Прелести «революции сверху» и особенности отечественных реформ

Странности «демонтажа СССР»

Во время недавней пресс-конференции, президент сделал одно интересное замечание. А именно, коснувшись темы «процесса Тимошенко, он сказал следующее: «Нам нужно иметь ввиду, что есть многие процессы в нашей страны, которые, как мы хотели б, были более демократичны. Но у нас сейчас действует кодекс, который был принят в 1961 году.»

Одно радует: о «тройках» и «контре» пока не вспомнили.

А ведь правда, пока реформируем пенсионную систему, налоги и готовимся продавать землю, в стране продолжает действовать криминально-процессуальный кодекс, доставшийся нам в наследство от «почившего» Союза.

Со всеми вытекающими из него «прелестями».

Никто не задумывался над тем, как так получилось, что в стране, где, например, постоянно латают налоговую систему, отсутствует даже намек на попытки как-то подкорректировать советский репрессивный механизм?

Данный факт – это не исключение, а часть системного подхода, который господствует в нашей стране уже 20 лет.

Если внимательно проследить за «реформами», которые происходили в независимой Украине, то нельзя не отметить их асимметричный характер (в отличие от многих стран Восточной Европы).

В некоторых сферах изменения происходили с завидной стремительностью.

Например, можно вспомнить о процессе приватизации, когда, благодаря играм с курсом валюты и кредитованием «нужных людей», афере с «имущественными сертификатами» и прочим интересным схемам, государственное имущество стремительно стало частным.

Сейчас для власти ключевая идея – обеспечить продажу сельхоз земли, которая, фактически, остается единственным не присвоенным de jure серьезным материальным активом в стране.

То есть там, где нужно было «отнимать и делить», реформаторскому запалу наших постоянно смещаемых правительств можно было только завидовать.

Зато в сфере правоохранительных структур государство, фактически, не продвинулось с начала 90-х годов ни на шаг.

Например, прокуратура остается все тем же «сталинским» репрессивным органом. И, что интересно, это никого не беспокоит. В том числе и отечественную оппозицию, которая твердит о «политических преследованиях», но умалчивает о первопричинах и законодательной базе, которые делают эти преследования возможными. И сами они, пребывая при власти, даже и не думали что-то реформировать в сфере правосудия. Очевидно потому, что так удобно иметь собственных «мушкетеров», вооруженных, правда, не ружьями, а нормами и параграфами.

Итак, в отличие от стран восточной Европы, где в конце 80-х годов произошли «бархатные революции», у нас произошла «революция сверху», в результате которой бывшая номенклатура сама возглавила «ликвидацию себя». Естественно, ликвидировала она все так, чтобы не обидеть себя.

В итоге и сама «революция сверху» пошла своим путем.

Если подумать, что из советских государственных институтов было у нас демонтировано, то перечень будет не таким уж и большим: 1) КПСС (чтобы убрать контролирующий орган, который может помешать утверждению частной собственности); 2) госсобственность на средства производства.

Вместо политического монополизма имеем олигархический условный плюрализм. Вместо госимущества – частную собственность немногих.

Но зато репрессивные и «контролирующие» структуры меняются крайне медленно и неохотно.

Помните, как тянулась и во что вылилась, например, эпопея с отменой прописки? Где пресловутые «суды присяжных»? Как назначаются и работают отечественные судьи?

В итоге, имеем государство-кентавра: с телом человека (капиталистическим частнособственническим укладом), который опирается на ноги лошади (государственные институты, и, в первую очередь, силовые структуры, доставшиеся от СССР).

Очевидно, что наши «отцы-основатели» прекрасно понимали все выгоды от совершенного сталинского механизма репрессий. У них просто ни у кого не поднималась рука разрушить то, что можно с таким успехом использовать в своих интересах.

И сейчас все говорят о многих вопросах реформирования, скромно умалчивая, что все наши реформы пока что напоминают «подкраску» того же старого барака.