Социал-демократы из транспортного цеха

Еще никогда социальный запрос в Украине не был настолько силен. И никогда отсутствие левых в Раде не ощущалось так болезненно. А левое движение в жестком кризисе. Нужны ли нам социалисты в ВР?

Украинские левые все сильнее становятся похожи на «начальника транспортного цеха». Того самого, из творчества Михаила Жванецкого, которого «теперь попросим на трибуну». И которого в итоге «так и не удалось послушать». Становятся похожи, сами того не желая. Дело в том, что в ноябре украинских некоммунистических левых одолел очередной приступ объединения. И пусть результат традиционно завис в воздухе, сам по себе повод заставил задуматься над судьбой левого движения. Действительно, как пояснить парадокс, когда запрос на социалистическую и социал-демократическую политику в Украине колоссален, а украинские левые не могут выбраться из глубочайшего кризиса?

Здравствуй, дедушка Мороз

На этот раз лидер украинских социалистов Александр Мороз объявил о том, что до 15 ноября на базе Социалистической партии Украины появится новая политическая сила, которая объединит 11 партий левого направления. В списке стоящих в очереди назывались «Народная власть» Иосифа Винского, «Справедливость» Ивана Чижа и Станислава Николаенко, Селянская партия, Партия защиты пенсионеров Украины, Украинская селянская демократическая партия, «Возрождение села», зеленая экологическая партия «Радуга» и еще несколько структур.

По словам социалиста №1, все детали создания нового проекта проработаны, единственный оставшийся вопрос – собственно, название новой структуры. С другой стороны, бывший соратник Мороза по СПУ, а ныне представитель Всеукраинского объединения левых «Справедливость» Станислав Николаенко (возглавил партию в апреле 2009-го, заменив еще одного выходца из СПУ – бывшего главу Госкомтелерадио Ивана Чижа) считает, что неурегулированных вопросов чуть побольше. Один из центральных камней преткновения – требование создать равные условия для всех партий, участвующих в переговорах, в то время как Мороз считает, что все остальные проекты должны влиться в СПУ.

В общем, пока что заявления так и остались заявлениями, потерявшись на информационных полях, поскольку слово в очередной раз не трансформировалось в дело. А вот вопрос о причинах упадка украинских левых остался.

Без трех китов

Фундаментальная проблема левых в Украине заключается не в отсутствии запроса на левые лозунги или социалистические механизмы – нет, все 20 лет предвыборные кампании большинства политиков строились именно на популизме левого толка. Сам Александр Мороз неоднократно жаловался, что лозунги левых перехватывают Партия регионов, БЮТ и другие крупные проекты, которые благодаря финансированию и медиаресурсу имеют перед социалистами преимущество. Вот вскоре вновь приблизятся выборы в Верховную Раду, и в ушах будет звенеть от обещаний «увеличить», «обеспечить», «повысить» и т. д. Вестись на обещания и лозунги – дело нехитрое. Глубинная причина болезни заключается в отсутствии запроса на базовые социалистические ценности.

То ли так сложилось исторически, то ли в силу иных причин, но среди украинцев отсутствует запрос на такие ценности, как свобода, справедливость и солидарность. То есть базовые ценности, которые отразила Стокгольмская декларация. Запрос в смысле общечеловеческого, может, даже идеалистического их понимания. Насчет свободы еще можно спорить – история подсказывает множество примеров как «за», так и «против». Как пример борьбы за свободу в курсе «национально сознательной» истории приводят восстания казаков времен Богдана Хмельницкого. Правда, восставшие провозглашали главным требованием включить в реестр польского короля – то есть, желали стать наемниками с твердым жалованием и привилегиями. Еще один пример «борьбы за свободу», возведенный в ранг пропагандистской иконы, – Степан Бандера и ОУН-УПА. Правда, коллаборационисты, провозглашавшие лозунги «борьбы за свободу» от «советской оккупации», нисколько не смущались присягать на верность «великому фюреру германской нации Адольфу Гитлеру». Устраивая параллельно резню мирного населения, как во Львове в июне 41-го. Тем не менее, насчет свободы по крайней мере можно спорить. А вот со справедливостью и солидарностью дело совсем плохо.

Справедливость в украинском массовом сознании отличается от, скажем, российской трактовки тем, что это не абсолютное понятие. Украинская справедливость всегда субъективна. То есть, депутат, сбивший прохожего на переходе, уверен, что это справедливо, потому что он высшее существо и полубог. Чиновник, вымогающий у предпринимателя «благодарность» за разрешение торговать испорченными консервами и колбасой, считает, что это справедливо, ведь у него большая семья и маленькая зарплата. Ну, и так далее по социальной лестнице. Но, как мы понимаем, такая «справедливость» – причина жесткого антагонизма между украинцами. Такое понимание справедливости несет жестко разъединяющую функцию в стиле «человек человеку волк». В то время, как объективная справедливость призвана объединять. Если говорить о левом движении, то для левых справедливость – базовая ценность, объединяющая шахтеров с шахтерам, механизаторов с механизаторами, а в целом – работников наемного труда между собой.

Отсутствие даже намека на солидарность демонстрирует простой пример из жизни. Мы все видим, что каждый день в Украине происходят протесты чернобыльцев, к которым примыкают пенсионеры, дети войны и другие социальные бюджетники. Вот разговор двух пенсионерок за 60 в городском транспорте:

- Я думала у них, ну 2, ну 3 тысячи пенсия. Пришла на почту, а там по 5, по 7 тысяч. И все плачут, что у них денег нет.
- Эти чернобыльцы себе пенсии понавыбивали, а нам теперь задерживают.
- Хари себе отъели, что аж трескаются. И еще хватает совести плакать: где мои 50 тысяч! Нам ничего не положено. Нам бы их пенсию, да мы б от счастья задыхались.
- Ну да. Этим мордоворотам льготы, а нам подыхать.
- Правильно Азаров сказал, что суды надо прижать, чтобы порядок был.

Простой эксперимент – поставим пенсионерок на место чернобыльцев, которые, по их мнению, получают неоправданно много, и вот они уже буревестником взвиваются, защищая пенсию, от которой бы «от счастья задыхались». А вот элементарно задуматься, что за достаточно небольшие деньги ликвидаторы 25 лет назад лезли в самый настоящий ад, уже унесший жизни многих из них, миллионы таких пенсионерок не желают. Или задуматься над более реалистичным вариантом – что завтра на месте чернобыльцев могут оказаться они, вынужденные через суды выбивать компенсацию за невыплаты прошлых лет. Пример очень показательный, потому что такие разговоры проигрываются сейчас миллионы раз. Зайдите в любую маршрутку или автобус, выйдите вечером на лестничную площадку, остановитесь возле соседей на скамейке у подъезда – и обязательно услышите подобные слова.

Политтехнологический социализм

Именно в отсутствии запроса на базовые левые ценности и кроются все проблемы социалистического и социал-демократического движения в Украине. Обсуждать разные модели начисления заработной платы или нюансы социал-демократического подхода к решению проблемы жилья – это никому не интересно. Поэтому каждый раз для прохождения в Верховную Раду «левым» брендам приходилось изобретать чисто политтехнологические методы и сочинять имиджевые легенды, имевшие к социал-демократическим взглядам и идеологии достаточно параллельное отношение. К примеру, объединенные социал-демократы из СДПУ (о) инвестировали огромные бюджеты в свою раскрутку, собирая в один кулак админресурс, возможности большого бизнеса, яркую избирательную кампанию, самую разветвленную в Украине партийную сеть, но каждый раз – и в 1998, и в 2002-м – проходили в парламент с огромным трудом. С СДПУ (о) изначально было все понятно – в данном случае крупный бизнес просто пытался использовать социал-демократическую упаковку, к которой по определению не мог иметь никакого отношения. Удивительно, но Медведчук и Зинченко сделали самый значительный вклад в левое движение, финансируя переводы и издания социал-демократической литературы, сборники политических портретов Герхарда Шредера и Лионеля Жоспена, проводя научно-практические конференции и пытаясь продвигать в Украину социал-демократические ценности. Но конец эпохи Кучмы оказался концом проекта СДПУ (о) и политических карьер Медведчука, Суркиса etc.

«Демократические социалисты» из СПУ оказались более живучими. В первую очередь, их имиджевая легенда строилась на образе «морального авторитета» Александра Мороза, портрет которого особенно любили вешать под образами бабушки в сельских хатах. В середине 90-х СПУ активно сотрудничала с Павлом Лазаренко, поэтому, когда бывший премьер включился в конфликт с Леонидом Кучмой, оказались по разные стороны баррикад со вторым президентом. Еще одним залогом успеха СПУ стал образ «антинародного режима» Леонида Кучмы. За самым резонансным скандалом в виде «дела Гонгадзе» и «пленок Мельниченко» тоже стояли социалисты Мороза, по полной использовав резонанс на выборах в Раду-2002. Что касается Кучмы, то сначала они долгие годы работали над созданием «образа врага», чтобы затем бороться против него вместе с коммунистами Симоненко и примкнувшими в самом конце «Нашей Украиной» Виктора Ющенко, а также Юлией Тимошенко во главе одноименного блока. Такая политтехнологическая находка, как «антинародный режим», помогала отключать избирателю мозги, предлагая простое и удобное объяснение происходящего по схеме «плохой - хороший». Поэтому все, кто боролся против «плохого» Кучмы, автоматически зачислялись в разряд «демократичных», «хороших» и «честных». Социалисты Мороза строили свою имиджевую стратегию, рассчитывая свою систему координат от режима Леонида Кучмы, а не интересов своего избирателя или запроса на левые ценности. Поэтому финал «антинародного режима» оказался и финалом СПУ, пусть даже их пребывание в Раде растянулось еще почти на 2 года.

Операция «реанимация»

Но рано или поздно все маски спадают. Рано или поздно все политтехнологические конструкции разрушаются – хотя бы потому, что они изначально не рассчитаны на долгий срок эксплуатации. И сегодня СПУ с прицелом на выборы 2012 года пытается подключиться к существующим протестам и организовать собственные протесты против продажи земли, рассчитывая переключить на себя часть антирейтинга действующей администрации Януковича. И одновременно старается выступить инициатором объединения, чтобы стартовать избирательную кампанию с такого сильного хода, как концентрация партий социал-демократического и социалистического толка. Пусть даже «сильный старт» будет всего лишь имиджевым ходом, принимая во внимание «диванный» характер всех остальных политпроектов. Остатки СДПУ (о) наблюдают за процессом со стороны…

Как видим, проблема левых политических структур в Украине заключается в том, что полноценных социалистов или социал-демократов в нашей истории просто не было. Каждый раз – и в случае с СПУ, СДПУ (о) или кем другим – мы имели дело с политиками, посчитавшими выгодным прельстить избирателя лозунгами «социальной справедливости» или «демократического социализма», но изначально не собиравшимися выходить за рамки слова и переходить к делу. Но здесь есть и плюс, ведь это означает, что мы еще увидим возникновение и приход к власти полноценных левых партий. А может быть, даже примем участие.