Административные принципы Кланократии

Кадровая политика в стране приобретает все более ярко выраженные параметры, не связанные с профессиональными критериями…

Недавняя рокировка, которую осуществил президент в высших органах исполнительной власти, назначив Министром внутренних дел В. Захарченко (уроженец Константиновки Донецкой обл.), а А. Клименко – главой налоговой службы (уроженец Макеевки той же области), позволяет говорить о завершающем этапе превращения государственного аппарата в закрытую ”клановую” систему.

Если раньше во власти пытались сохранять видимость “баланса интересов“ и равного представительства разных регионов страны, то последние кадровые назначения свидетельствуют, что в критический момент все подобные сантименты отброшены, и теперь только личная связь и преданность выступает единственным критерием замещения ключевых должностей. Очевидно, что особенно это касается репрессивных структур (к числу таких у нас вполне можно отнести и налоговую), начальники которых должны безоговорочно выполнять любые приказы.

За почти два года оформились некоторые принципы, по которым осуществляется назначения на высшие посты с учетом кланово-региональной принадлежности.

Первый из них можно назвать “Принципом донецкого начальника”. Выражается он в том, что ключевые (или просто более-менее важные посты) должен занимать свой, “донецкий”. Последние кадровые указы главы государства отображают это со всей полнотой. Притом, что речь, в данном случае, идет не только про базовые государственные структуры (Нацбанк, Генпрокуратура, финансовые и силовые органы центральной власти), где засилье ”своих” общеизвестно. Та же логина распространяется и на менее заметные государственные структуры.  Например, нужен глава укрморречинспекции. Где найдем? В Мариуполе. Из Горловки происходит председатель нацагенства по вопросам государственной службы. Даже возглавлять инспекцию по вопросам защиты прав потребителей у нас должен обязательно уроженец Макеевки.

Конечно, первый принцип не является универсальным, а потому дополняется вторым, который мы можем назвать ”Принципом донецкой пирамиды”. Он заключается в том, что в стратегически-важном центральном органе государства процент ”донецких” возрастает по мере приближения к вершине пирамиды. Ярчайший пример – наше правительство, где уроженцами Донецкой области являются 2 вице-премьера из трех, но 5 министров из 13. Похожим образом организована и Генеральная прокуратура, где уроженцами Донецкой области являются Генеральный прокурор и его первый заместитель, а вот из 8-ми обычных заместителей с Донбассом связаны (рождением, или продолжительной службой) трое. Пирамида, очевидно, призвана обеспечить концентрацию руководства в одних руках, но и участие в управление определенного числа людей ”со стороны” (для решения неполитических и нефинансовых вопросов).

Следовательно, второй принцип должен быть дополнен третьим – “первостепенным одонеччиванием стратегических областей государственного управления“. Например, все 5 министерств, которые возглавляют полпреды Донбасса, могут быть признаны ключевыми. Внутренние дела, уголь и энергетика, финансы, инфраструктура, строительство и коммунальное хозяйство – все это стратегические сферы (как с позиций сохранения власти, так и с позиций финансовых потоков). В свою очередь, ”недонецкие” министры возглавляют либо отрасли, связанные с принятием непопулярных решений (вроде социального обеспечения), либо же малозначимые для нашей ”элиты” (вроде культуры или образования). Кстати, отсутствие “донецких полпредов” в Министерстве обороны свидетельствует, пожалуй, о том, что власть прекрасно осознает уровень боеспособности украинской армии. Иное дело – Министерство внутренних дел, где и министр теперь ”донецкий”, и руководитель аппарата. Очевидно, ”угроза” со стороны собственного народа выглядит куда более существенной, что выражается не только в кадровых вопросах, но и в финансировании из бюджета.

Итак, на всех ключевых должностях должны быть стопроцентно “свои”. Не только по социальному происхождению, не только по личным связям, но и по рождению. Такие мелочи как партийная принадлежность, возраст, квалификация особой роли не играют. Главное – уверенность в полнейшей преданности. Баланс  соотношения ”свой – не свой” определятся: 1) рангом должности (техническим заместителем вполне может быть ”чужой”); 2) связанными с ней финансовыми потоками; 3) специфическим характером отрасли 4) просто занимающий должность человек нужен в сложившихся политических раскладах (как, например, нынешний министр по чрезвычайным ситуациям); 5) нужны специфические ”таланты” “чужака”, который может выступать рупором-пропагандистом.

Соответственно, у ”чужого” есть шансы стать техническим заместителем, возглавить не сильно важное направление, либо занять высокую, но не связанную с серьезными финансами и политикой должность, хотя в этом случае придется постоянно доказывать свою преданность. Или же он может быть просто нужен как ”политический громоотвод” и ”рупор пропаганды”.

Далее, наблюдается процесс постоянного сокращения процента ”чужих”, о чем ярчайшим образом и свидетельствуют самые последние кадровые решения.

В победе нынешнего президента принимали участие разные политики, а голосовали за него – разные регионы. Однако построенная в итоге политическая система оказалась замкнута только на один политический клан, и это становится все более очевидным. И те, кто ее поддерживают, должны понимать, что они сами выстраивают себе стеклянный потолок, который будет определять их жизнь и профессиональное развитие на годы вперед.