"МАТЧ СМЕРТИ", КОТОРОГО НЕ БЫЛО...

ПРАВИТЕЛЬСТВО, НЕ В СОСТОЯНИИ ЗАПУСТИТЬ ОТЕЧЕСТВЕННЫЙ КИНЕМАТОГРАФ, ВЫНУЖДЕНО ЗАПРЕЩАТЬ ЧУЖОЙ ЯКОБЫ "ПО ИДЕОЛОГИЧЕСКИМ МОТИВАМ"

                      « МАТЧ СМЕРТИ», КОТОРОГО НЕ БЫЛО…

Кипят страсти вокруг решения Госкино Украины временно «заморозить» прокат российского фильма режиссера Андрея Малюкова с Безруковым и Боярской «Матч». Официальная причина – проблемы с определением аудитории, на которую рассчитана картина». Но, как поговаривают знающие люди, дело в другом. Сине-желтые повязки полицаев вызвали резкое неприятие Анны Герман и Михаила Кулиняка. СМИ цитируют министра культуры: «Таке кіно Україні не потрібне!».

Вполне может быть. Только, если вы не способны наладить кинопроизводство отечественное, зритель будет смотреть иностранное. А вы будете «не пущать». Кстати, это уже третий фильм из России, запрещенный к прокату в Украине. Раньше были «Мы из будущего-2» того же Малюкова и «Август. Восьмого». Сейчас настала очередь «Матча».

На самом деле история с «матчем смерти» в Киеве покрыта густой сетью мифов и легенд, сложившихся при совке.  Одни говорят: зачем ворошить старое, пусть все будет, как нас учили с детства.

То есть: Великая Отечественная война, Киев захвачен гитлеровцами, не успевших эвакуироваться динамовцев бросили в концлагерь, вынудили провести матч с отборными и сытыми, специально подготовленными футболистами из команды летчиков Геринга - «Люфтваффе». Когда киевляне выиграли, их расстреляли, но эхо этой победы разнеслось далеко по фронтам, придавая силы советским людям, защитникам  Родины в борьбе с фашизмом. Какая красивая легенда…

Сразу после освобождения Киева органы НКВД провели тщательную проверку всех обстоятельств того матча,  вернее – матчей, потому что их оказалось несколько. Допросили его участников (кто остался живой), установили такие детали и подробности, которые никак не вписывались в «легенду», что сыграла  положительную роль в годы войны.

По большому счету и действовавшим в те времена законам – писанным и неписанным – всех участников футбола с фашистами на оккупированной территории (а остались ведь еще и фото в обнимку, и рукопожатия, и общий ужин с вином) надлежало если не расстрелять, то в ГУЛАГ запереть – точно.

Но им повезло. Документы и материалы  «осели» в сейфе заместителя начальника республиканского НКВД, человека неординарного, ярого болельщика «Динамо» с довоенных лет.  Он прекрасно понимал: дав им ход, во-первых, поспособствует отправке в лагеря многих футболистов «Динамо», оставшихся на оккупированной территории.  И, во-вторых, его самого, в случае дискредитации одного из мифов ВОВ, по головке  тоже не погладят. Взяв объяснительные со всех уцелевших участников «матча смерти», генерал оформил также подписки о неразглашении.

Когда-то один из самых талантливых спортивных журналистов бывшего Союза Аркадий Галинский показал мне папку, в которой хранились материалы о «матче смерти», которые он собирал всю жизнь. Репродукции старых фото, на одной из которых изображены игроки обеих команд, обменивающиеся рукопожатиями и чуть ли не обнимающимися с немцами,  фотокопии афиш, возвещающих о предстоящих встречах с указанием составов команд, блокноты с записями журналиста.  Такой вот фейер-плей.Тогда сама мысль о том, что это будет когда-либо опубликовано, выглядела не реальной. Существовала политическая цензура, автору грозили бы крупные неприятности.

Кстати, они преследовали А. Галинского на каждом шагу. Журналист от Бога, человек энциклопедической эрудиции, собиратель книг – не только спортивных, он смело поднимал  «запретные» темы и с блеском их раскручивал.  Едва ли не каждый его материал вызывал ожесточенные споры, дискуссии и – очень часто -  неприятие, особенно в начальственных кругах,  где Галинского не переносили на дух и откровенно побаивались.

 В Киеве он работал собственным корреспондентом «Литературной газеты» и «Советского спорта».

Схлестнувшись в полемике с тренером «Динамо» В.А. Масловым, А. Галинский испытал на себе жесточайший прессинг, шедший с самого «верха», из ЦК КПУ, и вынужден был уехать из Киева.

 Папку с материалами о матче смерти он мне показывал в Москве. Решили, что я, работавший тогда в одной из киевских газет, возьму интервью для будущей книги (уже проклевывалась перестройка) у оставшихся в живых участников тех событий. Увы,  не удалось. Все они сказывались больными, придумывали разные причины, на встречи не приходили и только один из них, фамилию которого называть не буду, сказал:

- Прошу вас, не надо ворошить старое, мы же давали подписку.

- Но ведь сколько лет прошло…

- Для них срока давности не существует. Дайте спокойно дожить…

Но было это гораздо позднее. А тогда, после войны, молчание удалось сохранить целых 15 лет, пока генерал был на своем боевом посту. Только в 1958-м в популярной тогда киевской «Вечерке» появилась публикация «Последний поединок», подписанная Петром Северовым. В том же году вместе с Наумом Хелемским они выпускают одноименную книжку, а позже, в 1962-м, был снят художественный фильм «Третий тайм» (режиссер – Е. Карелов) – о матче футболистов киевского «Динамо» с немецкой командой «Люфтваффе». Запрет рухнул, легенда обрастала все новыми подробностями. Это было как раз очень кстати, страна готовилась отпраздновать 20-летие великой Победы, и миф о «матче смерти» легко вписывался в общий контекст ура-патриотических од и ораторий.   Леонид Брежнев только-только вступал на трон, через несколько лет о его участии в ВОВ начнут создавать легенды, будет сочинена «Малая земля»…  

Что же правда, а что – вымысел в этой трагической истории?

Освоившись в Киеве, немцы решили превратить его в  светский город. Открывались театры, рестораны, кафе, кинотеатры, выходили газеты, в том числе и на украинском языке. Спорт стал одним из слагаемых  пропаганды «германского образа жизни». В газете «Новое украинское слово» читаем (цитируется языком оригинала):

«З дозволю Штадткомісаріату і за допомогою управи відновлюється спортивне життя. Уже організовано перше товариство «Рух», з*являються спортивні колективи на окремих підприємствах. Так хлібозавод уже склав футбольну команду з кращих гравців міста. 7 червня, у неділю, о 17.30, на стадіоні Палацу спорту відбудеться матч «Рух» - «Хлібозавод»…»

И матч состоялся. Команда хлебозавода, за которую играло несколько игроков, которые по различным причинам не смогли покинуть оккупированный Киев, разгромили националистов, принявших «новый режим» со счетом 7:2.

Болельщики аплодировали своим довоенным кумирам-динамовцам: Н. Трусевичу, И. Кузьменко, А. Клименко, Н. Коротких, М. Гончаренко, а также футболистам «Локоматива», политеха и другим, разделавших под орех не скрывавших своих амбиций руховцев. Их лидер – некто Шевцов – запретил игрокам «Старта» (так они назвали свою команду) даже ногой ступать на поле стадиона Дворца спорта (нынешний «Олимпийский»). Потому остальные матчи проводились на стадионе «Зенит», на тогдашней Керосинной, 24 (позже улица Коссиора, сейчас – Черновола), неподалеку от хлебозавода (ныне – стадион «Старт»). На хлебозаводе работали некоторые динамовцы, как правило, дворниками, подсобными, грузчиками,   в цеха немцы их не допускали, опасаясь диверсий.

Второй матч с командой венгерского гарнизона состоялся 21 июня (через год после начала войны), киевляне легко выиграли: 6:2.  Через неделю (все матчи проводились в выходные) разгромили сборную немецкой артиллерийской части – 11:0. 17 июля выиграли у немецких железнодорожников – 7:2, затем – у мадьярской команды – 5:1.

Амбициозные соперники решили взять реванш, мотивируя тем, что не успели собрать всех основных игроков. Повторная игра  проходила очень упорно, киевляне победили 3:2. Венгры откровенно грубили, несколько игроков получили травмы, в том числе – один из лучших в довоенном «Динамо» полузащитник Иван Кузьменко, за которым соперники устроили настоящую охоту. «Подковали» Ивана так, что в последующих играх 6, 9 и 16 августа он не смог участвовать.

В городе, между тем, ширились слухи о непобедимой команде, все больше голодных, хмурых  людей приходило на «Старт». Эти матчи стали для них отдушиной в тусклой, сломавшейся жизни, напоминали счастливые довоенные времена.

6 августа состоялся матч с командой войсковой части «Flakeff». «Старт» победил – 5:1, но немцы требовали реванша. 9 августа изможденные динамовцы, им приходилось играть по два-три раза в неделю, снова вышли  на поле. Сохранился их состав в том  поединке:  Трусевич, Клименко, Свиридовский, Сухарев, Балакин, Гундарев, Гончаренко, Чернега, Комаров, Коротких, Путистин, Мельник, Тимофеев, Тютчев. Киевляне снова победили – 5:3. Следующим соперником  был «Рух», Шевцов уговорил немецкое начальство, что они возьмут реванш, да еще и покалечат киевлян. Счет – 3:0 в пользу «Старта».

Итак, 9 побед в 9 встречах, соотношение – 56:11. Такова не легенда, а правда жизни. Немцы, а все игры проводились по согласованию с  командованием, сначала не придали результатам серьезного значения. А когда спохватились, было поздно. Слухи о том, что в Киеве, в тылу врага остались футболисты-динамовцы, чтобы регулярно «ставить на колени»   фашистов на футбольном  поле,  достигли фронта. Команду «Старт» срочно ликвидировали.

Все тот же Шевцов «открыл глаза» немецкому руководству, заявив, что костяк команды составляют бывшие  динамовцы, служившие в НКВД. Он показал фашистам довоенные снимки, статьи в газетах, которые их убедили. По немецким законам военного времени все, причастные к НКВД, подлежали расстрелу. Так динамовцы оказались в концлагере в Бабьем Яру.

По одной из версий Шевцову повезло, его не расстреляли ни «свои», ни фашисты, и он еще долго работал типа охранником на пропускнике в Киевском институте пищевой промышленности. В середине 70-х на одной из встреч студентов и преподавателей с футболистами киевского «Динамо» его якобы опознали. Увы, за достоверность последнего факта не ручаюсь.

…Немцы расстреливали киевлян выборочно. Каждый всплеск партизанской активности в городе становился поводом к уничтожению пленных. Когда случился пожар на механическом заводе, это послужило поводом к новым репрессиям. 23 февраля, в день Красной Армии, из шеренги пленных вытаскивали каждого третьего. Судьба не уберегла Алексея Клименко, Ивана Кузьменко и Николая Трусевича. Всего за время оккупации был убит каждый третий киевлянин. Николая Коротких расстреляли раньше по доносу Шевцова, так как Коротких  действительно был кадровым офицером НКВД. Макару Гончаренко и Михаилу Свиридовскому чудом удалось спастись. Павел Комаров, центрфорвард «Динамо», избрал путь  изменника,   ушел с немцами.

Потом, спустя много лет, тех, кто выжил, награждали боевыми медалями. Один из участников матча смерти, Михаил Путистин, долгое время игравший за киевский «Локомотив»,  брать награду отказался. Этот факт стал известен также не сразу, онявно   не вписывался в легенду времен развитого социализма.

Несколько слов о них, героях тех матчей:

Николай Трусевич – родом из Одессы, в Киеве с 1936 года. В 1938-м признан лучшим вратарем страны. Легендарный Антон Идзковский, учитель и наставник Н.Трусевича, отмечал его нестандартную игру на выходах. Трусевич первым начал играть далеко за пределами штрафной площади, быстро, точно и далеко вводил мяч рукой, обладал феноменальной реакцией.

В быту – веселый, энергичный, мастер игры на биллиарде. Немцы, узнавшие об этом, решили обыграть его в офицерском клубе, - тщетно. Любил хорошо одеваться, нравился женщинам.

Иван Кузьменко – игрок середины поля, неоднократно входил в число лучших полузащитников страны, обладал редким по силе и точности ударом издали. «Мотор» команды, самоотверженный спортсмен, настоящий лидер на поле и вне его. Все, кто играл в полузащите «Динамо» после него - и Войнов, и Биба, и Сабо, и Колотов, - походили манерой на Кузьменко.

Алексей Клименко – воспитанник донецкого футбола, играл за «Стахановец». Пришел в «Динамо» накануне первого чемпионата страны (1936), до войны провел около 80 матчей. Считался непроходимым защитником, «беком», как тогда говорили. Надежный  товарищ, самый молодой из расстрелянных.

Николай Коротких – нападающий, провел за «Динамо» 10 сезонов, выходил, как правило, на замену. Перед войной выступал за команду киевского политеха «Ротфронт».

Макар Гончаренко – правый нападающий, невысокого роста, взрывной, с хорошей скоростью и поставленным ударом. Немало голов послал в сетку ворот противника, действуя на  добивание, хитро, направляя мяч под опорную ногу голкипера.  Выжил чудом. Из концлагеря его «освободил» центральный защитник Михаил Свиридовский. Немцам потребовался сапожник, а Свиридовский владел ремеслом. Но поставил условие: будет работать с помощником. Хотя Гончаренко о сапожном деле понятия не имел.

Такова правда о тех трагических событиях военных лет, которую мне удалось установить.

                               .