Бессарабия, любовь и грусть моя

Любители туристических «отчетов», вам лучше сразу пропустить этот рассказ. То, чем занимаюсь я, – не туризм, а путешествия; коллекционирование смыслов, ощущений и чувств.

На майские праздники я сделала невероятное. Я вдруг решила вернуться туда, где не была уже 2 года – в Бессарабию.

Идея встретить свой 25-й день рождения в Одессе пришла спонтанно, еще, кажется, в декабре. Забегая вперед, скажу: все прошло по плану, путешествие удалось на славу. Любимая Одесса встретила меня солнцем, неизвестно где находящимся центральным автовокзалом, ранними маршрутками и безымянным кафе на Ришельевской, где в 7 утра я нашла такой нужный мне wi-fi. Мы с Одессой не виделись почти 4 года – так снова здравствуй, мама! Этот город действительно похож на маму – с таким теплом и лаской, с такой радостью принимает он каждого. Почти каждого. Киев по сравнению с Одессой – суровый дядька в костюме, занимающий высокий пост.

Одесса – из тех городов, которые можно либо любить, либо очень сильно не любить. Равнодушных к Одессе нет. Я отношусь к тем, кто ее горячо и нежно любит.

И вот я целых 5 дней живу в настоящем одесском дворике в старом центре, за неимением горячей воды дружу с чайником и тазиком, гуляю по величественным улицам одного из самых необычных городов Европы и… привыкаю. Привыкаю к Одессе и понимаю, что могла бы тут жить. Одесские коллеги из маркетинговой среды зовут попробовать переехать сюда: работа есть, жизнь бьет ключом, а город более человечный, чем столица. Однако я знаю, что могла бы жить в Кракове или Кишиневе, в Полтаве или Ровно, да и во Львове, может быть, но теперь мой дом – Киев, так распорядилась судьба, и спасибо ей за это. И на пятый день я не жалею, что живу не в Одессе. Почти не жалею.

Весь первый день я гуляю по Южной Пальмире, фотографируюсь с памятником Стиву Джобсу, вспоминаю знакомые места. Привоз, Морвокзал, фуникулер, Приморский бульвар. На следующий же день еду «в область»: меня ждут Балта и Котовск.

С Балты в свое время началось мое знакомство с Бессарабией. Первая поездка в Кишинев в августе 2007 года – просыпаюсь в автобусе под утро, за окном незнакомый, уже совершенно южный городок, уютные домики в хитросплетениях желтых газовых труб, кудрявые сады и настоящая деревянная повозка-каруца с лошадкой, каким-то чудом обгоняющая наш автобус. Серое здание райкома с большим бюстом Ленина. Кафе-бар «Ивушка» на автостанции. Такой я увидела Балту впервые и, еще не зная как и когда, поняла: обязательно сюда вернусь.

Кстати, Балта, как и Котовск – это не Бессарабия в строгом смысле слова. Бессарабией исторически принято называть земли в междуречье Днестра и Прута, а то, что на левом берегу Днестра, именуется Транснистрия, то есть Заднестровье, как, например, Трансильвания – Залесье. Современные Приднестровская Молдавская Республика, часть Винницкой, Одесской и Николаевской областей – это и есть Транснистрия. Конечно, никто эту территорию так уже не называет и даже не объединяет в какую-то общность, но я люблю региональные идентичности и считаю их более перспективными, чем национальные. Поэтому и не стыжусь этих слов – Транснистрия, Буджак, для удобства называя всю описываемую территорию Бессарабией. Потому что схожести в ее частях больше, чем различий.

Итак, я еду на маршрутке в Балту, минуя на своем пути бесчисленное множество сел и поселков Одесской области. Заезжаем даже в Кривое Озеро, что в области Николаевской. Природа Бессарабии очень красива: степи и лесостепи, мягкие холмы и манящие зеленые дали, живописные деревни с самобытной архитектурой. Люди в селах не стесняются выйти на улицу в халате, старых трениках, с растрепанной шевелюрой, женщины – без макияжа. Наверное, здесь гораздо сложнее, чем в большом городе, скрыть от окружающих свою истинную сущность.

В общем бессарабцы люди хорошие. Они добры, гостеприимны, довольно открыты и искренни (по сравнению, например, с полтавчанами или луганчанами), трудолюбивы. Но при всем этом – совершенно непутевы. Есть и исключения, конечно. Но здесь нет и никогда не существовало смысловой категории успеха (как, впрочем, и во всей Восточной Европе); Бессарабия – далеко не родина инноваций. Качественно эту землю двигали вперед, помимо немецко-швейцарско-французских колонистов, только евреи, когда-то в немалом количестве проживавшие здесь, в черте оседлости. Для справки: в начале ХХ века именно евреи составляли абсолютное большинство населения, к примеру, в Балте и Кишиневе. В этом, и не только, аспекте – менталитета жителей – город Одесса не совсем Бессарабия. Одесситы как раз умеют выдумывать и «крутиться». Одесса – это скорее самостоятельная культурно-смысловая единица, в какой-то мере столица Бессарабии. А ведь в наших краях столица всегда качественно отличается от всех прочих населенных пунктов страны. Кишинев тоже большой город, но это уже истинная Бессарабия. Вот и писатель Виктор Панэ, родом из Молдовы, подтверждает это: «Жить в Одессе считается престижней, чем в нашем городе, процентов так на тридцать пять. Хоть мы и столица республики. При равноценном обмене жилплощади, например, нужно было доплачивать, чтобы переселиться в Одессу. В первую очередь, за счет моря. Если из Кишинева можно уйти, уехать, улететь, то из Одессы можно еще и уплыть. И наоборот, приплыть. Открываются дополнительные возможности для тех, кто в пути. Населения – за миллион, раза в полтора больше, чем в Кишиневе. Людей больше, а каждый человек – это загадка, нераскрытая тайна. Значит, и в городе больше таинственности. Курортный город. За счёт курортников можно крутиться. Одесса – столица юмора. Процентов на тридцать пять больше юмора, чем в других городах.»

Итак, Балта – небольшой милый городок с несколькими узенькими речушками, самая крупная из которых – Кодыма – больше напоминает широкий ручей. Таковы большинство рек Бессарабии. За деревянным мостиком через Кодыму – базар. На домах двойные таблички – историческое название улицы и современное. Например, можно узнать, что улица Уварова когда-то называлась Николаевская. Встречаются красивые одно-, двухэтажные здания эпохи царской России, даже с мемориальными досками. По всему видно, что прошлое у городка непростое. Но сейчас уже сложно поверить, что именно Балта была первой столицей Молдавской Автономной Советской Социалистической республики, передав затем эту роль Котовску, который тогда назывался Бирзула, а еще позже столицей стал Тирасполь. В Бессарабии было позволено немного отступать от советских канонов. Здесь есть свой герой – Котовский, и центральные улицы в городках назывались в честь Котовского, а не Ленина, и памятники легендарному комдиву были крупнее, качественнее и многочисленнее, чем вождю, никогда не бывавшему в Бессарабии. Парк имени Котовского, завод имени Котовского, всё имени Котовского. Старое название улицы Котовского в Балте – Бульварная. Славные были времена, наверное, и в Балте гуляли под зонтиками благородные дамы с галантными кавалерами. Сейчас уже не верится, естественно.

В Советском Союзе название «Котовск» носили 3 города, 2 из которых находились в Бессарабии, причем на расстоянии менее 100 километров друг от друга. Неудобно, скажете вы, но как же иначе, если в одном из них Котовский родился, а в другом был похоронен. Первый Котовск, родина Григория Ивановича, расположен в Молдове, недалеко от столицы, и уже снова переименован в Хынчешты. Похож и на Балту, и на другие бессарабские городки, утопает в зелени и славится особняком Манук-бея, в котором царит атмосфера разрухи и запустения, и впечатляющим скульптурным комплексом в честь, конечно же, Котовского. В Хынчешты я приезжала в 2009 году.

Второй Котовск, в девичестве Бирзула, лежит километров на 20 южнее Балты. Здесь находится мавзолей Котовского – один из 3 мавзолеев на всей территории бывшего СССР: два других принадлежат Ленину и хирургу Пирогову. Котовский похоронен в парке напротив железнодорожного вокзала. Можно устроить так: приехал в город, посмотрел памятник комдиву перед вокзалом, зашел в парк, ознакомился с экстерьером мавзолея (он закрыт на замок), сделал фото на память и готово – можно уезжать. На все про все полчаса. Больше в Котовске смотреть особо нечего. Но можно остаться и пройтись по длинной улице-трассе 50 лет Октября, завернуть на уютный проспект Победы, густо обсаженный каштанами, посидеть во дворике, наблюдая за козами, пасущимися у стен школы. Иногда здесь можно почувствовать себя в 70-х – 80-х, если не обращать внимания на молодежь, одетую в одинаковый турецко-китайский ширпотреб. Красивой одежды в бессарабской глубинке, судя по всему, не найти. Сюда еще не докатилась мода штамповать «луки», да и смартфонов-то раз-два и обчелся. Намного вероятнее услышать на улице бодрые такты шансона, доносящиеся из чьего-нибудь мобильного. Зато есть ночной клуб – «Гранд», умилительно украшенный веточками, цветами и лентами, видимо, к Вербному воскресенью или Пасхе. Маркетинг в Котовске – отдельная тема. Только успевай записывать: «Котовские интернет-сети – делаем мир ближе», стоматологическая клиника «Бегемот», магазин «Вика» – авторезина, аккумуляторы, салон красоты «Второй шанс»,  торговый дом «Александр», «Предлагаем 4 вида дохода деятельности», «Ткани у Ани», туристическое агентство «Власвет», «Элвис» (надпись на мусорных баках), продтовары «Стас» – ЧП Цуркан В. И., «Денежное кридитование на любие цели», «Болт – гайка», «Максим» – материалы и оборудование для авторемонта… В остальных частях Бессарабии все то же самое, только почему-то в меньших масштабах. А еще в Котовске я – впервые за последних года 3 – посещаю интернет-клуб, так как оставила нетбук в Одессе. В город возвращаюсь электричкой.

А через день меня ждет знойный Буджак: я задумала посетить Измаил. Если Балта – это север Бессарабии, то Измаил – самый что ни на есть юг. По дороге туда и обратно проезжаем реку Днестр, пересекаем КПП – украинско-молдавскую границу: села Паланка, Маяки. Транзитом, поэтому загранпаспорта не нужны. Но чисто теоретически можно сбежать в чистое поле и затеряться в недрах соседнего государства. (Мозг, прошу тебя, не думай об этом!) Где-то на востоке, за лиманом, остается Белгород-Днестровский с его развалинами древнегреческой Тиры и крепостью. Я была там 5 лет назад. Бессарабские предпочтения избирательны – многие здесь до сих пор говорят «Аккерман» вместо «Белгород-Днестровский», а румыны упорно называют городок Четатя-Албэ – белая крепость. Крепость уже давно не белая, но все еще впечатляющая, в отличие от Измаильской твердыни, от которой не осталось и следа, кроме ворот и мечети. В мечети сейчас – музей-диорама, окна занавешены французскими шторами, что выглядит весьма комично. А под воображаемыми стенами древней крепости течет великий Дунай. Если стоять на высоком берегу и смотреть вдаль, можно увидеть румынскую сторону: заросли камыша, вышки ЛЭП, зеленые поля и манящую цепь загадочных синих холмов на горизонте. А выше по течению, у речного вокзала, слышно, как через реку кричат румынские петухи.

Тихо несет свои зеленые воды Дунай. Солнце и жара. На деревьях уже мелкие зеленые абрикосы и алыча (напомню – начало мая).

А больше всего Измаил похож на Кишинев. В тесных старых кварталах меня сбивают с толку вывески на украинском языке. В каждом городе свой, особый воздух – мы опознаем важные для нас места в том числе и по запаху. Измаил пахнет точно так же, как Кишинев. И очень похоже пахнет Одесса. Немного по-другому пахнут Хынчешты, Балта, Котовск. А у Киева запах совершенно другой.

Красивая центральная улица – проспект Суворова с роскошной, длинной зеленой аллеей посредине. Да простит меня прекрасный Израиль, но весьма напоминает тель-авивский бульвар Ротшильда. А вот под ноги лучше смотреть: улицы и дороги в Бессарабии далеки от идеала.

Если Буджак – юг Бессарабии – самая жаркая, засушливая и, как считается, неприглядная ее часть, то Измаил – самый край Буджака. Здесь кончается Украина и начинается Румыния, Европейский Союз. Кончается земля и начинается большая вода. Одинокая железнодорожная ветка, отходя от Одессы, обрывается в Измаиле и не идет через Дунай. Измаильский вокзал – пустой, с расписанием одного-единственного поезда Измаил – Одесса, который курсирует 2 раза в неделю, пересекая украинскую часть Буджака с юга на север на протяжении 6 часов и останавливаясь в забытых Богом населенных пунктах с экзотическими названиями вроде Ташбунар, Дзинилор, Гнаденталь и Алияга. Какая-то женщина покупает в кассе билет, долго, но беззлобно споря с кассиршей и прося определить ее «в купе с интересным мужчиной». Да, этот город на краю земли я наверняка буду не раз вспоминать долгими зимними вечерами в столице – как далекий сон.

Везде – в Балте, Котовске, Измаиле – очень много детей, радостных, играющих. Молодые мамы с колясками. Только не в Одессе: это по большей части город взрослых. А еще очень чисто и много скамеек: гуляя по очередному маленькому городку, всегда найдешь, где передохнуть. И совершенно нет туристов. Праздники, улицы практически пустые. А в это время в Одессе – на Приморском, Дерибасовской, Аркадии – кипит курортная жизнь и гуляет пестрая толпа приезжих. Да, Одесса – это все-таки не совсем Бессарабия.

Я вернусь сюда еще не раз, потому что, видимо, здесь мое место силы, а может быть, я жила тут в прошлой жизни. Здесь есть море – на юге и скалы – на севере, реки и города – большие и маленькие, есть поля, леса со священными дубами и такие холмы, которых больше нет нигде. Есть памятники Котовскому и скальные монастыри, крепости и винные подвалы. Моя Бессарабия – это память и впечатления: каждое из них – первая дегустация мамалыги в Кишиневе, стакан холодного кваса на маленьком пивзаводе в Бельцах, пирожок с брынзой на автостанции в Татарбунарах, лодки и тротуары-«кладочки» в «украинской Венеции» Вилково, ночной концерт в парке и та давняя поездка на виноградник – живет в моем сердце маленькой драгоценностью. Я, наверное, даже могла бы обменять на Бессарабию целый мир, если бы мне предложили такую сделку. Ведь она сама по себе и есть – целый мир.

Нет, в Бессарабии не лучше, чем в Киеве. Просто там воздух другой. И небо ближе.