… И духовно навеки почил…

Размышления по поводу...

Смотришь на нашу славянскую современность — и невольно на ум приходят эти, увы, пророческие строки (наверное, не каждому читающему эти слова, как и их автор, знакомы, и не каждый знает, что принадлежат они Н. А. Некрасову и что им уже более 150 лет — интеллектуальная деградация даже по сравнению с недавним советским прошлым зашла уже достаточно далеко). И сказано это, увы, русским и в адрес собственного народа (я намеренно не делаю разницы между русскими, украинцами и белорусами — все „одним миром мазаны“). Конечно же, он надеялся на неправоту этих слов, в связи с чем и облёк его в форму вопроса. Но речь в конце концов не о его надеждах (все мы, кроме правоты, в чём-то когда-то да оказываемся неправыми) и не о его стихах.

20 лет всё более наглого разграбления народных богатств (белорусская „консервация“, как оказалось, тоже в конечном итоге самоубийственна — общественное развитие в этом вечно меняющемся мире остановить никакой председатель колхоза не в состоянии) — и ни малейшего проблеска не то что действия — даже мысли! Никто ничем не интересуется, разве что мелочными проблемами на уровне не выше собственного корыта. Урвать у ближнего и не только ближнего — сколько угодно, но подумать даже не об общем благе — о собственном благе как части блага общего — нет, это не для нас.

И даже когда говорят: люди, вот кто вы и вот в чём ваш интерес, вот что вам надо и за что вам необходимо бороться, иначе вы просто не выживете — и тогда ни малейшего интереса, ни малейшего интеллектуального движения. И это при том, что есть уже мощнейшее средство распространения информации — Интернет, — при том, что запретить думать уже никакая диктатура не в состоянии (Сталина из современных „диктаторов“ при всём их желании  уже не получится). Но… „клацальщики“, составляющие подавляющее большинство „сидельцев интернета“, в основном — питомцы социалистического довольно-таки куцего „патернализма“, сущность которого, если коротко, в „корыте“ для безропотных и репрессиях для остальных, думать которым не было никакой необходимости (о „корыте“ заботятся „наверху“, а о всём, „что кроме“, даже думать не смей!), и „дети перестройки“, которым разрешили подумать только о собственном благополучии, благополучии, для большинства сегодня становящегося всё более и более эфемерным, но никак ни о чём больше. И в результате ни на что большее они, соответственно, не способны. „Дум высокое стремленье“ (боюсь, немногие сегодня знают, чьи это слова!)— это, увы, не для нас.

 За кость, брошенную правящим ворьём, драка бешеная, против ущемлений или отлучения от подачки — возмущение не менее бешеное, но вот за действительные свои социальные интересы — нет, это не для нас. Здесь же надо думать, надо понимать — а это выше возможностей, как недавно сказал один заезжий поляк, „оскотиненной нации“ (впрочем, задолго до него украинский актёр И.Тобилевич вложил в уста своего героя примерно то же самое: „А пан Красовський каже, що я бидло, а син мій — теля…“).

Прав, видимо, даже вопреки своим намерениям, Некрасов — „и духовно навеки почил“…