Великий сермяжный дискурс

Несколько веселых, но правдивых историй, на тему "когда приходится говорить с массами, совершенно неважно, понимаешь ли сам произносимые слова. Важно, чтобы их понимали другие"

Хочешь передать человеку свой месседж? Лучше всего получится это сделать, если говорить с ним на одном языке. Особенно если дело касается политики, которая невозможна без коммуникации с помощью слов, образов, символов, фото и телекартинок. Слова пелевинского Чапаева о том, что когда приходится говорить с массами, совершенно неважно понимать, что ты говоришь, главное, чтобы массы тебя понимали, только на первый взгляд выглядят приколом. Но на самом деле, цитата Василия Ивановича - квинтэссенция законов политической коммуникации. Одинаково справедливая для Украины и России, при всем том, что украинский и российский дискурс сильно различаются.

Несколько историй из украинской практики работы «на земле», каждая по-своему иллюстрируют, насколько важна правильная подача информации и умение говорить с массами на доступном языке. Итак, история №1. Очередные парламентские выборы, мажоритарный округ. Кандидат из олигархов местного разлива, владелец разных бизнесов, в том числе карманного банка и нескольких заводов, уже научившийся говорить слова типа «макроэкономика», но не до конца отучившийся от распальцовки. Костюм Brioni, часы Vacheron Constantin, особняки, джипы-кубики и мерсы. Округ большей частью периферийный, состоящий из сел и маленьких городков. Классика жанра, скажет Вам любой политтехнолог. Вот с таким стандартным раскладом на старте и нестандартным развитием сюжета пришлось столкнуться знакомым специалистам несколько лет назад.

С точки зрения финансирования вопросов не было. Зато они возникли с политического края. И даже не вопросы, а самые настоящие проблемы. Так вот, при всем своем богатстве и авторитете, бизнесмен был вынужден идти на выборы как независимый кандидат, потому что не смог решить задачу выдвижения от тогдашнего провластного блока «За Единую Украину!». Ситуация усугублялась тем, что в том же округе выдвинулся действующий депутат, в довершение ко всему позиционировавший себя в качестве личного друга президента Кучмы. Дальше понятно, что за кандидата от власти моментально и во всю мощь включился весь возможный (от милиции с пожарными до местных врачей, сантехников и санэпидемстанции) и невозможный (все доступные способы фальсификации, включая «мертвые души») админресурс. При Кучме, что бы кто ни говорил, деньги еще не все решали. Можно было быть трижды олигархом, а Верховную Раду смотреть исключительно по телевизору.

Так вот, силы и деньги с обеих стороны были вброшены серьезные. Что называется, «мы за ценой не постоим». Многократная пристрелка к округу выявила, что кроме двух больших групп избирателей, сторонников бизнесмена и поддерживавших друга Кучмы, существует еще один довольно значительный сегмент неопределившихся. Это был поредевший, но довольно сильный коммунистический избиратель – сельский пролетариат, ностальгирующие по советской власти пенсионеры и бюджетники. Да и дело было в украинском «красном поясе». В 2002 году Симоненко и КПУ еще имели миллионный электорат и выступали серьезной политической силой. Каждый голос был на счету, поэтому мои знакомые ходили вокруг коммунистического избирателя как Тимошенко вокруг ГПУ.

Внимание, задачка не из простых: как заставить пенсионера и пролетария проголосовать за человека, у которого на морде написано «буржуй»? И тут одному из наших пришла в голову идея… Очень оперативно где-то на пенсии был обнаружен и завербован отставной инструктор местного обкома партии. Перво-наперво олигарха заставили снять дорогие часы и «армани-бриони». Затем отставной коммунист натаскал его выступать перед аудиторией, наполнив речь родными для каждого советского уха кодами вроде «острота текущего момента», «авангард рабочего класса» и «руководящая и направляющая». Немного тренировки, затем турне по клубам сел и поселков городского типа – и что Вы думаете? – коммунистический электорат в своем большинстве признал кандидата если не за своего, то, по крайней мере, как сочувствующего «заветам Ильича». А, признав, поддержал бюллетенями в день голосования. Конечно, это был всего лишь один из кирпичиков победы, но на выборах финальный результат всегда состоит как раз из таких вот кирпичиков.

История №2 произошла в другом месте и при более спокойном раскладе. Но снова-таки подтвердила стартовый тезис, что залог успеха – это правильно выбранный язык. Снова парламентские выборы, какой-то колхоз юга Украины, принадлежащий одному из крупных банков. У банка своя газета, свои подсобные хозяйства, земельные угодья и даже своя карманная партия. И вот, в подконтрольный колхоз приезжает агитатор, один из зампредов банка, параллельно в виде общественной нагрузки трудящийся еще и на посту заместителя председателя партии. В актовый зал клуба сгоняется весь боеспособный электорат.

Оторванные от сохи механизаторы, доярки и животноводы честно пытаются внимать заезжему гостю. На сцене в президиуме, как полагается, председатель колхоза, директор школы и главный инженер.

Выступление столичного агитатора, который бубнит по бумажке с трибуны, длится уже более сорока минут. Часть народа начинает откровенно засыпать, молодежь галдит все громче, механизаторы в промасленных спецовках и кирзовых сапогах все сильнее входят в состояние полного непонимания. Под аккомпанемент фраз о том, что «наша партия находится в левой части либерального спектра», «нашим основным постулатом является защита частной собственности» и «мы признаем смешанный характер производства в экономике» народ тупо офигевает, не понимая, что вообще происходит. Становится ясно, что ситуацию надо спасать. И здесь очень вовремя включается главный инженер Семеныч. Он вскакивает со своего места в президиуме, подлетает к трибуне, останавливает горе-оратора и, обращаясь к народным массам на чистом суржике, в пять минут разъясняет электорату «генеральную линию партии». Его краткое выступление достойно того, чтобы войти в учебники по анализу политических выступлений, поэтому приводим его здесь в переводе на русский и с минимальными сокращениями.

«Оце шо хотів сказати шановний виступаючий? До цого він нас закликав? Шановна громадо, він говорив про те, що голосувати треба за нашу партію! Ви оце бачили, які в нас у колгоспі свиноматки? Отож, коли виберемо до Верховної Ради партію XXX, то в нас закони будуть як наші свиноматки. А постанови ... постанови у нас будуть як гарбузи у нас на колгоспному полі! Оце такі будуть в нас постанови!» Проснувшийся и пришедший в себя народ закатывает выступающему громкую овацию и под фразы типа «так бы сразу и сказали» начинает активно расходиться. И пусть в Верховную Раду вышеозначенная партия не прошла и близко, зато в отдельно взятом селе завоевала первое место без всякого админресурса.

Как известно, любое явление, дойдя до крайности, превращается в свою противоположность. Также происходит и с коммуникацией. Неумение сформулировать свою мысль и передать ее аудитории – это одна крайность. В другую крайность у нас впадают тогда, когда вместо того, чтобы разъяснить Ивану и Одарке свои инициативы на понятном языке, политики и власть стараются скормить им понятное и комфортное содержание. Впрочем, эта хитрость далеко не всегда срабатывает, о чем и свидетельствует последний рассказ. Так случилось, что одному знакомому политконсультанту по роду деятельности пришлось участвовать в предвыборной кампании украинских аграриев. Естественно, в качестве целевой аудиторией партии были определены несколько миллионов селян по всей Украине. В бой за сельскохозяйственные голоса были прошены лучшие демосфены и цицероны из числа кандидатов. Типовая схема встречи с избирателями, где в клубе, где в здании сельсовета или актовом зале сельскохозяйственного комбината, проходила по типовому шаблону.

Сначала оратор с трибуны минут тридцать лил крокодиловы слезы о том, как «зганьбили рідне село». Затем, по максимуму живописав ужасы и разруху в сельском хозяйстве, переходил к агитации за родную партию, которая, по его словам, объединила лучшие умы эпохи и является единственной силой, способной спасти украинское село от полного вымирания. Клянусь, только после того, как количество таких встреч с избирателями перевалило за второй десяток, знакомого вдруг осенило. Ну, кто обычно баллотируется в депутаты от аграриев? Председатели колхозов, владельцы лизинговых компаний, чиновники аграрного министерства, землевладельцы, собственники маслобоен и хлебоприемных пунктов. То есть, все те, кого привыкли называть аграрными баронами и кто занимался сельским хозяйством с переленок, еще с советских времен, не третий и часто даже не пятый десяток лет. Так, вот, в голове у знакомого встал вопрос ребром. Если аграрная партия объединяет вершителей судеб и полубогов аграрного мира, то кто же тогда все эти годы разорял селян ценами на горюче-смазочные материалы, отбирал и распродавал землю, превращал в крепостных, вкалывающих за копейки? Кто, короче, «ганьбив рідне село»? К чести украинских селян нужно сказать, что они оказались мудрее, потому как несмотря на все усилия, миллионные вливания и админресурс аграрная партия так ни разу в парламент и не прошла. Хотя в данном случае мы имеем дело с полярным примером, когда, говоря по-научному, коммуникационный код был выбран правильный, а вот его носители и содержание оказались отровенно «гнилыми».

История последних двадцати лет полна подобных красноречивых эпизодов, иллюстрирующих то одну, то другую крайность. Хотя, скорее всего, в том, что украинская политика уже много лет представляет собой примитивный популизм и взаимное поливание грязью, виноват как раз таки «простой украинец», который в 125-й раз покупается на красивые сказки и сладкие обещания, не желая видеть дальше своего носа. А потом, год-два спустя, обычный украинский Петро сокрушается, что политики не выполняют свои обещания, а «покращення» наблюдается только у головы колгоспу, коррумпированного мента с прокурором да депутатов всех мастей. Но это уже тема для другого разговора…