Сенсационная история ""Одним залпом по двум зайцам!!!"

!Как-то ,в конце 90-ых я побывал во Львове по приглашению одного достаточно маститого политического деятеля .Ему хотелось проконсультироваться по поводу довыборов в одном из мажоритарных округов и накануне он настырно "обрывал" мой телефон неделю подряд

                    ОДНИМ ЗАЛПОМ ПО ДВУМ ЗАЙЦАМ…

            После духоты купейного  вагона я с удовольствием погулял по старинным улочкам центра и к назначенному времени отправился в офис политического босса. К моему удивлению офис не производил должного впечатления. В приемной, больше напоминавшей коморку гастронома, меня встретила невзрачного вида секретарша, и провела  в кабинет шефа, на ходу извиняясь за его временное отсутствие. В не шибко обширном апартаменте, заставленном давно вышедшей из популярности мебелью, было сумрачно и даже сыро. Через пыльное,  стекло зарешеченного окна едва пробивался свет из внутреннего, тесного дворика. А сквозь форточку тянуло неистребимым запахом жареной мойвы…
         Все приятные впечатления от путешествия стали моментально куда-то улетучиваться, унося за собой и деловой настрой.
          Дабы я не маялся, секретарша снабдила меня пачкой газет «Высокий замок» и чашечкой кофе. Единственное, чего нельзя отнять из тамошних традиций, так это прекрасный кофе, который умеют заваривать во Львове. Газета же навевала еще большую скуку. По какой-то, непонятной причине, ее обильно насыщали киевской информацией, ограничиваясь местными материалами типа интервью с лучшим парикмахером города или размышлениями о жизни начальника бюро ритуальных услуг. Я уже было полностью погрузился в эти невеселые раздумья, когда в кабинет резко вошел молодой человек - очкарик с прической ёжиком.
        Признаюсь, его появление меня несколько озадачило. Дело в том, что заочно мне довелось знать этого очкарика уже давненько. Это был один из киевских журналистов, который ради популярности готов был показывать исподнее белье родной матушки. Мне приходилось несколько раз сталкиваться с ним на пресс-конференциях, где он задавал самые дерзкие, и чаще всего, глупые вопросы. А однажды от его выпадов я даже чуть не пострадал лично… Накануне вечером мы столкнулись с ним нос к носу в вагоне-ресторане. Но он то ли не узнал меня, то ли сделал вид, что не узнал. И вот теперь мы оказались на авансцене,  не общаться на которой было не возможно. Видимо ,секретарша куда-то отлучилась и этот нахал напролом вломился в кабинет. Так как единственной достойной вещью в офисной мебели львовской знаменитости было его кресло (видимо. уж очень он уважал свой зад), то он как раз и разместился в нём, дабы не страдать еще и от отсутствия комфорта. Почти моментально стало ясно, что журналюга из Киева меня таки не узнает и явно принимает за местную политическую шишку. Вероятно, меня маскировали новые импозантные очки в золотой оправе, да и тусклое освещение играло далеко не последнюю роль…К тому ж моя массивная фигура точно вписывалась в прямоугольник оконного проема и мой визави явно не мог рассмотреть толком мою персону, как бы он не таращил на меня свои глазища сквозь толстенные линзы своих очков.
         Оценив ситуацию, я указал вошедшему на стульчик и прорычал как можно внушительнее: «Чему обязан?»
         Молодой человек посмотрел на меня слегка ошарашено, вздернул очки к переносице и пробормотал с заиканием: «Извините… Я чуть преждевременно. Но я же договаривался с Вами об интервью еще из Киева. Вы же должны помнить!»
        Я задумчиво полистал блокнотик на столе: «Так, так, – и назвал его фамилию, - Так теперь у нынешней молодежи это называется интервью. Что ж, это даже оригинально. Надо будет применить эту новинку и в нашей практике». Молодой человек морщил лоб, явно не понимая, о чем это ему толкуют…
-         Так говорите из Киева? - продолжал я уже с укоризной, - что же вас Байковое не устраивает? Вам подавай Лычаковское?
-         Простите мэтр, но я что-то не совсем Вас понимаю. – забормотал прожженный журналюга.
-         Я что, неясно выражаюсь или вы слегка глуховаты? Так я сейчас пошлю за слуховым аппаратом. Кстати, а как у вас с совестью?
-         Никакой я не глухой. И при чем тут моя совесть? Я приехал за триста километров взять у вас интервью... – начал раздражаться репортер.
-         Да что вы себе позволяете!? - возмутился в свою очередь и я, - Это мне положено брать у вас интервью!
-         Вам? У меня!?
-         Именно у вас! Как же иначе мы будем вас хоронить!? Нам просто необходимо задать вам несколько вопросов, без которых мы с вами дальше никуда не продвинемся. Во-первых, что вы предпочитаете: захоронение или кремацию?
-         Это, в каком смысле?
-         В самом прямом. Недавно у нас появилась новая услуга: после кремации можно развеять пепел с воздушного шара… Второй, не менее важный вопрос: как вам приятнее умирать? Внезапная смерть от яда, банальное самоубийство в петле, под колесами автомобиля или, в конце концов, – распятие?
-         Естественно. Лучше естественную, и своевременную… Фу ты, черт! – и репортер ошарашено оглянулся на дверь, в которую как раз заглянула секретарша. Увидев, что мы достаточно увлеченно беседуем, она прикрыла дверь.
-         Молодой человек в нашем заведении чертыхаться строго запрещено! У нас осталось еще пара важных вопросов: каким транспортным средством вас доставить на кладбище: гужевым, автомобильным или вы предпочитаете по воздуху, а может запросто - пешком? Наконец, последнее: какой комфорт в могиле вам предпочтителен – полный или частичный? И хочу вас предупредить – на все вопросы вы должны давать четкие, однозначные вопросы.
-         Ку… куда я п-попал? – взвизгнул, как гимназистка, репортер и рванул из кабинета. Я же невозмутимо продолжал изучать занудное интервью с настоящим служителем ритуальных услуг, напечатанное в «Высоком замке», так своевременно попавшее мне под руку и давшее столь удачный ход в отшивании зарвавшегося репортера.
Минут через сорок пожаловала и восходящая звезда местной политики, весь сплошное извинение, заискивание и лучезарность. На протяжении всего нашего разговора он так и не понял, чего это я постоянно, и явно ни к месту, ухмыляюсь. А переговоры, оказавшиеся пустопорожними, завершились приятным ужином.
А вскоре в одной из центральных газет на львовского политика вылили такое корыто помоев, что его намерения о довыборах отпали сами по себе. К великому счастью для политиков, самые гнусные помои к ним не пристают. Сменил партийный костюмчик и опять готов к бою. Теперь, встречаясь со мной в парламенте он улыбается, как самому близкому родственнику и даже подружилс со мной.
А настырный репортёришко вскоре исчез, как сквозь землю провалился. Иногда я даже тревожусь, не воспринял ли он слишком всерьёз то злополучное интервью?
            Владимир БОНДАРЕНКО,
    Автор и составитель КНИГИ «ЛИЦА УКРАИНИ»»

Подробнее о Книге на сайте www.shevchenko-institute.org.ua  в разделе "НОВЫЕ ПРОЕКТЫ"