Что такое «правый сектор» - люди, развязавшие противостояние на Грушевского?

Это не часть народа. Это экстремисты.

Итак, вот http://ukrainian.ukraine.usembassy.gov/uk/statements/wh-haden.htmlзаявление спикера Совета национальной безопасности США Кэтлин Гейл от 19 января 2014 года: «ми глибоко стурбовані насильством, яке відбувається сьогодні на вулицях Києва і закликаємо всі сторони до негайного врегулювання ситуації. Зростання напруженості в Україні є прямим наслідком невизнання урядом законних претензій свого народу».

Я хочу использовать заявление Гейл как информационный повод.

И рассказать, что удалось узнать о «превосходной части» народа Украины, решившего устраивать 19 января 2014 года погром на улице Грушевского, применять против правоохранителей «коктейль Молотова», камни, избивать милиционеров

Коротко напомню о том, что написал вчера.

Арсений Яценюк заявил 19 декабря 2014 года: «я засуджую насильство, яке щойно відбулося (на Грушевського біля стадіону Динамо). Це не наш план. Наш план ми затвердили тут, на Віче».

Владимир Чемерис в этой http://www.pravda.com.ua/columns/2014/01/20/7010120/ публикации за 20 декабря 2014 года, внятно, о первоначальной цели пытающихся прорвать оцепление в правительственном квартале: «Мета цих людей проста: захопити кабмін і Верховну Раду».

Ответственность за погром взяла структура под названием «Правый сектор».

Это конкуренты «Свободы» Олега Тягныбока, они готовы быть гораздо радикальнее Тягныбока, им подвернулся шанс это доказать.

Оппозиция их не контролирует. Захватить теперь эти бойцы ничего не смогут, ибо уже использовали, следовательно, утратили фактор внезапности.

И, тем не менее, они «воюют».

Тогда возникает вопрос: а кто ныне их контролирует? Каковы их пути снабжения тем, чем они поджигали автобусы?

Для начала отвечу на сложные вопросы.

Мне говорят, что власть сама, неумелым реагированием или даже вопиющим реагированием, вовремя не упредила нынешние проблемы. Что власть «остается глухой» к требованиям протестующим, а отсюда – рост радикализма.

Отвечаю.

Все делали ошибки. Ошибкой власти было «раскочегарить» процесс евроинтеграции, парафировать Соглашение об ассоциации, а затем резко «притормозить», когда стало ясно, что соглашение о зоне свободной торговли убыточно для нашей экономики, а – вместе с санкциями России – катастрофично для экономики Украины.

Ошибкой оппозиции было – не слушать аргументы власти, вызвать людей на майдан, поддерживать огонь майдана. И они не знают, как закончить акцию, не прослыть при этом предателями, не потерять лицо.

Я никого не оправдываю. Но не нет ситуации, когда могут быть удовлетворены требования оппозиции о перезагрузке власти. И неизбежный конец так называемого «евромайдана» не обернется исключительно потерей лица для оппозиции.

Все будет гораздо хуже.

Нельзя оправдать и вызывают осуждение агрессия «Беркута» в ночь с 29 на 30 ноября 2013 года. Это была не просто ошибка, я говорю о последствиях.

Вызывает восхищение выдержка сотрудников «Беркута» при событиях под столичным Святошинским судом с 10 по 11 января 2014 года, не применивших в абсолютно законных обстоятельствах огнестрельное оружие.

А дальше - радикалы «евромайдана», логично обозленные якобы «нерешительностью оппозиции», решили, что они якобы могут добиться результата. И пошли на штурм.

Ошибки не оправдывают преступного замысла этих людей.

С другой стороны, я попытался въехать в контекст жизни этих людей. Провел сутки, изучая доказанные и не очень доказанные эпизоды активности действующих лиц и исполнителей, поинтересовался информацией, которой частично поделились друзья в правоохранительных органах. Проанализировал факты и логические цепочки.

Такая печальная картина вырисовывается. Картина тотальной многолетней безнаказанности и общественного неосуждения, в которой и возможно вырастание структур типа «Правого сектора».

Итак, как мне рассказали, внутри этих бойцов - организация «Тризуб» им. Степана Бандеры. Это конкуренты Олега Тягныбока. Им приписывают не только обезглавливание памятника Сталину в Запорожье, но и разгром офиса Компартии в Запорожье, офиса Партии регионов в Полтаве в 2011 году и 6 декабря 2012 года и Львове 5 февраля 2013 года.

Вот http://bilozerska.livejournal.com/363386.html блог Елены Белозерской, известной ее позицией от 2 июля 2009 года: «до речі, скажу вам зараз крамольну річ: пам'ятники Гітлеру ще стоятимуть. Але, звичайно, не в Києві, а десь у Берліні». Белозерская пишет: «на Рогатинщині, Івано-Франківська область, було затримано керівника Центрального проводу ВО "Тризуб" ім. С. Бандери Андрія Стемпіцького, його сина Пилипа, а також Романа Хмару. 9 січня було затримано колишнього керівника Центрального проводу Дмитра Яроша, першого заступника ВО "Тризуб" ім. С. Бандери Андрія Тарасенка, Голову Українського Відділення Антиімперського Фронту Ростислава Винара та Голову Дніпропетровської обласної організації "Тризуб" ім. С. Бандери Сергія Борисенка. 10 січня арештовано голову Тернопільської обласної організації "Тризуб" ім. С. Бандери.
Заарештованим висуваються звинувачення у тероризмі, у зв’язку з вибухом у Запоріжжі. Загалом арешти відбулися по всій Україні. Проводяться обшуки».

В октябре 2013 года появляются информации о функционировании школы боевиков «Тризуба», предположительно, в Черниговской области. Мне говорят, что обучали, якобы, даже подростков – для них, как известно, в «случае чего» предусмотрено наказание помягче.

В январе 2011-го членов «Тризуба» брали в Запорожье и Ивано-Франковске с незарегистрированным оружием.

Как утверждают источники, «Правый сектор» является структурой «Тризуба», организованной в конце ноября 2013 года. Если эта информация верна, то она ценна. Ибо сделаем вывод: актив организации и ее операторы, те, кто стоят за ними, решили использовать неподписание Украиной Соглашения об ассоциации как повод всплеска радикальной активности.

Мои источники считают, что «Правый сектор» организовал атаки на Банковой 1 декабря 2013 года, где был замечен и мой добрый знакомый со студенческих времен Дмитрий Корчинский.

Я лично считаю немного иначе. Диму я знаю хорошо. Даже очень хорошо. Дима – он сам по себе «правый сектор», который может организовать нечто радикальное.

Я не настаиваю, что вся эта информация – полная и правдивая. Но надо размышлять на основании того, что известно.

Итак, длительное время на территории Украины функционирует нелегальная боевая организация националистического характера и правоохранительные органы ее не локализовали. Нерегулярные вспышки активности «Правого сектора» можно объяснить ее более слабой, по сравнению с тягныбоковской организацией.

19 января 2013 года мы видим хорошо разыгранный спектакль с недовольством оппозицией, попыткой прорыва к правительственным зданиям.

Мы видим, что прорыв явно готовился. Кто-то, может быть, загодя, может, впрок, может, на всякий случай, подвозил ингредиенты для коктейля Молотова. Значил, подыскивал место, делал закладку, продумал, как в этом месте отвлечь внимание случайных людей, например бомжей, бездомных людей, то есть. Готовил боезапас в складе. Да, был склад.

А давайте предположим, что загодя сделали не только один склад.

И почему только на Грушевского?

Не все из активных боевиков - агенты или обманутые. Ничего не упрощаю. Командиры знали о плане или по меньшей мере догадывались о нем. Но часть из этих людей действительно ощутила себя детонаторами новой революции, были в измененном состоянии, строили коктейлем Молотова свой вариант «светлого будущего».

Но координаторы акции были же где-то рядом. Направляли, корректировали.

Налицо очевидная координация действий экстремистов. Это предполагает наличие между ними апробированных средств связи. А, чтобы их запасти, надо проверить частоты, завезти и проверить то, чем они связывались. На все это тоже надо время «на подумать». Дальше. Чтобы выломать булыжники, орудие пролетариата, тоже следует провести техническую сноровку, запасти технические средства.

Применение силы к работникам правоохранительных органов, игнорирование требований оппозиции определенно было не случайным.

Они действительно хотели прорваться. Действительно рассчитывали, что воскресным вечером Крещенья застанут силовиков врасплох. Они шли на прорыв, поджигая автобусы, преследуя «беркутовцев».

И это второе, после 11 января 2014 года, чудо Господне, что огнестрельное оружие было не применено.

Но я помню, что в январе 2011-го членов «Тризуба» брали в Запорожье и Ивано-Франковске с незарегистрированным оружием. Все изъяли?

Еще мне говорят нечто, которое я проверить сам не могу, поэтому выскажу, как предположение. Что «Правый сектор» представляет собой клубок интересов спецслужб. Неукраинских. Что там довольно интересное сочетание людей, которые якобы говорят одно, и действуют иногда синхронно, но мотивы у них разные.

Дальше я выскажу то, в чем абсолютно уверен.

Подобные действия стали прямым следствием безразличия общества к действиям экстремистов. Их полной уверенности в собственной безнаказанности. Это тоже просчитал их оператор, или кто ими руководит в это время суток.

Ибо наше общество не высказало свое прямое и однозначно жесткое осуждение провокаторов насилия от политики – независимо от их личных мотивов.

Ни сейчас, ни раньше.

Март 2000 года. Десять юношей и одна девушка организации "Самостийна Украина" ворвались в помещение штаб-квартиры Компартии Украины. Облили помещение бензином, угрожали, что могут поджечь здание вместе с собой, если их попытаются захватить. Основные требования - запрет Компартии, выход Украины из СНГ, и дерусификация Украины. Их защищали представители правых политических партий Украины.

Может, это и были первые акции нынешних экстремистов? Я не являюсь сторонником Компартии, но помню, как общество типа «с пониманием» относилось к такого рода выходкам, неприемлемым для демократии.

Август 2004 года. Взрыв на столичном Троещинском рынке. В больницу попали 11 человек, из них двое - в тяжелом положении. 24 августа один человек скончался. Украинская Народная Партия Юрия Костенко признала среди лиц, которых подозревали в совершении теракта, одну из «своих». Осужденные по этому делу считали, что надо бороться с засильем иностранцев на рынках столицы.

Мне говорят, что один из осужденных в то время экстремистов контактировал с «Тризубом».

Что беспокоит в этом контексте, так это «глухота» большей части украинского общества, неосуждение террористических методов, и, более того, готовность нашего общества мирится с правилом «цель оправдывает средства». В Осло на демонстрацию после расстрела экстремистом Андреасом Брейвиком партийного лагеря в Норвегии вышло 150 тысяч человек. После экстремистских акций в Украине никогда ничего подобного не происходило. Не сейчас. Никогда.

И сейчас, после экстремистских выходок на улице Грушевского, молчит, не осуждая насилие «Правого сектора», гражданское общество.

Не просто молчит, не просто не осуждает насилие. Говорит сегодня, 21 января 2014 года http://www.pravda.com.ua/columns/2014/01/21/7010497/ Виктория Сюмар: «Два дня кровопролитного боя просто из-за принципа: люди хотели после вече в воскресенье пройти и проехать Автомайданом к ВР, чтобы высказать свое отношение к скандальным законам от 16 января, а власть выставила бессмысленные блоки и блокады».

Совсем совесть потеряла Сюмар.

Такое заявить, после разъяснения Чемериса в этой http://www.pravda.com.ua/columns/2014/01/20/7010120/: «Мета цих людей проста: захопити кабмін і Верховну Раду, відмінити законодавство, яке порушує права людини, і проголосити створення нової, "народної" влади».

А принятие законов 16 января 2014 года использовали. Как повод.

Предположительно, захватив какие-то здания, они бы начали выдвигать условия. Освобождения зданий.

Какие условия?

Какие скажут операторы, те, кто в данный момент стоял за акцией «Правого сектора». А то, что они были, доказывает организация неудавшегося штурма. И это были бы условия и для власти, и для оппозиции.

Создание таких экстремистских отрядов, по сути, является, прообразом украинского варианта латиноамериканских «эскадронов смерти». Очень эффективного оружия. Вот только вопрос, в чьих руках.

И оппозиция, и гражданское общество зря недооценивают эту опасность.

Проблема в том, что в нашем обществе отсутствует ощущение опасности пролития крови. Понимание, что происходит с человеком, совершившим грех, убившем другого человека. Он начинает убивать дальше, подспудно полагая: одним грехом меньше, одним больше…

Ведь закончило непростую жизнь поколение фронтовиков, убивавших врага в Великой Отечественной войне – не в кино. Не из снайперской винтовки, а штыком, камнем, я знал и тех, что убивали и зубами.

Эти люди знали цену жизни и в обстоятельствах их жизни поняли цену смерти.

Они знали, что кровь проливают с последствиями. Советские солдаты, воевавшие в Великой Отечественной, с нынешним «Правым сектором» разбирались без правил правового государства.

И по-своему они были правы. Ибо преступившие естественное для человека нежелание причинять насилие – привыкают к крови.

Оппозиция, и гражданское общество зря недооценивают опасность экстремистов из «Правого сектора». Они пожалеют об этом.

Ибо неизбежно, что люди, не понимающие цену крови, не могут остановятся. Они рано или поздно возьмутся и за них самих. Это не угроза и даже не предупреждение. Так в человеческой истории происходило всегда. В Афганистане и в Корее, во Вьетнаме и Эквадоре, даже в Германии стали взрослыми поколения, которые ушли из жизни, не привыкнув к гражданской жизни. Перестав воевать. Мы просто повторяем опыт, из которого человечество извлекало страшный и повторяемый урок.