Райская птица на твоём плече

Впервые честно и открыто названа цена... совести. И кое-что ещё.

Этот случайный, почти шуточный разговор произошел в областном Доме печати, в пресс-баре. Я спросил хожалого журналиста Жарова:

- Скажи, Витя, а ты мог бы написать в газете, что я – подлец?

- Нет никаких оснований, старик.

- Хорошо. А если бы тебе за это пообещали 10000 долларов.

- Не написал бы.

- А сто тысяч зеленых!

- Нет, конечно.

- А пятьсот тысяч!

Жаров почесал затылок. Его черные глаза блеснули. Он покачал головой, словно попал в паутину, где-нибудь в лесу. Тем не менее Витя сказал:

- Нет.

-Ну, а миллион долларов!

Неугомонный, всегда точный репортер, исколесивший сотни строек, заводов, базаров, городов и получающий в месяц 200 баксов, не задумываясь, ответил:

- Пожалуй, да.

- Момент истины! – воскликнул я. – Вот она, цена совести. Ура! Мы ее, наконец-то, прихлопнули, неуловимую. Это же научное открытие мирового значения!

Витя не смутился, в свою очередь спросил грубым баритоном:

- А ты за сколько бы продался?

Шутки в сторону. Я понял, что зашел слишком далеко.

- Ни за какие деньги не написал бы, - говорю, - что ты подлец.

- А имеешь хоть представление о миллионе долларов? – поинтересовался Жаров. Мы сидим с ним за полированным столиком, пьем чай с лимоном. Льется тихая музыка.

- Ни малейшего понятия не имею, - говорю. – Но от своих слов не отказываюсь.

- Знаешь, - продолжал смелый репортер, - что делают с такими неподкупными?

- Догадываюсь. Но просто не смог бы жить после такой лжи.

- Ой-йо-йой, да это же бытовуха, - улыбнулся Жаров. – Ты в партийном отделе работал в редакции. Разве не врал?

- Приходилось.

- Ну, вот видишь, - похохатывая, Витя поднял вверх указательный палец. – За копейки сочинял идеологическую брехню. А тут от миллиона отворачиваешься. Где логика?

В свою очередь уже я почесал затылок.

- Не печалься, старик, - сказал репортер. – Весь мир погряз во лжи. Зачем бомбили Сербию, Ирак? А ведь миллионы американцев и европейцев одобряли это варварство. Нам каждый день по телевизору красномордые трандят о ценности державы. Примерно, как тот лектор, что приехал в село и говорит: «Мы стали жить отлично!» А из зала его спрашивают: «А мы?» Да что я тут распинаюсь? Ты же все сам видишь.

Витя хлопнул меня по плечу:

- Такова земная канитель, куда нас занесло. Давай-ка лучше, старик, ударим по пивку!

Потом я пришел в свою квартиру, где всегда можно уединиться, и заснул. Правда, перед тем долго ворочался в постели. Во сне (а они часто являются мне, причем красочные и сюжетные) оказался в большой толпе и не сразу догадался, что это базар. Лица видел четко, но тут же забывал. Все они – незнакомые. Среди них вдруг заметил яркую, радужную птицу. Протолкался к ней. А она сидит на плече усатого, черноглазого… Жарова!

- Где ты ее взял? – спрашисваю без слов. Так всегда происходит во сне - прямой обмен мыслями. Причем, не имеет значения: негр перед тобой или желтый китаец – все понимают друг друга без слов, как рыбы. Кстати, и с ними можно так «поговорить» во сне.

- Э-э, она сама прилетела, - сообщил Витя, усмехаясь. – У нее имя есть.

Я сразу догадался:

- Жар-птица!

- Так точно, – подтвердил  репортер.

- Продаешь?

- Ну, конечно. Тут же базар.

- А сколько просишь за нее?

Черные глаза Жарова сверкнули угрожающе.

- Всех богатств Америки не хватит, чтобы ее купить, - отвечает.

- Ну, ты и чудак. Кому же она по карману?

- А никому. Пусть видят и знают!

Еще что-то снилось. Не запомнил. Встал среди ночи. Зажег на печке огонек. Поставил чайник. И никак не пойму: почему же так хорошо-то на душе стало? Словно в рай попал.