял свое решение 30 апреля 2012 года.

Вот его мнение: «Суд отметил, что размещение синяков госпожи Тимошенко, в области живота и предплечий, согласовывается с ее версией событий… Но Суд также не мог оставить вне внимания медицинские документы, согласно с которыми видимая давность синяков не отвечала указанному ею времени и они могли возникнуть по другим причинам, без внешнего травмирования. Эти выводы могли бы быть подтверждены или опровергнуты надлежащим способом, если бы госпожа Тимошенко прошла полную судебно-медицинскую экспертизу, от которой она отказалась дважды. При отсутствии такой экспертизы через ее отказ, Суд не смог установить в соответствии с необходимым стандартом доказанности, что синяки возникли… во время ее перевозки в больницу 20 апреля 2012 года».

Более того, в этом решении ЕСПЧ отметил, что здоровью Тимошенко государство уделяло больше внимания, чем здоровью обычных заключенных.

Доказательная база

Я не буду спорить, комитет по противодействию пыткам наверняка имеет полное право назвать «непропорциональными меры безопасности в камерах Тимошенко в колонии и в больнице». Быть озабоченным распространенной видеосъемкой.

Но надо принять во внимание довольно необычный характер самой заключенной Тимошенко, что и объясняет повышенные меры наблюдения за ней.\

Возьмем 2012 год. На 11-12 мая в Ялте был назначен 18-й саммит глав государств Центральной и Восточной Европы. Но за месяц, 20 апреля 2012 года г-жа Тимошенко продемонстрировала всем, кто желал это видеть, синяки на своем теле. Некоторые считают, что это был грим. Саммит был отменен.

По моему мнению, высокая вероятность самоистязательства Тимошенко, нового возникновения синяков – именно в период до 29 ноября 2013 года. Мне представляется, что вероятность ее самотравмирования после саммита в Вильнюсе 29 ноября 2013 года, независимо, чем он закончится, равна нулю.

Поэтому есть смысл, когда повышенные меры наблюдения за Тимошенко будут смягчены с 1 декабря 2013 года.

Но крайне удивительно, что в качестве доказательств принимаются слова самой Тимошенко, что ее били – а ведь их не воспринял всерьез Европейский суд по правам человека.

Но если такое дело, то я призываю Комитет по предотвращению пыток не останавливаться на достигнутом. Будьте же последовательными! Если вы верите Тимошенко, что ее избили, то расследуйте и ее другие заявления!

Новые объекты расследований Комитета по предотвращению пыток

13 сентября 2012 года Тимошенко заявляла: «конфискованные у нее дозиметры показывали в ее палате четырехкратное превышение нормы радиации». Если это правда, это что – не пытки? Почему же Комитет по предотвращению пыток не расследовал это заявление Тимошенко? Дозиметры в Брюсселе купить негде? Или не хотели мараться в этот навязчивый бред, напоминающий выступление комиссара госбезопасности Павла Буланова на процессе Николая Бухарина: «я опрыскивал ртутью кабинет Ежова», а ведь все понимали, что Буланов сам первый от этого разбрызгивания и должен был помереть.

5 января 2013 года у Тимошенко было преследование в виде яда: Тимошенко заявила, что «в моющие средства и косметические препараты якобы посторонними лицами могли быть добавленные ядовитые вещества».

Почему Комитет по предотвращению пыток верит заявлению об избиении Тимошенко и не расследует возможность ее отравления через косметику? Это расследование выводит его на вершины мировой фармацевтической промышленности.

9 января 2013 года Сергей Власенко, защитник Тимошенко, заявил, что видел след укола, рану в ухе Тимошенко, после пользования Bluetooth-гарнитурой. Где расследование этого заявления? Как целый комитет по пыткам не увидел след от раны?

Комитет по предотвращению пыток и врачебная тайна о заболевании Тимошенко

Этот комитет «призвал власти Украины обеспечить соблюдение врачебной тайны в отношении Тимошенко».

Вот и с этим согласиться нельзя. Это просто невозможно сделать.

Власть не может повлиять на Андрея Шкиля, беглого депутата Тимошенко. 7 декабря 2011 года Шкиль публично назвал «грыжу позвоночника единственным диагнозом, который поставили Тимошенко после проведения магнитно-резонансной томографии». Шкиль с 1981-го по 1989-й учился в Львовском медицинском институте, принимал присягу врача, а потому знает, в чем заключается врачебная тайна.

Если Комитет по предотвращению пыток хочет повлиять на Шкиля, он это может сделать. Шкиль недалеко – в Страсбурге.