Зеленое знамя демократии

ПЛОДЫ АРАБСКОЙ ВЕСНЫ Текст для журнала "Эксперт" (в соавторстве)

Сейчас в центре внимания всего мира — Египет, где 17 июня прошли выборы главы государства. Их итоги еще не подведены. Египетский центризбирком 21 июня на неопределенное время отложил объявление итогов голосования, сославшись на необходимость рассмотреть четыре сотни апелляций и жалоб, поданных штабами обоих кандидатов. Площадь Тахрир опять бурлит, «Братья-мусульмане» призывают свергнуть диктатуру военных.

Члены правящего в Египте со времен свержения Мубарака Высшего совета вооруженных сил во главе с маршалом Мохаммедом Тантавивсеми силами затягивают процесс передачи власти гражданскому правительству. Это вызвало неоднократные массовые уличные волнения в Каире. Однако когда стало ясно, что ставленник военных Ахмед Шафик, который возглавлял последнее правительство времен Мубарака, проигрывает на президентских выборах представителю движения «Братья-мусульмане» Мухаммеду Мурси, военные организовали государственный переворот. С их подачи 14 июня конституционный суд (КС) страны отменил результаты парламентских выборов. Судьи-конституционалисты пришли к выводу, что «братья» нарушили закон, запрещающий представителям партий баллотироваться по мажоритарным округам. Решение, влекущее за собой роспуск парламента и пролонгацию полномочий военных, КС принял за несколько дней до президентских выборов.

Египетский избирком, скорее всего, примет решение о перевыборах президента страны

А в ночь после голосования Высший совет вооруженных сил утвердил конституционную декларацию, расширяющую его права. В ней сказано, что военные распоряжаются бюджетом страны, в отсутствие парламента выполняют его функции, а сам парламент может быть избран только после принятия конституции. Причем комиссию по написанию основного закона должен назначить Высший совет, а не Конституционная ассамблея, решение о создании которой Национальное собрание Египта приняло уже после того, как КС признал его нелегитимность. Кроме того, Высший совет вооруженных сил ограничил полномочия президента, лишив его функции верховного главнокомандующего. К тому же в Высшем административном суде Каира уже находится иск о запрете движения «Братья-мусульмане».

Кандидат на пост президента Египта Мухаммед Мурси выступает за исламский социализм с неизбежным для него перераспределением доходов и введение судов шариата

Режим свержим

По сути, за полтора года победоносного шествия Арабской весны режим сменился пока в пяти странах. В Тунисе, Египте и Йемене детонаторами социального взрыва стали внутренние факторы — социально-экономический кризис, коррупция правящей верхушки, отсутствие реальных демократических свобод, этноконфессиональные противоречия. А в Кот д’Ивуаре и Ливии решающую роль сыграло международное вмешательство: Франции, способствовавшей смещению президента Лорана Гбагбо, и коалиционных сил НАТО, компанию которым в свержении Муаммара Каддафи составили Катар и Саудовская Аравия.

Сирия, где уже более года продолжается гражданская война между сторонниками и противниками режима Башара Асада, пока избегает участи Ливии лишь из-за жесткой позиции России и Китая в ООН и чрезмерной занятости США решением собственных проблем (Барак Обама пытается обеспечить себе второй президентский срок). При этом Москва продает оружие и поддерживает сирийского президента, а Турция, США, Катар и Саудовская Аравия, а также другие страны ООН, входящие в группу «Друзья Сирии», оказывают материальную помощь повстанцам. Представители последних не скрывают, что без свержения Асада стабилизация ситуации в стране невозможна. А значит, план по урегулированию сирийского конфликта, предложенный в марте генсеком ООН Кофи Аннаном, обречен на провал, ибо он предполагает постепенное прекращение огня и начало политического диалога.

Если бы все стороны были заинтересованы в мирном разрешении ситуации, то Сирия могла бы повторить судьбу Йемена, президент которого Али Абдалла Салех под давлением Совбеза ООН ушел в отставку. Впрочем, на этом противостояние там не закончилось: представители новой власти жалуются, что сохранивший свое влияние Салех мешает проведению реформ.

В Бахрейне участие международных сил Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (в последний входят Катар, Кувейт, ОАЭ, Оман и Саудовская Аравия) привело не к свержению, а к сохранению власти суннитского меньшинства, к которому относится и правящая династия. Король Хамад ибн Иса аль-Халифа с помощью саудовских войск жестко подавил протесты. Поскольку Бахрейн является союзником США, и на его территории расположена база американского Пятого флота, западный мир никак не отреагировал на произошедшее.

Иные пути разрешения внутренних конфликтов избрали короли Марокко Мухаммед VI и Иордании Абдалла II, а также эмир Кувейта Сабах аль-Ахмед ас-Сабах. Мухаммед VI провел конституционную реформу, расширив полномочия парламента и премьер-министра, а Абдалла II и аль-Ахмед ас-Сабах заменили непопулярные правительства. Кроме того, кувейтский эмир вдвое повысил зарплаты и социальные выплаты, а также увеличил количество выходных в стране. Монархии оказались менее чувствительными к веяниям Арабской весны. Власть сменилась только в республиках.

У них на районе

Прямым последствием Арабской весны и убийства Каддафи, признанного лидера Ближнего Востока и Африки (в частности, он отстаивал идею усиления Африканского союза и был одним из самых щедрых спонсоров этой организации), являются многочисленные гражданские войны в регионе. Хрупкий баланс интересов представителей разных племен, кланов, областей, который за годы правления научились удерживать ближневосточные и североафриканские руководители, рухнул с завершением их эпохи.

В Ливии в борьбу за власть включились не только традиционно враждовавшие между собой области (Киренаика и Бенгази) и крупные племена (магарха и варфалла), но и муниципалитеты, города, поселки, семьи. Ныне даже ливийская столица Триполи разделена между группами влияния, периодически устраивающими между собой вооруженные потасовки. Полевые командиры уже не пытаются делать вид, что подчиняются Переходному национальному совету (ПНС). На контролируемых территориях они держат свои тюрьмы и вводят свои порядки. В марте этого года вожди племен Восточной Ливии объявили о создании полуавтономного региона Барка (Киренаика) на территории богатых нефтью восточных районов страны. Само ливийское государство существует сейчас лишь формально и продолжает дробиться.

Длившаяся десятилетиями борьба северных и южных кланов привела к революции в Тунисе и новому противостоянию в Йемене. Судан в июле 2011 года окончательно разделился на добывающий нефть Южный Судан и Судан, владеющий мощностями для ее транспортировки. А в апреле нынешнего года суданский парламент единогласно признал Южный Судан вражеским государством.

Результатом Арабской весны стало обострение этнонациональных и религиозных конфликтов: берберов и арабов в Марокко, мусульман и христиан в Египте и Нигерии, мусульман и иудеев в Тунисе, суннитов и шиитов в Ираке и Бахрейне, хуситов и суннитов в Йемене, суннитов и алавитов в Сирии (особенно в городе Хула, где во время резни в мае этого года сунниты убили сотню алавитов, преимущественно женщин и детей).

Имам шагает впереди

В результате событий в Магрибе и странах Африканского Рога подняло голову движение «Братья-мусульмане», политическими крыльями которого являются Партия свободы и справедливости и «Ан-Нур» в Египте, «Ислах» — в Йемене, ХАМАС — в Палестине, Фронт исламского действия — в Иордании. В результате парламентских выборов в Тунисе к власти пришли представители «Ан-Нахды», а в Египте — члены Партии свободы и справедливости и еще более радикальной салафитской партии «Ан-Нур». Примечательно, что эти политические силы были запрещены во времена президентов Бен Али и Хосни Мубарака. Всё чаще в Алжире, Египте, Тунисе, Мали, Ливии, Иордании звучат призывы к введению законов шариата.

После падения режима Салеха в Йемене активизировались боровшиеся за его свержение радикальные шиитские повстанцы хуситы, выступающие за воссоздание на севере страны зейдитского имамата. Новая власть во главе с президентом Абдо Раббо Махмудом Хади не способна контролировать их действия.

В результате ослабления позиций власти в Мали после государственного переворота, произошедшего в марте этого года, туареги из «Народного движения за освобождение Азавада» и исламисты из «Ансар ад-Дин» в мае объявили о создании исламского государства Азавад в северной части страны. Однако политический союз туарегов и исламистов не продержался и дня: туареги требовали окончания войны и формирования государственных институтов, а воодушевленные победой исламисты настаивали на необходимости продолжить мировую исламскую революцию. Нестабильность в Мали поставила под угрозу государственную целостность Нигера и Мавритании.

Россия продолжает поставлять Сирии оружие и блокировать введение санкций ООН против Дамаска. На саммите G20 в Мексике Владимир Путин предложил мировым лидерам гарантировать Башару Асаду жизнь и свободу в обмен на его вступление в мирные переговоры

В событиях в Египте, Мали, Сомали и Ливии участвовали боевики «Аль-Каиды». Несмотря на то, что ее лидер Усама бин Ладен был уничтожен в мае прошлого года, а один из самых влиятельных членов организации Абу Яхью аль-Либи — в июне этого, исламский терроризм расправляет плечи и набирается сил. Ряды «Аль-Каиды» разрастаются (недавно к ней примкнула сомалийская группировка «Аль-Шабааб»). А боевики потихоньку интегрируются в руководящие органы постреволюционных стран. К примеру, бывший руководитель близкой к «Аль-Каиде» террористической Ливийской исламской боевой группы Абдель Хаким Белхадж стал главой Военного совета Триполи. И то ли еще будет.

Убийство Муаммара Каддафи спровоцировало новый виток нестабильности во всем регионе

Нефть, туризм и исламисты

Арабская весна спровоцировала цепь ресурсных войн, самую значимую из которых западные страны вели за контроль над месторождениями ливийских углеводородов. Прежде всего — легкодоступной нефти. По данным Организации производителей и экспортеров нефти (ОПЕК), к началу военных действий в 2011 году Ливия находилась на двенадцатом месте в мире (и на первом в Африке) по объемам экспорта нефти. Ее добычей и транспортировкой занимались такие транснациональные кoмпании, как французская Total, итальянская ENI, британская BP, немецкая RWE и американская ExxonMobil, а также российский «Газпром». Незадолго до вторжения Каддафи намеревался повысить плату за концессию с 20 до 52% и взимал огромные штрафы за невыполнение концессионных соглашений, а также пригрозил провести национализацию отрасли. Это и стало одной из причин военной операции против полковника.

Но и после свержения Джамахирии транснациональные кампании всё равно не могут чувствовать себя спокойно. Боевики взрывают нефтепроводы и нефтевышки не только в Ливии, но и в Сирии, Ираке, Саудовской Аравии, Мали, Турции.

Война в Ливии, а также нестабильность в других странах ОПЕК привела к снижению уровня добычи и экспорта в регионе, разогреву цен на нефть и переделу нефтерынка в интересах крупных экспортеров. В декабре 2011 года впервые с 2008 года ОПЕК увеличила квоту на добычу нефти с 24,845 млн до 30 млн баррелей в сутки. Пересмотреть ее в сторону снижения картель предполагал в июне этого года, после того как Ливия вернется к прежним объемам добычи. Однако нынешняя ситуация чревата новыми, плохо прогнозируемыми взрывами социального негодования. К тому же мир живет ожиданиями введения эмбарго на покупку иранской нефти (с 1 июля его вводят ЕС и США).

Кроме того, одна из важных причин участия европейских стран и США в событиях Арабской весны, в частности, в свержении Каддафи — желание крупнейших компаний и банков мира избежать санкций за растрату вложенных в них средств ливийской Государственной инвестиционной компанией (ГИК) и/или получить доступ к ее счетам. По разным данным, ГИК аккумулировала от 53 млрд до 70 млрд долларов от продаж ливийской нефти.

Ввязываясь в процессы на Ближнем Востоке и в Северной Африке, западные страны преследовали и другие утилитарные задачи. К примеру, Франция пыталась всеми силами не допустить национализации экспорта из Кот д’Ивуара, производящего около 30% мирового объема какао-бобов.

Арабская весна стала проверкой на прочность для экономик, в первую очередь, тех стран, где произошла смена правительств. Сильнее всего пострадали добывающая промышленность, сельское хозяйство и туристический бизнес. По данным Всемирной туристической организации, в 2011 году въездной турпоток в страны Северной Африки уменьшился на 13%, в страны Ближнего Востока — на 11%. К примеру, только в Египте, по словам министра туризма страны Мунир Фахри Абдель Нура, доходы от туризма, составляющие около 12% от ВВП, снизились с 12,5 млрд долларов в 2010 году до 8,8 млрд долларов в 2011-м. Пока представители исламских партий Египта могут лишь обещать туристам: в отелях не запретят ни алкоголь, ни бикини.

Главной экономической задачей новых правительств в странах Ближнего Востока и Северной Африки является стабилизация обстановки и достижение дореволюционных экономических показателей. Однако укрепляющиеся во власти исламские силы, которые по самой своей природе ориентируются на архаичную модель построения государства, не способны предложить модернизационные экономические проекты. С одной стороны, они ратуют за либерализацию экономики, с другой — выступают за жесткий патернализм и вытеснение с рынка иностранных игроков вплоть до национализации целых отраслей. А значит, Ближний Восток и Северная Африка по-прежнему будут оставаться сырьевыми базами Запада.

Угроза постсоветскому миру

Сергей Маркедонов, приглашенный научный сотрудник Центра стратегических и международных исследований (Вашингтон, США): — Пробуждение Ближнего Востока стало самым ярким политическим явлением последних лет. Его значение по своему воздействию так же фундаментально, как серия антимонархических и национально-освободительных революций в том же регионе в 1950–1960-е годы. При этом неизбежно возникает вопрос о последствиях таких тектонических сдвигов для той или иной страны. Революция — не вирус. Для ее реализации нужен комплекс предпосылок. Однако это не означает, что пробуждение Ближнего Востока не содержит потенциальных рисков и угроз постсоветским государствам. На наших глазах происходит крушение светских авторитарных режимов, державших под своими колпаками кипящую смесь межэтнических и межконфессиональных проблем. Пробуждается ближневосточное гражданское общество, которое в отличие от классических учебников несет в себе не столько демократические начала, сколько религиозный и этнический радикализм. Так что сегодня растущий исламизм и межэтническая напряженность в той или иной степени угрожают многим постсоветским республикам. В этой связи один из самых масштабных провалов государства как социального института и вакуум власти, который мы имеем на Ближнем Востоке, являются серьезным вызовом. Записал Сергей Слободчук

Песнь о буревестнике

Игорь Гридасов, политолог, Институт региональной политики (Харьков, Украина): — Прослойка политизированных людей, ориентированных на построение демократического вестернизированного светского режима, оказалась не в состоянии подтвердить заявку на роль новой политической элиты своих стран. «Передовое» общественное мнение так хотело верить в существование сотен тысяч заполнивших площади невостребованных молодых демократических твиттер-интеллектуалов Туниса и Египта, что легко проглотило эту вкусно состряпанную и привлекательно сервированную СМИ версию событий, несмотря на все ее нестыковки. В странах Арабской весны действительно наблюдается такое социальное явление, как избыток — если так можно выразиться — людей определенной возрастной группы. Это дети, рожденные в период, когда повышение уровня жизни и уровня здравоохранения уже наступило, а вызванное этим падение рождаемости еще не началось. Другими словами, раньше они не имели шансов дожить до юношеского возраста, а позже не были бы зачаты. Государство не захотело или не смогло справиться с проблемой их социализации. И эта молодежь стала не движущей силой демократических революций, а горючим материалом авторитарных переворотов. Никакого существенного влияния на российскую или украинскую политическую ситуацию события Арабской весны не оказали. Всплеск российской массовой протестной активности вызван отнюдь не ими. А в отношении Украины пока что уместнее говорить о спаде активности. Записал Сергей Слободчук

Авторы: Наталья Бабанина, Сергей Слободчук, директор компании «Слободчук и партнеры: политика, PR, выборы», специально для «Эксперта»