Ариейские приколы по рассказам Олега Харченко

Олежик Харченко как всегда рассказал о САМОМ ПРИКОЛЬНОМ

 Во время прохождения службы в составе миротворческого контингента Украины на территории Боснии и Герцеговины, в конце 1990 годов,   у нас периодически возникали различные проблемы, в том числе и  переводческого характера. Дело в том, что наш батальон придали франко-германской бригаде, но при этом не учли того,  что ни один офицер нашей части не владел ни французским, ни немецким языком, на должном уровне, хотя английский был у всех украинских миротворцев на более менее нормальном уровне. Выручала, конечно же, активная жестикуляция, смекалка, ну и иногда, товарищ…нет не маузер… а удачный случай.  Так, к примеру, спускаясь разок на БТРах по горному серпантину к месту боевых действий хорватов и боснийских мусульман, мы неожиданно натолкнулись на “Мародёр”, извините скоростную немецкую боевую машину пехоты “Мардер”,  преграждавшую  почти полностью нам дорогу.  Напрягая все свои познания немецкого языка я конечно поинтересовался у наших союзников, по поводу: “Wasist los? (Что произошло?) K?nnen wir helfen? ( Мы можем помочь?)” 

        Прослушав трёх минутную речь немецкого офицера, начинающуюся с  “Verdammt (чёрт подери)”,  и заканчивающуюся на  “Eine dumme falle! (Глупая ловушка)”, я понял что и вначале и в конце речи идёт что-то похожее на английское  “damn”, отсюда я сделал вывод, что немцы находятся в з…, то есть, явно  не в самой благоприятной ситуации.  Кроме того, я уловил слово “Leopard-Panzer” (танк Леопард)  и международное  “problem”. Покрутив головой по сторонам, я почему-то не заметил ни одной  “problem”, и ни одного “Leopard-Panzer”. Тогда я вежливо поинтересовался у немецкого офицера, “HabenSie einMench werEnglish sagt?”  (У Вас есть человек, который говорит на английском?) Услышав утвердительное  “Ja, Ja, Alex!” , я начал ждать  очередного немца, который, судя по жесту собеседника, должен был появиться в люке немецкой БМП. Я не ошибся, секунд через тридцать, я увидел рослого голубоглазого блондина, который, оценив меня хмурым взглядом, неожиданно выдал на чистом русском языке: “ Йоб  твою ж  мать!” После этого пошёл бурный взрыв русского трёхэтажного мата, профильтровав который, нам стало ясно, что опасаясь противотанковых мин, Леопард пошёл не по трассе, а по пересеченной местности. И всё было бы ничего, если бы танк не подъехал на высокой скорости к месту, плотно покрытому зелёными насаждениями, настолько плотными, что заметить резкий обрыв, ведущий в природную ловушку двухметровой глубины, длиной и шириной в четыре-пять метра, и заканчивающейся таким же резком подъёмом, и более менее ровной местностью, было просто невозможно. При падении у танка вырубило всю аппаратуру, заклинило всё что может заклинить, и что делать толком никто не знал….Трёх этажный русский мат наконец закончился. Опешившие украинские миротворцы, конечно, помогли чем смогли и только отъезжая уточнили у рослого и говорливого Алекса: “А ты где так крыть матом научился?”  На что получили вполне резонный ответ: “Где-где в Караганде. Родился я там.  Из немцев я …русских. В Союзе был инженером, а в Германии в Бундесвер подался, на жизнь зарабатывать.” 

      …Конечно, такие ребята как Алекс, иногда нам встречались, но всё же мечта о хорошем переводчике, специалисте по французскому и немецкому языкам, нас не покидала несколько месяцев, и вот однажды, она наконец осуществилась. К нам прибыл выпускник престижного киевского вуза, молодой переводчик профессионал, специалист по французскому, немецкому и английскому языкам.  

       Держался молодой офицер уверенно, вежливо, был всегда аккуратен,  чисто выбрит, приятен в общении. Всё было ничего, да вот только…вот только, когда я попросил его перевести доклад французского офицера, который был произнесён сначала на французском,  а потом на немецком, я увидел дрожащие руки переводчика, нервное мелькание страниц словаря, а затем услышал перевод только первой фразы французского офицера… в то время как я и мои товарищи, конечно, на французском абсолютно ничего не поняли, зато на немецком суть доклада  кое как уловили. “Так ты перевёл стало быть только первую фразу, ну а дальше?” “Ещё я записал часть второй фразы,” переводчик был невозмутим.  “Понятно,” ответил я, а сам подумал, что опыта у него, очевидно, маловато, плюс нервы, конечно. Но это оказалось только цветочки, ягодки были впереди.  Через несколько дней молодой переводчик торжественно принёс командиру украинского контингента распоряжение французского генерала: “Указать место, где украинские миротворцы могут получить французские награды.”  Распоряжение с одной стороны было радостным, поскольку получение наград из рук французского генерала, да на годовщину украинской армии, было событием явно не рядового порядка. С другой стороны, что значит “указать место”, неужели генерал сам не мог назначить соответственное место, ведь бригадой командует он, а не кто-то другой. После долгих раздумий, командир украинского контингента выбрал одного из наиболее толковых офицеров и послал его к французу за уточнением смыла распоряжения. Как впоследствии оказалось, французский генерал  в своё время получил орден украинской армии, и поинтересовался  на  каком месте на кителе его нужно прикрепить, чтобы на параде, посвященном годовщине украинской армии, порадовать украинской наградой коллег миротворцев…После такого разъяснения,  командир украинского батальона просто рвал и метал: “И вот это переводчик профессионал из престижного киевского вуза, твою ж…!”  

 Из Книги Владимира Бондаренко "ЛИЦА УКРАИНЫ"