Где родился, там и пригодился, или об Украине и Учителе Иванове

Народная мудрость гласит: «Где родился, там и пригодился». Однако мы постоянно спорим с этой истиной, меняя города, страны, континенты, и если было бы возможно, то и планету давно сменили бы.

Однако когда речь заходит о личностях такого масштаба, как Учитель Иванов, то они проявляются, творят и раскрываются именно в той местности, где родились.



В бесчисленных биографиях Учителя читаем: Паршек родился в русском селе на Украине. Это выражение подобно оксюморону. Украина, сама по себе удивительная страна – исключительное пограничье, между Западом, Азией и Востоком. Многострадальная земля, вечно раздираемая разбойничьими набегами и войнами. Половецкие орды и монголо-татарское иго, бесконечные разборки с турками, поляками и австро-венграми. Целиком или частично, она привыкла кому-то принадлежать – то Великому Литовскому княжеству, то Речи Посполитой, то Австро-Венгерской империи, то России – и во всех бедах винить своих оккупантов. И даже в те феерические моменты истории, когда она чудесным образом обретает свободу и независимость, она не в состоянии справиться с этим комплексом «младшего брата».

Такое пограничье во многом определило характер народа, его ментальность: постоянно искать союза с более слабым врагом, чтобы ослабить сильного, а затем с третьим, чтобы освободиться от вчерашнего боевого товарища. Выражение «Моя хата з краю, я нiчого не знаю» cтало лозунгом, девизом многих украинцев, их жизненным кредо, которое позволяло приспосабливаться к изменчивым условиям и выживать в самые трудные моменты. «Леонид Макарович, дождь, возьмите зонтик. – Да нi, дякую. Я помiж краплинок проскочу».

За долгие годы своей пограничной жизни, она впитала много чужого, и ассимилировав его, стала выдавать за свое – шаровары, вышиванки, оселедцы, кобзу и даже флаг и гимн. Все это определило знаменитый украинский характер. Сотни раз возрождаясь из пепла и мимикрируя к новым условиям, она неоднократно демонстрировала всему миру как чудеса мягкости и терпимости, так и крайние формы буйного национализма.

Обязанная своим колоритным эпосом русскому писателю Гоголю, она постоянно правит его и переводит на украинский язык, «кастрируя» самые вкусные места его блистательной прозы. Своей сегодняшней территорией должная Советскому Союзу (равно как и началом тотальной украинизации 20-30 годов), она бойче остальных бывших «республик-сестер» топчет память об этой стране, и с тупым усердием компартийного цензора вычеркивает годы советской власти из собственной истории. Зачем? Чего боимся? Что пытаемся скрыть? Правду? Почему постоянно шарахаемся со стороны в сторону? Не лучше ли все это принять, впитать, взять лучшее и двигаться дальше? Зачем постоянно акцентировать внимание на том, что нас разъединяет, а не браться за то, что сплачивает?

Здесь язычество тесно переплетается со всеми течениями православия, католичества и даже мусульманства. Обожая фотографировать свадьбы, я не перестаю удивляться этому чудовищному конгломерату. В Украине прижилось буквально все. Согласно православной вере благословляя и крестя молодых иконами, здесь одновременно вшивают чеснок и булавки в юбки против зглаза (вот только малая толика подобных забубонов ), а с недавних пор православная невеста с энтузиазмом европейской католички охотно бросает букет незамужним подругам, а православный жених при всех деловито лезет ей под юбку, чтобы зубами снять с ее ноги подвязку. «Ха-ха» и «гы-гы», весело и прикольно, как говорит молодежь.

Народ начисто лишенный чуткой интеллигентской прослойки, создал жуткую пародию на нее. Да, одно время на роль украинской шляхты претендовала верхушка казачества, но Екатерина Вторая сделала ключевым фигурам предложения, от которых они не смогли отказаться, а остальных разогнала. Хотя впрочем, «казацкому роду нема переводу». Дух свободы и независимости в нас неистребим.

С одной стороны Украина всегда была и остается родиной заурядных бездарей, причисленных к пантеону священных коров за шароварный псевдонациональный пафос. С другой, постоянно поставляет миру действительно гениальных личностей, способных мыслить неординарно, без оглядки на местные авторитеты, но они, увы, как правило, получают всеобщее признание где-то на чужбине. Кумовство, взяточничество и всеобщая круговая порука создает тот рассол, в котором помидоры, огурцы, чеснок, лук, кабачки и баклажаны обретают единый усредненный вкус. И если ты не желаешь вариться в этом пряном «сиропе», ты никогда не будешь здесь нужен и востребован, разве что посмертно.

Эта украинская земля обогатила русскую культуру Михаилом Булгаковым, Исааком Бабелем, Анной Ахматовой, Ильей Эренбургом, Виктором Некрасовым, Юнной Мориц и многими другими. Это здесь родились одни из самых известных икаров современности Игорь Сикорский и Сергей Королев. Откуда же эта жажда свободы и взлета? Не от неосознанного дикого желания вырваться из рамок серости?



Очевидно, именно на этой территории могла появиться Личность, которой суждено было принести новый путь всему человечеству. Очевидно только здесь, на этом пограничье религий, культур, цивилизаций, его могли принять, опознать, а впоследствии и понять.

Всеобщий пофигизм, возведенный в ранг государственной религии, оставляет человека наедине с его бедами и проблемами. Он никому не нужен, кроме того, кто сказал: «Я пришел для бедного, больного, нуждающегося человека,.. чтобы наша жизнь в сторону хорошего изменилась».

Знаменитый проход Паршека по Донбассу: сотни людей, исцеленных от неизлечимых недугов, беспрецедентные эксперименты над своим телом, титаническое терпение. Казалось бы, чего еще нужно? Живому факту поверьте, возьмитесь и делайте! Да где там. За здоровье, конечно, спасибо, но просим милости в тюрьму да в психбольницу, не смущай нас своим видом.

Дважды – в тридцатых, скитаясь по Донбассу, и в сороковых, во время Великой Отечественной войны – он мог попасть на Запад, в Европу. В первый раз – сознательно (думал убежать от непонимания в Польшу, а по сути, по-человечески хотел уйти от самого себя), во второй – принудительно (немцы Гитлеру думали показать необычного русского), но не сложилось. В тетрадях напишет: «Природа не пустила». Вот и выходит: где родился, там и пригодился.

И вот в этом обездоленном «чернобрывом» пестром пограничном народе Паршек впервые стал сеять свою мысль о сознании. «Я пришел не за вашей политикой и экономикой. Мне нужен человек», «Детка, не важно, какой ты веры, делай, проси, кому веришь, мимо меня эта просьба не пройдет». А понимание обязательно придет, все предпосылки для этого есть. Принимаем, впитываем потихоньку. И от этого пограничья весть об этом человеке расходится вглубь во всех трех направлениях. Шелуха уходит, а правда остается. Против живого дела и живого факта не попрешь.